Самюэль Хантингтон - Культура имеет значение
Как и предполагали Вебер, Хантингтон и другие, религиозные традиции оказывают долгосрочное воздействие на современные системы ценностей 65 государств. Но религия — не единственный фактор, формирующий самобытность культурных зон. В культуре общества запечатлено все его историческое наследие. Одним из наиболее заметных событий XX века стал подъем (и последующее крушение) коммунистической империи, некогда управлявшей третьей частью населения планеты. Коммунизм явно наложил отпечаток на ценностные представления тех, кто жил при нем. Несмотря на четыре десятилетия коммунистического господства, бывшая
Диаграмма 1.
Расположение 65 обществ относительно двух измерений межкультурной вариантности
Примечание: Шкала на каждой оси отражает факторные показатели конкретных стран в данном измерении.
Источник: Для нижеследующих 50 стран использовались данные WVS за 1995–1998 годы: США, Австралия, Новая Зеландия, Китай, Япония, Тайвань, Южная Корея, Турция, Бангладеш, Индия, Пакистан, Филиппины, Армения, Азербайджан, Грузия, Великобритания, Восточная Германия, Западная Германия, Швейцария, Норвегия, Швеция, Финляндия, Испания, Россия, Украина, Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва, Молдова, Польша, Болгария, Босния, Словения, Хорватия, Югославия, Македония, Нигерия, Южная Африка, Гана, Аргентина, Бразилия, Чили, Колумбия, Доминиканская республика, Мексика, Перу, Пуэрто- Рико, Уругвай, Венесуэла. Данные по Канаде, Франции, Италии, Португалии, Нидерландам, Бельгии, Дании, Исландии, Северной Ирландии, Австрии, Венгрии, Чехии, Словакии и Румынии заимствованы из опроса WVS за 1990 год. Позиции Колумбии и Пакистана высчитывались на основе неполных данных.
Восточная Германия сохранила культурную близость с Западной Германией, но при этом ее система ценностей сместилась к коммунистической зоне. И хотя Китай, бесспорно, входит в конфуцианскую зону, эта страна одновременно остается в зоне влияния коммунизма. Точно так же Азербайджан, будучи частью исламского сектора, в то же время пребывает в коммунистической зоне, поскольку этот строй доминировал здесь в течение многих десятилетий.
Влияние былых колониальных уз проявляет себя в том, что латиноамериканская культурная зона располагается неподалеку от Испании и Португалии. Связи того же рода помогают объяснить существование единой англоязычной зоны, в которую входят Британия и другие англоговорящие страны. Все семь стран данного типа, охваченные нашим исследованием, отличаются довольно сходными культурными характеристиками. Австралия и Новая Зеландия до 1995–1998 годов нами не изучались, но обе страны попадают в ту же англоязычную культурную зону, которая была выделена автором этих строк на основании данных 1990–1991 годов. Находясь на другой стороне земного шара, оба эти государства в культурном смысле являются соседями Британии и Канады.
Воздействие колонизации особенно сильно в тех случаях, когда оно подкрепляется массовой иммиграцией из метрополии. Относительная близость Испании, Италии, Уругвая и Аргентины (все эти страны расположены на культурной границе между католической Европой и Латинской Америкой) объясняется тем, что население Уругвая и Аргентины в значительной своей части состоит из потомков испанских и итальянских иммигрантов. Точно так же Том Райс и Ян Фельдман (Rice and Feldman, 1997) выявили тесную корреляцию между гражданскими ценностями различных этнических групп, проживающих в Соединенных Штатах, и ценностными установками, преобладающими на их прежней родине, причем эта закономерность наблюдается даже через два-три поколения после эмиграции семей.
Насколько реальны культурные зоны?
Размещение наций на Диаграмме 1 вполне объективно, ибо оно обусловлено факторным анализом информации, полученной по каждой стране. Между тем границы, отделяющие эти общества друг от друга, субъективны — они основаны на выделении предложенных Хантингтоном культурных зон. Насколько «реальны» такие зоны? Разграничительные линии можно проводить по-разному, поскольку на развитие социумов влияют самые разнообразные факторы. Именно поэтому рубежи зон перекрывают друг друга — например, бывшая зона распространения коммунизма накладывается на протестантскую, католическую, конфуцианскую, православную и исламскую культурные зоны. Аналогичным образом Британия расположена на пересечении двух зон — англоязычной и протестантской. Эмпирически она близка ко всем пяти англоговорящим обществам, и мы включили ее в соответствующую зону. Но для присоединения Британии к протестантской Европе достаточно лишь небольшой модификации нашей карты, ибо эта страна культурно близка и к данной группе. Реальность сложна. Британия является и протестантским, и англоязычным обществом, и ее эмпирическое положение отражает оба аспекта реальности.
Точно так же мы замкнули общей границей латиноамериканские государства, включенные Хантингтоном в самобытную культурную зону: в глобальной перспективе все десять отличаются относительно похожими ценностями. Незначительно измененная, та же граница очерчивает испанскую культурную зону, включая Испанию и Португалию, которые эмпирически весьма близки латиноамериканским обществам. Подобным образом Латинскую Америку, католическую Европу, Филиппины и Ирландию можно объединить в рамках общей римско-католической культурной зоны. Все три комбинации оправданы как концептуально, так и эмпирически.
Приведенная выше двухмерная карта основана на сходстве базовых ценностей, но в то же время она отражает относительную дистанцию между описываемыми обществами во многих других аспектах — таких как религия, колониальные влияния, коммунистическое наследие, социальная структура, экономическое развитие. Воздействие самых разных исторических факторов довольно полно суммируется в двух культурных измерениях, положенных в основу нашей карты. Но поскольку совпадение факторов не всегда идеально, возникают очевидные аномалии. Например, на рассматриваемой карте Япония и бывшая Восточная Германия находятся по соседству. Это объяснимо в том смысле, что оба общества предельно секуляризованы, относительно богаты и отличаются значительной долей индустриальных рабочих среди населения. Но в то же время такое соседство противоестественно, поскольку Япония формировалась под влиянием конфуцианского, а Восточная Германия — протестантского наследия. (Харрисон (Harrison, 1992), однако, проводит многочисленные параллели между конфуцианской и протестантской культурами.)
Несмотря на столь очевидные отклонения, общества с единым культурным наследием в основном попадают в один и тот же сектор. Но особенности их расположения фиксируют также уровень экономического развития, структуру занятости, религиозные традиции и прочие исторические влияния. Точка на двухмерной карте отражает гораздо более многомерную реальность. Примечательная согласованность между различными измерениями обусловлена, по-видимому, тем, что культура, определяя экономику и историю страны, сама формируется под воздействием этих факторов.
Как представляется, уровень экономического развития оказывает мощное влияние на культурные ценности. Ценностные системы богатых и бедных стран стабильно отличаются друг от друга. На Диаграмме 1 явно видно размежевание между этими группами: бедные тяготеют к левому нижнему углу, в то время как богатые сосредоточены вверху справа.
Диаграмма 2 конкретизирует данный факт. Представляя собой модифицированную версию Диаграммы 1, она изображает экономические зоны, на которые распадаются 65 рассматриваемых нами государств. Все 19 стран, доля ВНП на душу населения в которых превышает 15 тысяч долларов, занимают довольно высокие позиции в обоих измерениях и попадают в зону в правом верхнем углу. Эта экономическая зона перекрывает границы протестантской, бывшей коммунистической, конфуцианской, католической и англоязычной культурных зон. И наоборот, все общества с доходом на душу населения менее 2 тысяч долларов оказываются в секторе, занимающем нижний левый угол, в экономическом пространстве, которое охватывает африканскую, южноазиатскую, бывшую коммунистическую и православную культурные зоны. Имеющиеся данные говорят о том, что сходное состояние экономики влечет общества в одном и том же направлении, независимо от культурного наследия. Тем не менее, четко выраженные культурные зоны продолжают существовать даже два века спустя после начала промышленной революции.
Диаграмма 2. Уровни экономического развития 65 обществ в сопоставлении с двумя измерениями межкультурной вариантности
Примечание: В экономические зоны, намеченные данной диаграммой, вместились почти все страны диаграммы 1. Единственным исключением стала Доминиканская республика.
