Жак Эрс - Повседневная жизнь папского двора времен Борджиа и Медичи. 1420-1520
Отныне папы могут навязывать перепланировку города, заставляя прокладывать через разрозненные кварталы, заселенные простыми людьми, широкие прямые улицы, которые тут же будут застроены красивыми домами. Организуется городское движение, упрощается социальная схема и начинается практически неизвестное до сих пор социальное расслоение, сегрегация.
В свое время Сикст IV предпринял робкую попытку и кое-как расчистил улицу с едва различимыми очертаниями. Улица, называемая Borgo Sant’Angelo, шла между собором святого Петра и окрестностями замка Святого Ангела. Слово Borgo обозначало тогда по всей Италии просто новую дорогу, земли вдоль которой подлежат разделу на участки и застройке. В декабре 1499 года Александр VI Борджиа открывает via Allessandrina, именуемую также Borgo Novo, улицу длиной около пятисот метров, идущую прямой линией от Тибра до площади святого Петра. Это было смелым предприятием: снос старых домов, выравнивание улиц, укладка мостовой, а затем — продажа с торгов участков под застройку. Процессом руководили magistri viarum, которые определяли высоту будущих зданий: не выше тринадцати метров. Финансировали застройку папа и покупатели участков. Весь квартал, населенный в основном иностранцами, перестраивается. Его обитатели покидают эту землю и поселяются уже на другой стороне реки, землячествами вокруг своих церквей. Ломбардцы продолжают селиться на Марсовом поле; немцы, фламандцы и голландцы обосновываются неподалеку от пьяцца Навона; каталонцы и арагонцы рядом с Санта-Мария ди Монсеррато, а французы и испанцы делят между собой участок, расположенный рядом с Санта-Тринита деи Монти, где сегодня находится piazza di Spagna (площадь Испании).
Borgo застраивается. Большие и пышные дворцы появляются рядом с недавно построенным дворцом Сикста IV (палаццо дельи Пенитенцьери). Первым — дворец кардинала Корнето, затем по сторонам piazza Scossacavalli выстраиваются богатые дома. Piazza Scossacavalli — центр законодателей моды, тех, кто диктует свой образ жизни. Наступает решающий этап: Borgo Vaticano больше не является убежищем для паломников и путников, спешащих устроиться рядом с собором святого Петра, — теперь они расселяются по всему городу, а Ватикан становится кварталом знатных придворных.{102}
Прокладка новых улиц постепенно дополняет эту грандиозную перестройку города, в котором все-таки еще очень сильны прежние традиции. При Юлии II делла Ровере (1503–1513), который продолжает дело своего дяди, прокладываются четыре большие улицы к югу от Ватикана. На правом берегу Тибра — via sub Ianiculo или via Lungara, идущая от Borgo к Трастевере. Расположенная за пределами крепостной стены, эта тысячеметровая улица соединяет porta Santo Spirito с porta Settimania, пересекая сады и виноградники. Другая дорога, via Trantiberina или Lungaretta, вдет от Трастевере к мосту Санта-Мария (или ponte Senatorio) и имеет длину семьсот метров. Прокладка этих двух улиц не повлекла за собой больших последствий для общественной жизни: людей никуда не переселяли и строительство новых зданий не вели. Речь шла только о том, чтобы ликвидировать изолированность районов и проложить более удобные пути. На правом берегу реки via Giulia и в особенности via dei Banchi, напротив, отвечают другим потребностям и приводят к появлению важных и авторитетных учреждений: там строится трибунал Браманте, небольшая церквушка Sant’Eligio degli Orefici (золотых и серебряных дел мастеров), новый монетный двор (Zecca) и дворцы банкиров. Именно там спустя некоторое время папы из семейства Медичи Лев X и Климент VII разместят своих друзей и людей, пользующихся их покровительством: во дворцах Чиччапорчи и Никколини. Главным образом на этих улицах вокруг новой церкви Сан-Джованни деи Фьорентини селятся их соотечественники. Папа Лев X, еще будучи кардиналом, снял, а затем купил дворец рядом с пьяцца Навона. Папа перестроил, украсил его, и он стал знаменитым палаццо Медичи. От этого дворца Лев X проложил огромную улицу, идущую на север, — via Leonina. Отчуждение земли, сбор специального налога, обустройство и украшение этой улицы было поручено двум специально назначенным мастерам, а также magistri viarum. Все работы по строительству via Leonina были закончены только при Клименте VII; протяженность этой улицы составляла более тысячи метров.{103}
Глава V
РИМСКИЙ ГУМАНИЗМ
«Когда я размышляю о твоем образе жизни и твоих нравах, твоей либеральной культуре, я сетую на несправедливость Фортуны, мне больно видеть, что ты живешь в столь губительном и развращенном окружении, в папской курии. Злодейства и подлость, мошенничество и ложь причисляются там к добродетелям… В мире господствуют и одерживают верх невежды, наглецы, моты, мерзавцы и плуты. Хорошие же люди, ученые, безупречно честные, скромные, непритязательные там не в почете, их не допускают к участию в решении самых важных дел и даже гонят отовсюду. Не вижу, на что ты или иной человек культуры может надеяться в курии». Так Анджело де Реканати, папский секретарь, пытается удалить от двора одного из своих друзей… Но Лапо ди Кастильонко, также являющийся секретарем папы, высказывает другое мнение. И напротив, выступает в защиту римской курии в своем весьма обстоятельном стихотворном произведении «Диалог» (Dialogus de curiae commodis), посвященном кардиналу, вице-канцлеру Франческо Кондулмеру. Он утверждает, что в папской курии, как нигде больше в мире, много образованных людей, с рвением занимающихся литературным трудом, интересующихся сочинениями греческих и римских авторов, что священный город превосходит все остальные города мира по числу художественных творений и знаменитых людей, которым покровительствуют папа римский и кардиналы.{104}
И он прав. После возвращения римских пап Рим принял эстафету у Авиньона и с 1450 года постепенно начал превращаться в город эрудитов, через два-три поколения опередив даже Флоренцию. Тон задают литературные кружки и римские академии.
Этому способствовали разные счастливые обстоятельства: встречи епископов, известных аббатов, теологов и даже правителей или их послов, прибывавших отовсюду; все более активные связи с греческим Востоком, собор в Ферраре, затем во Флоренции и объединение церквей; прибытие в Италию греческих прелатов и ученых, превративших Рим и Венецию в столицу эллинизма для всей Италии и даже Европы, а также подготовка к крестовым походам при Каллисте III, Пии II и других папах вплоть до Сикста IV и связанные с этим дипломатические миссии; кроме того, воцарение многочисленного и могущественного двора в Риме и воспевание былой славы. Немаловажная роль (об этом обстоятельстве часто забывают или не придают ему значения) принадлежит и самим выдающимся личностям, будь то папы римские и их окружение или кардиналы.
И современный историк иногда пытается составить своего рода каталог, в котором представлены личности римских пап, используя весьма расплывчатые критерии. Он обращается к письмам, хроникам или дневникам того времени, естественно, субъективным, к характеристикам, принадлежащим клирикам, зачастую нелицеприятным, резким или, наоборот, преисполненным благоговения, почти раболепным… И эти характеристики неустанно, из поколения в поколение, переписываются авторами учебных пособий. Таким образом, наблюдается тенденция любой ценой разделить пап на «гуманистов», защитников культуры, и тех, кто не заслуживает благодарности потомков, отделить добрых от злых, «прославившихся» своим мракобесием.
Все это лишь детская забава: на самом деле все папы, князья Церкви, епископы и кардиналы прекрасно осознают, что новое время рождает новые идеи, что развивается новое мышление, что происходит много прогрессивного и интересного. Они охотно принимают участие в проведении исследований, написании научных трудов; свидетельством их высокой культуры и хорошего вкуса служат библиотеки, коллекции античного и современного искусства, а также заказы, которые они делают художникам и ювелирам.
Имена многих кардиналов времен правления пап после возвращения в Рим вписаны золотыми буквами в историю мировой литературы, и слава их действительно заслуженна. Современники положительно оценивают их вклад в развитие культуры, и гуманисты, профессиональные писатели отдают им должное, причисляя к людям искусства. К середине века появились такие замечательные, действительно незаурядные личности, как, например, Джордано Орсини, который, начиная с собора в Констанце, занимается поиском редких рукописей, коллекционирует произведения латинских и греческих авторов, кроме того, он известен как проводник археолога Кириака Анконского в его изысканиях в римской провинции, при осмотре склепов и мавзолеев. Это ему известный путешественник Христофоро Буондельмонти посвятил свой труд «Liber insularum», содержащий описание морей и земель Леванта. Также можно назвать имя Лудовио, врача (получил образование в Падуе), кондотьера (участвовал в битве при Ангиари), сначала получившего сан архиепископа Флорентийского, затем — патриарха Аквилеи, кардинал-камерлинга. Он был щедрым меценатом, всем известным богачом, и после своей смерти в 1465 году оставил драгоценностей, столового серебра, ценной мебели и книг на сумму шестьсот тысяч дукатов. Назовем также Доменико Капранику, сначала учившегося в Падуе и Болонье, затем ставшего викарием в Анконском приходе и генералом папской армии. Конечно, нельзя забывать и о Просперо Колонна, начавшем раскопки на своих собственных землях и на озере Неми.{105}
