Юваль Ной Харари - Sapiens
ИСТИННО ВЕРУЮЩИЕ
Боюсь, многие читатели раздраженно ерзали в креслах, дочитывая последние абзацы. Какое образование мы получили — так мы и реагируем. Нам не составляет труда признать мифом Кодекс Хаммурапи, но противно слушать, что и права человека — миф. Если люди осознают, что права человека существуют только в их воображении, — не распадется ли общество? Вольтер говорил: «Бога нет, однако не вздумайте сказать об этом моему слуге, а то он меня зарежет ночью». Хаммурапи мог бы теми же словами отстаивать свой иерархический принцип, а Томас Джефферсон — аксиому о правах человека. У Homo sapiens от природы нет никаких неотчуждаемых прав, как нет их у пауков, гиен и шимпанзе. Однако не стоит сообщать это слугам — не то прирежут нас ночью.
Эти страхи вполне оправданны. Естественный порядок вещей стабилен по определению. Мы не опасаемся, как бы завтра с утра не перестал действовать закон всемирного тяготения — и не важно, много ли людей в него верят. Воображаемый порядок, напротив, всегда под угрозой обрушения, потому что покоится на мифах. А миф рассеивается, как только в него перестает верить большинство. Чтобы сохранить воображаемый порядок, нужны постоянные сознательные усилия, в том числе в форме насилия и принуждения. Армия, полиция, суд и тюрьма — вот основной набор средств, которыми власть вынуждает людей принять воображаемый порядок и следовать ему. Если вавилонянин выкалывал соседу глаз, то к виновному приходилось применить насилие, дабы осуществить принцип «око за око». И когда в 1860 году большинство американских граждан пришло к выводу, что негры тоже люди, а значит, должны быть свободными, понадобилась многолетняя кровавая война, чтобы принудить Южные штаты принять эту аксиому. Однако одним насилием воображаемый порядок не удержать. Ему требуются также истинно верующие. Князь Талейран, начавший свою хамелеоновскую карьеру при Людовике XVI, потом служил Революции, затем Наполеону, а на склоне дней вновь сделался монархистом. Десятилетия своего министерского опыта он подытожил краткой формулой: «Штыками можно добиться многого, но сидеть на них неудобно». Иногда один священник может заменить сотню солдат и выполнить ту же функцию гораздо дешевле и эффективнее. К тому же, какими бы острыми ни были штыки, к ним еще требуются люди, которые будут этими штыками орудовать. Зачем же солдатам, тюремным надзирателям, судьям, полицейским служить воображаемому порядку, в который они перестали верить? Из всех видов человеческой деятельности труднее всего организовать насилие. И когда вы слышите, что общественный порядок поддерживается исключительно вооруженным насилием, спросите: а что поддерживает это вооруженное насилие? Невозможно организовать армию исключительно принуждением. Хотя бы часть офицеров и солдат должна во что-то верить: в Бога, честь, Отечество, мужское братство или в деньги. Еще интереснее адресовать этот вопрос тем, кто стоит на вершине социальной пирамиды. Зачем они навязывают стране воображаемый порядок, в который сами не верят? Часто кажется, что ответ прост: элитой движет банальная алчность. Но человек, который ни во что не верит, не будет и алчным: для удовлетворения реальных биологических потребностей Homo sapiens надо не так много. На миллиард долларов можно, конечно, построить пирамиду, прокатиться вокруг света, профинансировать избирательную кампанию, создать террористическую организацию... Или же можно вложить эти деньги в фондовый рынок и заработать еще миллиард — но истинный скептик счел бы любое из этих решений абсолютно бессмысленным. Греческий философ Диоген, основатель школы киников, жил в бочке. Однажды, когда Диоген устроился перед этой бочкой на солнышке, к нему явился Александр Македонский и предложил сделать для мудреца все, что тот пожелает. Диоген попросил всемогущего завоевателя подвинуться и не заслонять ему солнце. Именно по этой причине киники не основали царства. Воображаемый порядок сохраняется лишь до тех пор, пока большая часть населения, и в особенности достаточно высокая доля элиты и служб безопасности, искренне в него верит. Христианство не продержалось бы два тысячелетия, если бы почти все епископы и священники перестали верить в Христа. Американская демократия не просуществовала бы 250 лет, если бы большинство президентов и конгрессменов перестали верить в пра- } ва человека. Современная экономическая система не удержалась бы и дня, если бы инвесторы и банкиры утратили веру в капитализм.
ТЮРЕМНЫЕ СТЕНЫ
Как заставить людей искренне поверить в воображаемый порядок — христианство, демократию или капитализм? Первым делом — никогда нельзя признавать, что порядок — воображаемый. Стойте на своем: порядок, на котором держится общество, есть объективная реальность, установленная богами или непреложным законом природы. Люди не созданы равными — и это не Хаммурапи сказал, а провозгласили боги Энлиль и Мардук. Люди созданы равными — но это утверждает не Томас Джефферсон, а Господь. Свободный рынок — лучшая экономическая система, и это не мнение Адама Смита, а непреложный закон природы. А еще нужно обучать людей соответствующим образом. С самого детства постоянно внушать детям основы воображаемого порядка, которые присутствуют во всем и повсеместно. Эти принципы люди впитывают через сказки и пьесы, картины и песни, этикет и пропаганду, архитектуру, рецепты и моду. Например, сегодня люди верят в равенство, а потому дети богатых родителей носят джинсы, бывшие одеждой рабочих. В Средние века люди верили в сословное разделение, а потому юный аристократ ни в коем случае не надел бы крестьянский кафтан. В ту пору «господином» и «госпожой» именовали только представителей знати, это была исключительная привилегия, нередко оплаченная кровью. Теперь любое вежливое письмо любому незнакомому человеку начинается: «Уважаемый(ая) господин (жа)». Гуманитарные и социальные науки основное внимание уделяют тому, чтобы объяснить, как воображаемый порядок вплетается в гобелен человеческой жизни. В ограниченном объеме этой книги мы сможем лишь обозначить самую верхушку айсберга. Вот основные причины, по которым люди не замечают, что порядок, которому подчинена их жизнь, существует только в их воображении. А. Воображаемый порядок укоренен в реальном мире. Хотя воображаемый порядок существует только в человеческом разуме, он прочно связан с материальным миром. География, фауна, флора, микроорганизмы, устройство человеческого тела и созданные человеком технологии ограничивают наше воображение. Со своей стороны и воображаемый порядок постепенно формирует наше видение географии, фауны, флоры, микроорганизмов, устройства человеческого тела и человеческих технологий, и в результате этот воображаемый порядок соответствует реальности больше, чем какой-либо другой. И потому воображать этот порядок людям проще, чем любую альтернативу. На Западе сейчас большинство верит в индивидуализм. Каждый человек, согласно этому убеждению, — личность, ценность которой не зависит от мнения о ней других людей. В каждом из нас обитает яркий луч света, придающий нашей жизни смысл и цель. В современной школе детям советуют не обращать внимания, когда над ними смеются одноклассники, — ведь только ты сам, а не другие, знаешь, как ты на самом деле хорош, твердим мы ученикам. Современная архитектура воплощает этот миф в камне и цементе. Идеальный дом делится на множество маленьких комнат, чтобы каждый ребенок получил собственное частное пространство, укрытое от всех взглядов, — полную независимость. В комнате, разумеется, есть дверь, и сейчас в большинстве семей ребенок, уединившись, закрывает, а то и запирает эту дверь. Даже родители не смеют войти, не постучавшись. Комнату ребенок обустраивает по собственному вкусу — плакаты с рок-звездами на стенах и грязные носки на полу. Человек, выросший в такой обстановке, нё может не считать себя «личностью»: его ценность определяется им самим, а не чем-то внешним. Средневековые аристократы в индивидуализм не верили. Ценность человека определялась положением в социальной иерархии и репутацией среди людей. Быть высмеянным — страшное унижение. Аристократы учили детей: свое доброе имя нужно защищать, хотя бы и ценой жизни. Средневековая система ценностей, точно так же как современный индивидуализм, проистекала из воображения и закреплялась в камне средневековых замков. В замках не предусматривались отдельные покои для детей (да и для взрослых тоже). Юному сыну барона не предоставляли комнату на верхнем этаже замка, где бы он мог запереться на замок от мамы с папой и обклеить стены изображениями Ричарда Львиное Сердце и короля Артура. Нет, он спал вповалку со сверстниками в большом зале. Он всегда был на виду, всегда учитывал, что подумают и что скажут о нем люди. Человек, выросший в такой обстановке, естественным образом приходит к выводу, что ценность человека определяется его местом в социальной иерархии и тем, как судят о нем другие. Б. Воображаемый порядок формирует наши желания. А наши желания становятся наиболее надежным оплотом воображаемого порядка. Большинство людей не готово признать, что порядок, управляющий их жизнью, всего лишь плод воображения — ведь воображаемый порядок направляет и формирует самые сильные их желания. Каждый человек с рождения попадает в установленный до него воображаемый порядок, и с раннего детства его желания формируются под влиянием господствующих в обществе мифов. Так, самые заветные желания современного западного человека сформированы мифами, бытовавшими на протяжении последних веков: романтическим, националистическим, капиталистическим и гуманистическим. В минуту сомнения люди часто слышат от друзей совет «слушаться своего сердца». Но сердце — предатель, оно получает инструкции от господствующих мифов. Даже сама рекомендация «прислушаться к велениям сердца» — это мантра, внедренная в наше сознание сочетанием романтических мифов XIX столетия и потребительскими мифами века XX. Например, Coca Cola Company рекламировала
