Игорь Лебедев - Шут и Иов
Принц крови, более законный в этом, чем все монархи с Петра III, Пушкин указывает и на область, где произошел обрыв, показывает изнутри. «Святая империя», которую создал Петр I, и принял титул «император» как высшее звание Розы и Креста, потеряла связь с прошлым. Белая одежда избранных или совершенных есть прямые намеки на костюм тамплиеров.
Известно также, что организация розенкрейцеров, которая публично заявила о себе в 1604 г. (Декарт тщетно стремился установить с ней отношения), объявила о себе «антипапистской» (как тут не вспомнить, что Головин был «святейшим папой» на выворачиваемых наизнанку пародиях на конклавы кардиналов и т. д.).
Красный цвет преобладает даже в быту у Пушкина. Почти вся мебель — красного цвета, и не только на последней квартире; хоронили его в гробу с красно-розовой обивкой; ходил в красной рубахе. В Болдино письменный стол (святое место!) тоже красного дерева. Перо Гёте, которым он очень дорожил, помещалось в красный сафьяновый футляр. В Михайловском его любимое кресло было обито красным репсом. Даже любимое вино А. С. — мадера, вино красного цвета. Именно видна тяга П. ни к собственно красному, а к красноватому (то есть розовому) цвету. Пушкин, как известно, носил перстень с древнейшей надписью: крупное золотое кольцо с большим камнем красного цвета, в которое был вделан восьмиугольный сердолик (камень Весов, но не по современной, а по древней системе). С 15-й степени — начинается собственно красное масонство.
Пушкин даже носил 18-фунтовую палку[4]. В капитулах Розы и Креста (шотландская 18-я степень — рыцарь розового креста) название теологических добродетелей ассоциируется соответственно с тремя словами девиза: «Свобода, Равенство, Братство»; можно также их сблизить с теми, что называют тремя главными опорами Храма, символически представленными в степенях «Мудрость, Сила, Красота».
Шесть лет длится процесс над тамплиерами, и 18-го марта 1314 г. Великий Магистр Яков Молэ был сожжен на медленном огне. Он горел несколько часов, и призвал папу и короля предстать вместе с ним на Суд Божий в том же году. Папа умер через сорок дней, и тело сгорело от опрокинутой свечки в то время, когда оно стояло в церкви, а король Филипп Красивый умер через год.
Вот почему тело «императора» Петра Великого шесть лет стояло непогребенным на катафалке в Петропавловской крепости. Орден тамплиеров, основанный Гюгом де Найеном, подготовил гигантское переустройство мира на принципах — Свободы, Равенства, Братства. Число 60 повторяется несколько раз, и все применительно к «старой графине».
Первый раз — как «60 лет тому назад бабушка в Париже проиграла герцогу Орлеанскому что-то очень много». Великим магистром был уже регент Людовика XV, и его преемниками были герцог де Тон, принц Бурбон-Кондэ и герцог Коссе-Бриссак. А вот последним магистром был Филипп Орлеанский, который принял имя Эгалите, так как клятва мести не позволяла ему править орденом, сохраняя свое имя.
В последствие, будучи якобинским членом Конвента, голосовал за казнь короля, а во время террора погиб сам[5]. (Германн, уходя уже от мертвой старухи, представляет, что когда-то, 60 лет назад, к ней пробрался вот так любовник). Начало повести как бы переносится во вторую половину XVIII века. Графиню спасает Сен-Жермен. Но вот как раз он и появляется в России в 1762 году. Он тогда близко сошелся с графом Орловым и играл значительную роль в восшествии Екатерины II на престол. Маркграф Аншпахский был свидетелем дружеской встречи Сен-Жермена с графом Орловым в 1774 году в Нюрнберге; Орлов называл его «caropadre», подарил ему большую сумму денег, и говорил, что Сен-Жермен много содействовал успеху переворота 28 июня 1762 года.
Томский говорит, что она не открыла тайны четверым своим сыновьям — «тайна на четыре стороны». Но существует четыре Великие ложи — Восточная (Неаполь), Западная — Эдинбург, Северная — Стокгольм и Южная — Париж. И что мы видим в «Даме» — эпиграф к V главе из Сведенборга, великого шведского мистика и эзотериста указывает на север. Повесть как бы начинается в Париже: знаменитая ключевая фраза о «небрачном сыне» обращена к англичанину.
В 1782 году Россия (по эзотерической географии) остановится в подчинении Швеции (а точнее, Северной Великой ложе), и превращается в восьмую провинцию строгого наблюдения. «Горек чужой хлеб, говорил Данте…». После двух исторических имен — последнее из четырех — Данте.
Данте был одним из руководителей Третьего Ордена (тринитариев), ведущего свое происхождение от тамплиеров; поэтому Данте не без основания в качестве гида в конце своего небесного путешествия берет Святого Бернара, основавшего Орден Тамплиеров, — и этим он хотел сказать, что только через его посредничество можно получить доступ к высшей степени духовной иерархии.
Часто исследователи находили много соотношений между концепциями Данте и… Сведенборгом. «Горек черный хлеб, — говорит Данте, — и тяжелы ступени…». Именно в Мистической лестницей Кадош (30 степеней шотландского масонства) называется изотерическая иерархия.
Символика чисел Данте достаточно исследована — здесь и три, и семь, и девять. Но у него (через его творчество просто открываются общие геометрические символы) появляются 515 и 65.
Но посмотрим «Пиковую Даму». Она начинается тем, что «сели ужинать в пятом часу утра» (далее уточняется, «до пяти часов сидит с нами (то есть Германн) и смотрит нашу игру!»). Следующая цифра 6*10 («60 лет назад бабушка ездила в Париж»), то есть, 5–6; и далее за «полгода (6) поиздержали полмиллиона» (5).
Причем говорится, что у них есть имения под Москвой и в саратовской губерниии. Но у Голицыной-Загряжской, масок первого уровня, такого набора «земли» не было, а вот у лица второго уровня — Пушкина-Болдина находилось буквально рядом с саратовскими землями.
5—6, 6–5. Налицо классическая перемутация — простейший герметический прием. Заканчивается глава тем, что рассказывается о Чаплицком, выигравшем на 3 карты — 50 тысяч. Все разъехались без четверти 6. Вся цифровая ритмика 1 главы — 56, 65, 56. Сюда вклинивается только (и не случайно) рассказ Томского о 4-х сыновьях графини.
Число 65 замечательно в герметической традиции: при сложении его цифр оно дает 11 (Германн подходит к дому старухи в 8, а в 11.30 входит в дом; 30 — символ Лестницы Кадоша, «и вбегает по лестнице…»). Сами же 5 и 6 являются символическими числами соответствующего макрокосма и микрокосма, которые еще и Данте выводил из принципиального единства.
Наконец, при переводе 65 в латинские буквы, получаем LXV, или с перестановкой (Пушкиным уже указанной) — LVX, то есть слово Lux; и это имеет отношение к эре розенкрейцеров «Истинного Света». Добавим еще то, что число 65 на древнееврейском есть число божественного имени Адонаи.
Вот на этом уровне, когда за «старухой» проглядывает сам Пушкин (впрочем, этот уровень в стиле «матрешки» вбирает в себя и иносказания, крайне прозрачные, первого уровня), становится ясным и точное указание возраста — 87.
В соединении цифры 8 и 7 дают 15. Эта цифра присутствует в ключевом моменте повести: старуха появляется у Германна после своей смерти удивительно точно — без 15-ти три ночи (надо вспомнить и концовку I главы, все разъезжаются без 15-ти шесть утра.) Это не только ступень самого А. С., рыцаря Востока императорского меча[6], («Путешествие в Арзрум»), а и шифр его происхождения.
Если мы к 15 припишем 5 (символ — пентаграмма — звезда — Великая ложа Астрея), получим как бы полное эзотерическое звание А. С. — 515. При уже знакомой перестановке получаем из DXV слово DVX (dux) — вождь, герцог. «Германн» — это прямое указание на вышесказанное (herman — начальник, вождь людей), за которым стоит значение «герцог» (а в России — великий князь), то есть человек царской крови[7]. Добавим еще, что сумма цифр 515 дает уже знакомые 11.
Но все сказанное лишь фундамент для основного четвертого смысл, где незримо присутствуют еще два сверхтайных участника. Еще Лернер заметил, что Германн вмешивается в игру таинственных сил. «Он хочет наверняка обыграть не только своих партнеров за зеленым сукном, но и кого-то посильнее». Германн и старуха как бы сплетаются во взаимопереходящее кольцо, обращаясь к внешнему зрителю то одной, то другой гранью.
А вот если искать литературное произведение, которое больше всего послужило бы точкой отсчета А. С., то ближе всех здесь подошел тонкий Набоков. Он указал на Л. Фуке. Обычно его произведение рассматривается как «возможно, отдаленный» прототип, как второстепенный источник. Но очертим пока лишь основные моменты в произведении Л. Фуке.
Действие происходит в Швеции, в доме умалишенных; это произведение создано в виде письма, адресованного заведомому покойнику. Главное женское лицо — Мария, и есть пиковая дама. Действие в карточной игре близкое к пушкинскому.
