Майкл Мойнихэн - Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка
Никто из соседей не открыл двери?
Они все зассали. Они думали, что это пьяная драка. Он жил с самыми дерьмовыми соседями, какие только могут быть в Осло — на 60 % они состояли из цветных.
После первого удара дороги назад уже не было?
Нет. Ни капли милосердия. Не стоит проявлять милосердие к тому, Кто никогда бы не проявил его по отношению к тебе. Я отношусь честно к тому, в кого я верю, н кто честно относится ко мне. Но я знал, что он собирался удушить меня, предварительно парализовав электрошоком. Где же здесь честь? Он был просто подонком, не заслуживающим ни честности, ни милосердия. Поэтому я и обошёлся с ним как с подонком.
Анатомия убийстваКак было доказано позже в суде, убийство Аарсета Викернес спланировал заранее. Соучастниками Варга были 21-летний Снорре Вестволд Рух «Блэкхорн» (игравший в группе Барда Эйтуна Thorns), и один друг Викернеса из Бергена. Рух сопровождал Викернеса в его поездке из Бергена в Осло, другой парень остался в квартире Варга в Бергене.
Видеокассету они взяли напрокат в день убийства, и пока Викернес и Рух ехали в Осло, кассета на полную катушку играла в квартире Гришнака. Этот фильм они смотрели много раз, так что в случае, если бы их стали расспрашивать, что они делали той ночью, они могли бы подробно рассказать все детали фильма. Парень, оставшийся в Бергене, должен был снять деньги с кредитной карточки Варга, что могло послужить ещё одним доказательством того, что последний в тот вечер не покидал Осло. Но в спешке Варг оставил не ту карточку, и его друг не смог снять деньги.
Кроме того, Викернес взял с собой контракт на выпуск материала Burzum на лэйбле Евронимуса DSP. Обе копии контракта были уже подписаны и высланы Гришнаку Евронимусом, который, несмотря на все разногласия, все ещё надеялся сохранить Burzum на своем лэйбле. Викернес датировал контракты 9-м числом, как он говорил позже, ошибочно. Снорре Рух утверждает, что контракты были взяты как ещё одна отмазка: будто Варг и Ойстейн встретились друзьями незадолго смерти Евронимуса. Викернес написал своё собственное объяснение:
"Незадолго до отъезда в Осло я сжёг фотографию Ойстейна, на которой мой друг написал "смерть красной крысе" каким-то хитрым магическим алфавитом. Я сжёг её потому, что не хотел иметь ничего общего с ним, даже с его фотографиями, и я поехал в Осло, чтобы отвезти ему контракт, и больше не поддерживать с ним никаких сношений. Я оформил обе копии для того, чтобы получить деньги от фирмы, под патронажем которой он находился, и мне бы больше не пришлось получать от него чеки. Отдать ему контракты значило, что он больше не будет ни звонить, ни писать".
Снорре Рух
Расскажи, пожалуйста, о себе подробнее. Как ты жил до этого злополучного убийства?
С рождества по лето 92-го года я жил в Тронхейме. Летом 93-го у меня были некоторые проблемы с психикой, меня даже направили на обследование в институт, но вместо того, чтобы обследоваться, я удрал в Берген. Что произошло потом, вы знаете.
Кому первому в голову пришла мысль об убийстве?
Гришнаку. Он желал этого больше всего; я был не за, не против. Мне было просто насрать на Ойстейна, он мне был до фени.
Это, тем не менее, не помешало тебе стать соучастником убийства…
Я был им не с самого начала. Поначалу я даже был против этого. Первоначально планировалось, что я буду вести машину Гришнака. Уже после в нашем плане появился третий фигурант. Я хотел, чтобы Граф взял его с собой вместо меня. Я предложил ему такой вариант, но тот поднажал на меня, и я согласился.
Каким образом?
Он человек авторитарного типа. Он может убеждать людей поступать сообразно его воле.
И что же было дальше?
Мы уговорили его поехать одному. Но за несколько часов до отъезда он вдруг решил, что слишком известен, просто-таки популярен, и что по дороге от Бергена до Осло его обязательно узнают. Поэтому он хотел, чтобы я вёл машину. Так он и уговорил меня поехать с ним. Я сел за руль, а он улёгся на заднее сиденье своего Фольксвагена, накрывшись грудой футболок.
В наши первоначальные планы не входило мое посещение Ойстейна вместе с Викернесом. Перед тем как выйти из машины, я спросил его, не хочет ли он, чтобы я пошел с ним для "моральной поддержки". Но в квартиру я так и не вошёл — замешкался на лестнице. Когда же я всё-таки подошёл к двери Ойстейна, меня охватила дрожь. Я стоял подле двери и слушал доносящуюся изнутри возню. Потом дверь распахнулась и из неё выскочил Ойстейн, весь в крови, и помчался вниз по ступенькам. Следом за ним бежал Гришнак.
До меня дошло, что дела плохи. Мы планировали убить его в квартире, тихо и быстро, а не превращать это в драму — с беготнёй по дому и сотней ножевых ранений. Я побежал вслед за ними, выскочил на площадку перед домом и пошёл к машине. Граф вышел вслед за мной.
Как вы попали в дом?
Ойстейн не знал, что я здесь. Граф позвонил в дверь и сказал по домофону, что он один. Евронимус не хотел его впускать. Он уже лёг, и чувствовалось, что он нервничает. Я стоял рядом с Гришнаком и хорошо слышал их разговор. Ойстейн сказал, что уже поздно, что он спит, и Варгу лучше придти завтра. Тогда Граф сказал, что он привёз с собой контракт и попросил, чтобы Ойстейн впустил его. Я сделал пару последних затяжек и, затушив сигарету, бросил её в урну, а затем дёрнул ручку двери. Потом мне пришлось протирать её, чтобы стереть отпечатки пальцев. По лестнице я поднимался, не касаясь перил. У Гришнака были перчатки, он забыл надеть их. Поэтому он оставил свои отпечатки (причём в крови!) после схватки. Ещё он забыл про контракты и оставил их в квартире у Ойстейна. Они были датированы 9 августом 1993 года и подписаны Варгом Викернесом.
Ойстейн подписал контракты, выслал их Варгу, чтобы он подписал их со своей стороны и переслал их обратно. Эти контракты понадобились Варгу как повод для посещения Евронимуса. По пути к машине я спросил, ваял ли он их, поскольку "видел, что их у него не было. Он сказал, что взял.
По дороге домой случилось что-нибудь?
По дороге в Осло мы видели несколько полицейских постов, проверявших машины, выезжавшие из города. Мы остановились в местечке недалеко от Ниттедаля (в 25 км от Осло), чтобы позвонить тому парню в квартиру Варга.
Тогда мы ещё не были уверены, мёртв ли Евронимус. Граф сказал, что нанёс ему уйму ранений, и на все сто уверен, что Ойстейн мёртв. Я сказал: "А что если он жив и кто-то слышал, как всё происходило?" Что если Евронимус успел кому-то сказать, что Гришнак был здесь? Тогда полиция заявится на его квартиру в Бергене и устроит там засаду. Тогда-то мы и решили позвонить тому парню на квартиру Викернеса и сказать ему, чтобы тот отправлялся домой.
Мы остановились возле телефонной будки, но позвонить не удалось. Буквально перед тем, как мы уже собрались было вылезти из машины, перед нами проехали «копы» с мигалками, которые, очевидно, решили, что мы выглядим подозрительно. Мы сорвались с места, а полиция — за нами. Вес превратилось в настоящую погоню, но нам удалось оторваться.
Но об этом инциденте полиция не сообщала…
Это не было приобщено к делу.
Полицейские не запомнили номер вашей машины?
Скорее всего, нет. Но история вскоре всплыла. Мы боялись, что нас ищут и ужасно волновались. Когда мы въезжали в Берген, нам чудились толпы легавых, ищущих нас.
Поэтому вы остановились где-то и избавились от орудия убийства?
Да, мы бросили его в маленький пруд в Ниттедале. Гришнак спал по дороге в Осло, а я — на обратном пути. Всю дорогу меня бил озноб, поэтому мы ехали с включенным на полную мощность обогревателем и Dead Can Dance, орущими из динамиков. Это создавало своеобразное настроение. Мы мчались обратно в Берген, и поспели как раз к утренним газетам. Мы тут же пошли и вернули видеокассету, чтобы выжать из возможного алиби всё что можно.
Что ты чувствовал, когда тебя вызывали к следователю?
Через некоторое время наша «легенда» начала рушиться, как замок из песка. Когда три разных человека на допросах, длящихся по семь часов, хотят рассказать одно и то же, у них мало чего получается. Вдобавок ко всему, я думал, что они всё знают и ждал, когда за нами придут. Под конец я уже бросил попытки скрыть происшедшее.
Но Викернес утверждает, что если бы ты не сознался, вас обоих никогда бы не поймали.
Это не так. Он оставил свои окровавленные отпечатки и эти два злополучных контракта. Про контракты он плёл, что поставил неправильную дату и говорил журналистам, будто не знал, какой был день и год.
Варг Викернес: "Меня арестовали сразу же после того, как Снорре заложил меня. Он — никто, неудачник. Хилый, больной типчик. Меня арестовали и посадили в одиночку, не давали ни с кем общаться, а газеты тем временем стали трещать, что я убил его.
