Л. Зиман - Литературный театр
Возглас. Видеофильмы для собак!
Участники спектакля в беготне по зрительному залу выкрикивают названия фильмов и предлагают кассеты:
– Чужая кость!
– Похороны одинокого мопса!
– Пудель Боб надул мясника (для щенков обоего пола)!
– Сенбернар спасает замерзшую девочку (для пожилых болонок)!
– Полицейская собака Фукс посрамляет Пинкертона (для детей и для собак)!
Свет.
От театра.
Ну-ка, дети! –
Кто храбрее всех на свете?
В зрительном зале оживление.
Так и знал – в ответ все хором нараспев:
Дети (из зала). Лев!
От театра.
Лев? Ха-ха… Легко быть храбрым,
Если лапы шире швабры.
Нет,
Дети.
– ни лев,
– ни слон…
От театра. Храбрее всех малыш –
Дети (хором). Мышь!
От театра.
Сам вчера я видел чудо,
Как мышонок влез на блюдо
И у носа спящей кошки
Не спеша поел все крошки.
Что?
Дети с возгласом «Что?» взбираются на сцену с вопросами:
– Отчего у мамочки
На щеках две ямочки?
– Отчего у кошки
Вместо ручек ножки?
Микки (появляясь на сцене). Вопросом называется такая строчка, в конце которой стоит…
Дети (перебивая друг друга). Вопросительный знак!
Микки. Рыболовный крючок! Вопросительный знак. Меня мучают вопросы:
Почему Зинин папа сказал, что у него «глаза на лоб полезли?» Никуда они не полезли, я сам видел.
Живут ли на Луне фоксы, что они едят и воют ли на Землю, как я иногда на Луну? И куда они деваются, когда лунная тарелка вдруг исчезает на много дней неизвестно куда?..
Почему Зинина бонна всё была брюнеткой, а сегодня у неё волосы, как соломенный сноп? Зина хихикнула, а я испугался и подумал: хорошо, Микки, что ты собака… Женили бы тебя на такой попугайке, – во вторник она чёрная, в среду – оранжевая, а в четверг – голубая с зелёными полосками… Фу! Даже температура поднялась.
Дети.
– Отчего шоколадки
Не растут на кроватке?
– Отчего у няни
Волоса в сметане?
Микки. Почему, когда я веду себя дурно, на меня надевают намордник, а садовник два раза в неделю напивается, буянит, как бешеный бык – и хоть бы что? Зинин дядя говорит, что садовник был контужен, и поэтому надо к нему относиться снисходительно. А что такое контужен?
Дети пожимают плечами.
Непременно узнаю и тоже контужусь. Пусть ко мне относятся снисходительно.
А зачем наш сосед пашет землю и сеет хлеб, когда рядом с его усадьбой есть булочная?
Почему ёлки всю зиму зелёные? Думаю, потому, что у них иголочки. Ветру листья оборвать не штука, а иголочки – попробуй!
Дети.
– Отчего у птичек
Нет рукавичек?
– Отчего лягушки
Спят без подушки?
От театра.
Оттого, что у моего сыночка
Рот без замочка.
Микки (подходя к нему). Если бы я был человеком, давно бы уже профессором стал. Гав!
Дети и Микки исчезают.
От театра. В 1917 году, когда мне привелось редактировать… журнал «Для детей», я привлёк Александра Михайловича к участию в этом журнале. «Дай Вам Бог сто лет жизни за вашу затею!» – писал он в ответ на моё приглашение. (Из воспоминаний К. И. Чуковского.)
Появляется От автора в сопровождении Хоровода.
От автора. Может быть, слыхали все вы – и не раз,
Хоровод. Что на свете есть поэты?
От автора.
А какие их приметы,
Расскажу я вам сейчас.
Уж давным-давно пропели петухи…
Хоровод.
А поэт ещё в постели.
Днём шагает он без цели,
Ночью пишет всё стихи.
От автора. Беззаботный и беспечный, как Барбос,
Хоровод.
Весел он под каждым кровом,
И играет звонким словом,
И во всё суёт свой нос.
От автора.
Ну так вот – такой поэт примчался к вам:
Это ваш слуга покорный,
Он зовётся «Саша Чёрный»…
Хоровод. Почему?
От автора.
Не знаю сам.
Здесь для вас связал в букет он, как цветы,
Все стихи при свете свечки.
(Вырываясь из круга.) До свиданья, человечки! –
Надо чайник снять с плиты.
Когда участники Хоровода расступаются, на сцене оказываются два стула, на которых – два гнома (по пояс за спинками стульев, а на стульях их «ноги» – муляжи).
Вместе. Зеленеют все опушки.
Первый. Зеленеет пруд.
Второй.
А зелёные лягушки
Песенку поют.
Первый. Ёлка – сноп зелёных свечек,
Второй. Мох – зелёный пол.
Первый.
И зелёненький кузнечик
Песенку завёл.
Второй.
Над зелёной крышей дома
Спит зелёный дуб.
Вместе.
Два зелёненькие гнома
Сели между труб.
Первый.
И, сорвав зелёный листик,
Шепчет младший гном:
«Видишь? Рыжий гимназистик
Ходит под окном.
Отчего он не зелёный?
Май теперь ведь… Май!»
Второй.
Старший гном зевает сонно:
«Цыц! Не приставай!»
Лирическая музыка.
От автора (мелодекламация).
Кружились дети лёгким хороводом
И пели песни. Русские слова…
Так дружно топотали башмачки,
И так старательно напев сплетали губы.
Потом плясали в радостном кругу
Два одуванчика – боярышни-девчурки.
Прихлопывали взрослые в ладони,
В окне сияла кроткая весна,
А в детском креслице сидел в углу малыш,
Трёхлетний зритель, тихий и степенный.
Пушились светлым пухом волоски…
Шумят, поют – и столько новых дядей…
Расплакаться иль звонко рассмеяться?
Картинки детские пестрели на стене.
Мы, взрослые, сидели на скамейке,
И мысль одна в глазах перебегала:
Здесь, за оградой, русский островок,
Здесь маленькая родина живая…
От театра. … вряд ли в русской зарубежной литературе тех давних времён был хоть один поэт, который с такой лирической силой выразил бы мучительное чувство эмигрантского сиротства на чужбине… у него в то время осталось последнее прибежище – дети. (К.И. Чуковский).
Появляется девочка с мишкой.
Девочка.
Мишка, Мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода…
Ты меня не любишь, видно?
Это что ещё за мода?
Как ты смел удрать без спроса?
На кого ты стал похож?
На несчастного барбоса,
За которым гнался ёж…
Весь в пылинках, в паутинках,
Со скорлупкой на носу…
Так рисуют на картинках
Только чёртика в лесу.
Целый день тебя искала:
В детской, в кухне, в кладовой,
Слёзы локтем вытирала
И качала головой…
В коридоре полетела –
Вот царапка на губе…
Хочешь супу? Я не ела –
Всё оставила тебе. (Накрывает на стол.)
От театра. Из воспоминаний Веры Андреевой (Рим): «Саша Чёрный, думая, что никто его не видит, в укромном уголке нашего садика присел на корточки перед маленькой девочкой нашей дворничихи Джанеттой… К моему изумлению, …Джанетта прекрасно его понимает – доверительно положила ручонку ему на колено, подняла к нему лицо с внимательными глазами и слушает, как заворожённая… показывает Саше куклу, суёт ему в руки и с увлечением смотрит, как он бережно берёт её и начинает кормить с ложечки…»
