Елена Борзова - Сравнительная культурология. Том 1
Доктриальными основами религиозной историософии являются в иудаизме – провиденциально-хилиастическая, а в христианстве – провиденциально-эсхатологическая концепции истории. В христианской интерпретации хилиастическая концепция существенно преобразуется и при реализации поиска цели и смысла человеческой истории опора делается на эсхатологию, в которой предполагается абсолютный конец истории и центральное место занимает Христос. Вследствие этого история приобретает метафизическое назначение, при котором появляется понятие «Царства Божия не от мира сего», и оно получает особый смысл – связать с метаисторией.
Линейная модель времени в христианстве разделяется на периоды, человеческая земная история начинается с изгнания Богом прародителей человечества из рая, затем движется к центральному по своему значению событию – явлению Христа, далее – от Христа к последнему завершающему событию всемирной истории – ко второму пришествию Христа, представляющему Царство Небесное. В христианских представлениях о Царстве Божьем в отличие от иудаизма произошло раздвоение мира на реальный материальный мир и потусторонний мир. Грехопадение, явление Христа и его второе пришествие является пунктами, где соединяются земная и небесная сферы, пересекаются два плана бытия.
Рис. 88. Конечная цель искупительной жертвы Христа – вернуть нас в присутствие Божие (http://iQumal.living-israel.com/?paged=42)Христианская эсхатология исходит из того что эсхатологическое (мессианское) время с появлением Иисуса Христа (Мессии) уже началось. Мессия первый раз приходит как учитель, исцелитель и искупитель, причем отказываясь судить людей. Он привносит с собой специфический смысл в идею Царства Божьего, связанный с лично-религиозным, мистическим прикосновением души к Христу. Идея "’Царства Божия внутри нас" раскрывает смысл земной истории как трудного пути к единению с Богом и первоначально предуготовляет человечество к метаистории. В связи с тем, что первое пришествие Христа не прекращает эмпирической реальности истории, то образ эсхатологического конца в христианской традиции был подвергнут удвоению. Второе пришествие Христа будет должно произойти после установления тысячелетнего Царства Божьего на земле, которое в отличие от иудаистской трактовки является не целью истории, а лишь окончательным приготовлением человечества к потустороннему существованию. Для христианского эсхатологического мироощущения смысл человеческой истории состоит не в том, что она закончится земным мессианским царством и получит имманентное завершение. Возвещаемое в "Откровении Иоанна Богослова" ("Апокалипсис") тысячелетнее царство – именно тысячелетнее, т. е. кончающееся, и объемлет оно не всех людей, а только воскресших святых мучеников, которые оживут в своих душах на небе и будут руководителями и помощниками всех оставшихся на земле христиан. После тысячи лет еще будут Армагеддон – сражение, в котором Христос во время второго пришествия нанесет окончательное поражение Антихристу, кратковременно господствующему на Земле после тысячи лет, и Страшный суд, на котором определится посмертная судьба уже всех воскресших людей в теле и Христос выступит уже в качестве высшего судьи. Этими событиями подлинно закончится земная история, мир и время, т. е. полностью реализуется идея «конца света». История кончается, но не погибает бытие, оно приобретает в христианстве форму Царства Небесного и метаисторическое пространство. В метаистории наступит такое качество бытия как вечность взамен смертного способа существования на земле, связанного со временем.
Христианская эсхатологическая катастрофа, конец природного порядка вещей есть начало «нового неба» и «новой земли», в которую входят преображенные «вторым» воскресением поколения. Восторжествует новый, божественный порядок бытия, сменяющий природный тип существования. Небесный Иерусалим, куда проследует все спасенные после Страшного суда, и есть символический образ будущего, трансцендентное измерение человечества. Царство Небесное – трансцендентное бытие человечества – метафизический план его осознания.
Теорию прогресса в историческом процессе впервые выразил христианский философ Августин Аврелий (354 – 430), он предложил систематизированную христианскую концепцию истории как божественного провиденциализма, в которой членение истории на мировые эпохи производил по аналогии с шестью днями творения Богом мира и шестью возрастными периодами человеческой жизни: первая младенчество, от Адама до Ноя; вторая – детство, от Ноя до Авраама; третья – отрочество, от Авраама до Давида; четвертая – юность, от Давида до вавилонского пленения: пятая – зрелость, от вавилонского пленения до рождения Христа; шестая – закат жизни, от первого пришествия Христа до Страшного суда. Все венчает седьмой день, когда будет положен конец времени и истории и наступит Царство Божие.
В античной философии истории периоды жизни человечества представлены как стадии регресса, в связи, с чем закономерность исторического процесса определялась как закономерность порчи, падения. Мир, по Августину, также погрузился во зло, отчего царства земные разрушают друг друга. Однако пессимистическое видение мира не является преобладающим у Августина, поскольку он не ограничивался рассмотрением только мирской истории, а слил ее воедино с историей Священной. При этом на первый план выходит идея прогресса, которая в рамках Священной истории распространяется исключительно на духовную жизнь: история развертывается как грандиозный процесс воспитания человеческого рода к спасению, в ходе ее люди постепенно приближаются к познанию Бога. В движении к единой цели спасения Августин усматривает общность исторической судьбы человечества, смысл каждой мировой эпохи.
Путь мировой истории должен завершиться оптимистическим финалом для праведников, когда Бог воздвигнет вечное Царство святых, олицетворенное в образе Сына человеческого, которое распространится на весь мир.
Линейная концепция истории в исламе, так же как иудаистская, и христианская, базируется на концепции божественного промысла. Все в мире происходит в соответствии сал-лаух ал-махвуз (хранимая скрижаль). Согласно Корану, это небесный прототип всех священных писаний, на котором записано все, что было на земле и что произойдет в будущем. В исламе теологический детерминизм переходит во вседовлеющий фатализм (абсолютное предопределение), предполагающий, что Бог еще до сотворения мира предумыслил участь каждого человека к спасению или к погибели, которая не подлежит изменению.
Господство идеи абсолютной предопределенности придает особый статус и значение пророчеству в исламе, на что указывает даже численность пророков.
Построение историософской схемы основывается на том, что завет Аллаха неоднократно ниспосылался через пророков разным народам. Для этого Аллах выбрал из каждой нации по одному или несколько пророков. Так, пророк Худ был послан Аллахом наставить на праведный путь народ (адиты), из которых он сам происходил. Пророк Шуайб был одним из мидианитов, которым страстно проповедовал веру в Аллаха и призывал соблюдать правильность "меры и веса". Пророк Салих направлен к народу самуд (самудяне), осмеявших его и заколовших верблюдицу – знамение Аллаха. Адиты, мидианиты и самудяне не вняли пророческим увещеваниям и были жестоко наказаны Аллахом. Выдвижение пророков в Коране и преданиях в центр истории определяет исламскую концепцию мировой истории как цепи пророков.
Деление религиозных культур на исторические и неисторические условно.
2.2.2. Идеи о прогрессе человечества, движимого разумом, А.Р.Ж. Тюрго, М. Кондорсе и И.Г. Гердера
Сравнительный анализ секуляризованных концепций культуры как исторического процесса и линейного прогресса, разработки первых развернутых типологий культур были предприняты представителями французского и немецкого просвещения. Развитие культуры с этого времени начинает осознаваться как единый процесс, протекающий во всемирно-историческом масштабе и характеризующийся внутренними закономерностями и периодизацией. Мировая культура стала рассматриваться мыслителями как линейный прогресс, в котором каждая из исторически возникающих культур является ступенькой в общем движении человечества.
Идеи Анна Робера Жака Тюрго (1727 – 1781), выдающегося французского просветителя, формировались в процессе сотрудничества с Д. Дидро и Д Аламбером по созданию известной «Энциклопедии искусств, наук и ремесел». Доказывая постоянство действия законов природы, Тюрго сформулировал один из первых вариантов рационалистической теории общественного прогресса, предвосхитив концепцию М. Кондорсе и И.Г. Гердера. Тюрго утверждал, что, несмотря на бесчисленные жертвы и опустошительные перевороты….нравы смягчаются, человеческий разум просвещается, изолированные нации сближаются, торговля и политика соединяют, наконец, все части земного шара". [61] Им впервые сформулировано также учение о стадиях культурного прогресса человечества: религиозной, спекулятивной и научной. Тюрго признавал роль экономических отношений как фактора прогресса, связывая различные политические формы с этапами хозяйственного развития.
