Линдон Ларуш - МЕСТО РОССИИ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ
Многие русские, как те, кто имел влияние в советский период, так и приобретшие влияние под патронажем Международного Республиканского Института NED[14] и подобных зарубежных учреждений, ринулись, ведомые скорее корыстью, чем интеллектом, за «новыми идеями» на Запад. Получилось неблаговидное зрелище, напоминающее осаду голодными безработными из оккупированной страны продовольственных обозов армии-оккупанта. В стремлении быть «постсоветскими» остался забытым тот факт, что именно моральное разложение всех ведущих институтов царской России 1916-17 годов позволило большевикам Ленина захватить власть. Следовало приложить более энергичные усилия к тому, чтобы раскрыть истинные, аксиоматические причины крушения советского общества. Вместо этого многие слепо увлеклись апологетикой различных разновидностей того безумия, посредством которого печально известная баронесса Тэтчер разрушала экономику Великобритании, и родственных фашистских идеологических построений основанного покойным Фридрихом фон Хайеком Монт-Пелеринского общества, защищающего неофеодализм.
«Звезда» Гарвардского университета Джордж Сантаяна однажды произвел на свет академический афоризм: «Те, кто не извлекает уроков из истории, обречены на ее повторение». С этих позиций можно рассматривать и гнилость институтов России Николая Второго 1905-17 гг., и то сочетание взлетов и падений, достижений и заблуждений, которое было свойственно как старой России, так и советской системе. Итак, начнем с заблуждений, общих для экономической доктрины и практики обеих систем (царской и советской), не забывая также об обреченных простофилях во всем мире, одураченных леди Тэтчер.
Товары не производят товарыНаиболее достоверное подтверждение принципа, которым определяется надлежащее подчинение всей историографии принципу всемирной истории[15], заложено в уникальной особенности экспериментального факта, привлекаемого из физико-экономической науки. Именно этот принцип является основополагающим для понимания изначальной несостоятельности и неизбежной обреченности того, что британский догматизм выдает за «западную цивилизацию». Он также является ключом для понимания вполне определенного главного фатального порока экономической и социальной политики, присущего советской системе.
Источником формальной несостоятельности всех редукционистских форм экономической доктрины, включая и общепринятую теорию бухгалтерского дела, и экономическую теорию Маркса, является несостоятельность ныне преобладающего, даже если не явно выраженного, аксиоматического предубеждения в экономических и иных кругах о том, что «товары производят товары»[16]. Так, и в толстом томе «Капитала» Маркса, и в тоненькой брошюрке «Производство товаров товарами» Пьеро Сраффа из Кембриджского университета такого рода математическая экономика, разработанная как система одновременно выполняющихся линейных неравенств в стиле Леона Вальраса[17], подразумевает абсурдный тезис о том, что линейное «рабочее время» или линейно представляемая «рабочая сила» являются всего лишь «еще одним» элементом перечня материальных затрат в процессах производства.
Построим ключевое экспериментально-физическое доказательство с точки зрения следующих двух преемственных понятий. Вначале определим общую отличительную черту — способность к сознательной деятельности[18], которая является критерием (качественного) отличия и превосходства человека над всеми остальными биологическими видами, которые находятся по сравнению с человеком на абсолютно более низком уровне. Затем, при помощи показателей физической экономики, найдем то особое качество природы человеческого индивида, которое является основным средоточием этого действенного отличительного физического принципа.
Первый ряд доказательств представлен сочетанием археологических и исторических свидетельств. Они говорят нам о росте потенциальной относительной плотности населения человечества и, соответственно, спектра характеристик продолжительности жизни[19], физической производительности и уровня жизни. Это свидетельство не только выводит человечество как биологический вид из компетенции экологии, но и устанавливает принцип сознательной деятельности как принцип, обеспечивающий это демографическое саморазвитие человеческого общества.
Второй ряд доказательств позволяет нам сосредоточиться на природе этого принципиального, сознательного отличительного признака человеческого индивида, объясняющего качественное превосходство человека над всеми прочими видами. Используем аргумент, предложенный автором в его докладе «Деградация — от Человека до Буша»[20].
«Обратимся вначале к экономике, а затем непосредственно определим соответствующий принцип для любой дедуктивной детерминистической математики.
Относительно любой экологической доктрины, отличие, которое выводит человека за пределы компетенции так называемой экологии, состоит в функциональном характере изменчивости потенциальной относительной плотности человеческого населения[21]. Тип этой вариабельности мог бы рассматриваться как тип «генетически» предопределенного характера, что экспериментально приемлемо (в прагматическом первом приближении) при сравнительном изучении популяций видов, низших по сравнению с человеком. Однако экологический потенциал человечества изменяется, в результате чего человеческий род представляет собой как бы последовательность видов в процессе эволюции по восходящей, a побуждение к постоянной эволюции по восходящей, в отношении поведения и характерной потенциальной относительной плотности населения, является отличительной характеристикой человеческой природы — отличием, которое выводит человечество как вид за пределы компетенции экологии.
Причина этого прогресса в потенциальной относительной плотности населения обнаруживается в реализации человеком на практике определенных подтвержденных фундаментальных открытий принципов природы. Сразу же приходят в голову экспериментально подтвержденные открытия физических принципов, результаты которых нам отчетливо видны в проявлениях прогресса в прикладной науке и технике. Но в число таких открытий следует включать также принципы, лежащие в основе классических форм поэзии, драмы, музыки и пластических искусств, которые послужили источником прогресса человечества в государственном управлении и сопредельных областях.
Каждое из этих подтвержденных открытий имеет значение дополнительного «измерения» в процыессе восхождения от n-мерного римановского физического пространственно-временного многообразия{3} к n+1-мерному многообразию. Это повышение мощности[22] физического пространственно-временного многообразия соотносится с ростом потенциальной власти человечества (общества) над природой и с сопутствующими этому тенденциями не только к росту потенциальной относительной плотности населения, но также и к улучшению показателей продолжительности жизни и к повышению уровня и качества жизни семьи и индивидуума.
Реализация этого прогресса в технологии и искусстве государственного управления требует абсолютного роста необходимого физического и сопутствующего потребления на единицу рабочей силы, на домохозяйство и на квадратный километр соответствующей земельной площади. Однако в условиях успешно функционирующих национальных хозяйств повышение физической производительности более чем возмещает этот прирост в показателях «энергии системы». Результат состоит в том, что в хорошо управляемом обществе отношение «свободной энергии» к «энергии системы» не снижается. Напротив, оно имеет тенденцию к увеличению, несмотря на рост необходимого физического объема (в расчете на душу населения и на квадратный километр) рыночных корзин для рабочей силы, домохозяйств, базовой экономической инфраструктуры, образования, здравоохранения, научных и технических услуг, производства и распределения. Короче говоря, трансформация на пути от «затрат» к «выпуску» является «неэнтропийной»[23]. Этот выигрыш в относительной неэнтропии является единственным постоянно воспроизводимым источником истинной прибыли в экономике.
Движущая сила, стоящая за этой неэнтропийной функцией, не может быть сведена к корреляции между затратами и выпуском. Соответствующая движущая сила — это человеческий разум, единственный источник этой неэнтропии.
Эта неэнтропийная отличительная характеристика действия индивидуального человеческого разума в такой же мере определяет смысл понятия эволюции, в какой она принципиальна для различения научной и ненаучной форм политической экономии. В противоположность радикально-редукционистской «мозговой» догматике питомцев Рассела-Н.Винера и Дж. фон Неймана, определить эту неэнтропийную функцию индивидуального человеческого разума в терминах любой из общепринятых форм школьной математики невозможно. Аксиоматическая несостоятельность математики в том виде, в котором она преподается сегодня, являет собой самую потрясающую экспериментально-физическую демонстрацию актуальности указания Лейбница о необходимости разработки обобщенного Analysis situs. В сегодняшней математике этот принцип можно сформулировать для овладения математическим пониманием, только если выйти на те рубежи, первопроходцем которых был Риман в своей знаменитой квалификационной диссертации.
