Дильнара Еникеева - Культурология: конспект лекций
Аналогичную связь прежде всего с коллективными ценностями и регулированием встречаем мы и в трактовке Э. Дюркгеймом морали. Поскольку общество сильнее и авторитетнее индивида, то обязательными компонентами морали являются необходимые ему требования – бескорыстие, самопожертвование. Вопросы морали так или иначе оставались в поле внимания Дюркгейма долгое время, рассматривались как исторически, так и применительно к современному ему обществу. В последнем случае важное значение приобретали его антропологические взгляды. Человек, по Э. Дюркгейму, существо биосоциальное, при том что биологическая его природа находится в противоборстве с социальной, сдерживающей и направляющей первую путем воспитания. В моменты истории, когда это регулирование ослабляется, наступает аномия, дезорганизация отношений общества и индивида, нарушается моральное регулирование индивидуального поведения, возникает моральный вакуум. Лишь преодолевая это ненормальное состояние, общество может стать здоровым. Большую роль в предотвращении подобных состояний, трудных не только для коллектива, но и для самого индивида, Э. Дюркгейм отводил воспитанию, целью которого прежде всего является формирование личности, сознательно регулирующей свое поведение в интересах коллектива, общества, которому присущи дисциплина, сознание принадлежности к определенной социальной группе и «автономия» (т. е. добровольность соблюдений норм). Э. Дюркгейм искренне верил в возможность преодоления аномий; будучи близок Жан Жоресу, разделял идеи социальной справедливости.
Теория Дюркгейма повлияла на развитие социологии как науки, различных ее разделов, контактов с другими науками. Значительное место принадлежит ей и в философии культуры. Последняя на большом фактическом материале раскрывается Э. Дюркгеймом как продукт развития сложно организованного целого, формирующего в ходе истории необходимые ему ценности и институты, являющиеся условиями становления индивида.
ЛЕКЦИЯ № 19. Историография ментальностей
Оригинальная культурологическая концепция сложилась в рамках исторической школы «Анналов». Представители этой школы – в основном современные французские историки – Л. Февр (1878–1956), М. Блок (1886–1944), Ф. Бродель (1902–1985), Ж. Ле Гофф (р. 1924) и др.
В 1929 г. на Западе разразился жесточайший экономический кризис. Устоявшаяся в веках система ценностей стала пересматриваться. В первые три десятилетия XX в. в результате явной неспособности дать научное объяснение исторического процесса потерпели полный крах многие концепции традиционной историографии, а вместе с ними и доминировавшие в ней школы и направления. Назрела потребность в более широких научных обобщениях, в более углубленных раздумьях о судьбах цивилизации. Выразителями этих потребностей во Франции стали ученые – историки, социологи, географы, экономисты, – которые объединились в сравнительно небольшую группу вокруг созданного М. Блоком и Л. Февром в 1929 г. в Страсбурге журнала «Анналы экономической и социальной истории». Основную задачу исторической науки они видели в создании всеобъемлющей истории – «истории, которая стала бы центром, сердцем общественных наук, средоточием всех наук, изучающих общество с различных точек зрения – социальной, психологической, моральной, религиозной, эстетической и, наконец, с политической, экономической и культурной»[26]. Выступая за обновление истории, М. Блок и Л. Февр доказывали, что к числу исторических фактов относятся не только «события» из сферы политической жизни, но и прежде всего явления и процессы в том числе социально-экономического развития. «Анналы» М. Блока и Л. Февра выступили за разработку «истории масс» в противовес «истории звезд», за историю, видимую не «сверху», а «снизу». В «Анналах» разрабатывалась «география человека», история материальной культуры, историческая антропология, социальная психология.
Олицетворением первого поколения исторической школы «Анналов» были Л. Февр и М. Блок, второго – безусловно, Ф. Бродель и его 3-томное сочинение «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.».
В послевоенный период Ф. Бродель смотрелся как одна из трех вершин французской историографии; две другие – это Э. Лабрус (р. 1895) и П. Ренувен (1893–1974). Но примерно с середины 1950-х гг. к нему надолго перешло единоличное лидерство. С 1956 г. после смерти Л. Февра Ф. Бродель возглавляет журнал, который вскоре приобрел название «Анналы. Экономики. Общества. Цивилизации». С этого же времени в журнале стало все отчетливее проявляться присущее Ф. Броделю видение истории.
В 1970-х гг. произошел заметный поворот в общей ориентации историографического направления, представляемого «Анналами». Новые директора журнала – Э. Ле Руа Ладюри, М. Ферро, Ж. Ле Гофф и др. уже – стали осуществлять коллективное руководство, а Ф. Бродель, хотя формально он продолжал оставаться одним из его директоров, фактически уже покинул свое детище. Все эти перемещения в руководстве журнала – лишь внешние проявления глубоких изменений в общенаучной проблематике, в теоретико-методологической оснащенности и идеологической направленности «Анналов» на третьем, современном этапе их развития.
В научно-исследовательской проблематике отчетливо наблюдается продвижение, как это квалифицируют сами представители третьего поколения «Анналов», «от подвала к чердаку», т. е. от геоистории, от экономической и социальной исторической действительности в сферу духовной жизни общества, к истории ментальностей.
Согласно Л. Февру, чтобы постичь сущность цивилизации и смысл поступков людей, которые к ней принадлежат, необходимо реконструировать присущий этим людям способ восприятия действительности. Надо познакомиться с их мыслительным и эмоциональным инструментарием, т. е. осознать себя в мире с теми возможностями, которые предоставляются данным обществом в распоряжение индивида. Индивидуальное же видение мира, по Л. Февру, есть не более, чем один из вариантов коллективного мировидения.
Если архетипы коллективного бессознательного универсальны для всех эпох истории человечества, то ментальность есть способ мироощущения, связанный с определенной исторической эпохой. Конечно, от самого индивида тоже зависит то, как он этими возможностями распорядится. Но вместе с тем общий характер мировосприятия, стиль жизни и ментальность, присущие данной человеческой общности, не зависят от индивидов и социальных групп. И тем самым культура образует некую невидимую сферу, за пределы которой не в состоянии выйти принадлежащие ей люди. Особое внимание при этом придается изучению традиций и привычек сознания, поскольку ментальности изменяются медленно. История ментальностей – история замедлений в развитии человечества.
1. Герменевтика культурно-исторической традиции
Деятельность человеческого духа в истории не ограничивается только созданием тех или иных форм коллективного мировосприятия. Объектами культурологического исследования являются символические реальности, смыслы, которые рассматриваются как специфические тексты. Проблема подобного понимания истории культуры является задачей исторической герменевтики. Немецкий философ Ф. Э. Шлейермахер (1768–1934) предпринял попытку обобщения и систематизации приемов интерпретации для того, чтобы создать герменевтику как науку о понимании.
Свое дальнейшее развитие герменевтика получила в трудах другого немецкого мыслителя В. Дильтея (1833–1911). Его вклад был связан уже не столько с развитием психологической герменевтики, сколько со становлением герменевтики истории. История культуры – это не простая совокупность фактов, а историко-культурная традиция, которая благодаря своей целостности обладает значением, смыслом, не сводимым к значениям опыта отдельных индивидов.
Немецкий философ Х.-Г. Гадамер следующим образом характеризует плодотворный способ отношения к традиции: «Скорее, мы всегда находимся внутри предания и это пребывание изнутри не есть овеществляющее отношение, когда то, что говорит предание, воспринимается как нечто иное и чужое, но, напротив, оно всегда и сразу является для нас чем-то своим, примером или предостережением, самоузнаванием, которым для наших последующих исторических суждений важно не столько познание, сколько непредвзятое слияние с преданием»[27].
Культура, таким образом, – это сфера смысловой общительной связи между людьми в процессе свершения предания. Культура – развивающийся в общении смысл человеческой истории.
Герменевтика прежде всего стремится осмыслить тот факт, что человек познает себя через реальное участие в непрерывном процессе становления смысла в истории и культуре.
