Игорь Можейко - С крестом и мушкетом
Разгоревшееся соперничество между двумя любимыми дочерьми католической церкви умиротворяется буллами папы Александра VI и Тордесильясским трактатом 1494 года. Окончательная линия, разграничивавшая испанские и португальские реальные и предполагаемые владения, прошла по Атлантическому океану с севера на юг, примерно в двух тысячах километров к западу от островов Зеленого Мыса. После путешествия Магеллана была установлена линия раздела и в Тихом океане, проходившая в 17° восточнее Молуккских островов.
В результате страны Азии и Африки и Бразилия попали в португальскую сферу, тогда как Испании достался американский континент и острова Тихого океана. Правда, имелось и исключение: Филиппины были захвачены Испанией.
Так было положено начало эре колониальных захватов.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ,
В Каликуте каждый корабль, откуда бы он ни пришел и куда бы он ни направлялся, равноправен с другими кораблями… Безопасность и правосудие настолько сильны там, что купцы не боятся за свои товары и даже самые богатые из них без страха там останавливаются
Абд ар-Раззак, 1442 годАбрахам Закут, математик и астролог, изучив гороскоп португальского короля Мануэла, заявил, что царствование монарха благоприятно для открытия морского пути в Индию. Это было в 1495 году.
Закут почти ничем не рисковал, сделав такое предсказание. Не надо было советоваться со звездами, чтобы догадаться — не сегодня-завтра португальские корабли обогнут Африку, до южной оконечности которой уже добрался семь лет назад Бартоломеу Диаш, и бросят якорь у индийских берегов.
Историки запомнили предсказание астролога, потому что оно пришлось по вкусу королю Португалии. Ну а если бы Закут объявил, что звезды не благоприятствуют плаваниям, неужели бы прекратилась постройка трех специально сконструированных для дальнего путешествия кораблей, которую начал еще предшественник Мануэла? Вряд ли. Вернее, Закут лишился бы монаршего расположения, а может быть, и головы. И когда 25 марта 1497 года три корабля и один транспорт под командованием Васко да Гамы покинули порт Белен, только самые заядлые скептики не верили, что им удастся пройти дальше Диаша. 20 мая 1498 года португальские моряки увидели на горизонте голубые очертания гор — это была Индия, ворота к Дальнему Востоку, к пряностям, к богатству португальской короны.
Васко да Гама причалил к Каликуту, столице южноиндийского княжества, одного из основных центров азиатской торговли. Даже через сто лет непрерывных войн с португальцами, когда благополучие и богатство города были сильно подорваны европейским разбоем, французский путешественник Пирар де Лаваль писал о Каликуте: «Это самый большой из торговых городов Индии. В нем есть купцы со всех концов земли, всех наций и вероисповеданий, которые собираются сюда, потому что здесь они пользуются свободой и безопасностью. Здешний король разрешает исповедовать любую религию, но в то же время строго запрещено говорить о религии, спорить или ссориться по религиозным вопросам… и это установление поддерживается самим саморином[7], который этим добился того, что многие гости приезжают и Каликут».
В каликутском порту было множество складов, куда сгружались товары с кораблей, и за небольшую плату воины саморина охраняли эти грузы. Иностранцы пользовались в Каликуте теми же правами, что и местные жители, и могли соблюдать обычаи, принятые в их странах. Единственное, что было запрещено — убивать коров и есть их мясо.
И вот в этот богатый, цветущий порт, перевалочный пункт на пути из Китая, Явы, Суматры и Сиама в Египет, Аравию и Малую Азию, ворвалась португальская эскадра.
Появление Васко да Гамы, хотя и встревожило мусульманских купцов, монополистов в торговле с Европой, не вызвало особых подозрений у саморина Ка-ликута. Индийцы скорее даже рады были появлению португальцев, так как полагали, что из торговой конкуренции португальцев с арабами они смогут извлечь дополнительные выгоды. Ведь основными источниками доходов Каликута были таможенные сборы и комиссионные за перепродажу товаров.
Саморин разрешил португальцам поместить их товары в государственный склад и начать торговлю. Арабские купцы старались отговорить саморина от дружбы с португальцами, но тот не захотел прислушаться к ним, полагая, что это всего лишь раздраженность торговых конкурентов. И даже принял Васко да Гаму у себя во дворце и так принял, что адмирал сказал, возвратившись на корабль: «В Португалии и представить себе не могут, как нас здесь чествуют». Правда, подарки Васко да Гамы показались бедными саморину, который видывал куда более роскошные подношения.
Португальцы отдыхали после долгого путешествия. Они ходили в гости к новым знакомым и приторговывали на берегу так же спокойно, как если бы это было в Лиссабоне. Рыбаки и торговцы, а то и просто любопытные подъезжали на лодках к кораблям, продавали птицу, сладости, рыбу, кокосовые орехи, часто взбирались на борт, чтобы поглазеть на корабль.
Так продолжалось до 10 августа, до дня, который можно считать началом вражды Португалии с государствами Южной и Юго-Восточной Азии.
В тот день Васко да Гама обнаружил, что не сможет наполнить трюмы своих кораблей. Товары, которые он привез, не пользовались особым спросом, а золота для закупок у португальцев было мало.
Тогда Васко да Гама написал саморину письмо, в котором потребовал, чтобы тот дал ему пряностей за-ймообразно. Требование было невежливым, и саморйн счел себя оскорбленным. На следующий день к португальскому адмиралу явился чиновник с требованием уплатить задолженность по таможенным сборам. Вместо уплаты Васко да Гама арестовал чиновника и всех попавших под руку индийцев. В ответ на это саморин арестовал португальского фактора[8] и его помощника.
Правда, через некоторое время саморин освободил пленных португальцев. Но Васко да Гама заложников не отпустил и, пылая гневом, покинул Каликут.
Васко да Гаме удалось все-таки загрузить свои суда. Он воспользовался враждой между правителями южноиндийских государств и получил товары в Каннануре.
Когда же он вернулся на родину, в Португалии его встретили как героя — еще бы, доходы, полученные от путешествия, в шестьдесят раз превысили расходы на него! И путь в Индию был отныне известен. Король Португалии обрел новый титул — «Господин завоевания, навигации и коммерции Эфиопии, Аравии и Индии».
Следующей экспедицией в Индию командовал Педру Алвариш Кабрал. Король приказал ему подписать договор о торговле с саморином Каликута. Кабрал шел на 13 кораблях, на борту которых было 1200 солдат и матросов, а также 8 монахов-францисканцев и 13 (по числу кораблей) капелланов.
В Каликуте история повторилась. Снова португальцам разрешено торговать; снова недовольны арабские купцы, так как португальцы удачно играют на конкуренции между ними и местными торговцами, чтобы получить хоть что-нибудь в обмен на свои неказистые товары; снова португальский адмирал недоволен тем, как идет торговля…
Кабрал, следуя примеру Васко да Гамы, потребовал от саморина, чтобы тот обеспечил доставку товаров на корабли. Саморин был разгневан. Еще никто не осмеливался требовать у него подобного. Если Васко да Гама по крайней мере просил товаров взаймы, то Кабрал даже не упомянул об этом. Не успел саморин оправиться от этой новости, как его настигла другая беда. Кабрал, отчаявшись добиться успеха мирным путем, напал на арабский корабль прямо в бухте Каликута и ограбил его.
Арабские купцы, узнав об этом, бросились громить склады с португальским добром. В завязавшейся схватке погибла большая часть служащих фактории, и только нескольким удалось спрятаться у индийцев.
Кабрал потребовал у саморина возмещения ущерба. Естественно, что никакого возмещения он не получил. Тогда он решил сам вершить суд и расправу. Он захватил десяток каликутских судов, ограбил и сжег стоявшие рядом арабские суда и начал бомбардировку города. Два дня португальцы методично громили из пушек улицы и дворцы Каликута. Было убито более шестисот человек. После этого Кабрал покинул Каликут и отплыл в Кочин, столицу соперника каликутского само-рина.
Однако не успел Кабрал загрузить свои корабли в Кочине, как пришли известия — к Кочину приближается большой флот из Каликута. Саморин не собирался прощать португальцам разбой в своем городе. Раджа Ко-чина немедленно прислал к Кабралу гонца с предложением объединить флоты и совместно отразить нападение саморина Каликута. Раджу менее всего беспокоили судьбы Индии. Просто он считал, что представляется неплохой случай свести старые счеты с Каликутом и ослабить мощь своего соперника.
