Огюстен Кальме - Трактат о Явлениях Ангелов, Демонов и Духов
Замечено, что чем более в стране господствует невежество, тем более распространено в ней суеверие, и более видную роль играет в ней нечистый дух. Людовик Вивес замечает, что в новооткрытой Америке ничто так не обыкновенно, как видение духов, которые являются будто бы среди белого дня, и не только где-нибудь в поле, но и в деревнях и в городах[187]. Олай Магнус, архиепископ Упсальский, который писал о древностях северных народов, замечает[188], что в Норвегии, Швеции, Финляндии и Лапландии видят духов, которые совершают чудеса; некоторые из них служат людям и водят их лошадей и другой скот на пастбища.
Мы думаем, что предубеждения детства гораздо более имеют значения в отношении к этой вере, чем разум и опыт. Это суеверие всасывается, если можно так выразиться, с молоком матери. Где нет рассказов о духах, там ничего не слышно ни о явлениях духов, ни о привидениях. Татары и магометане не верят ни в какие явления духов, хотя убеждены, что ангелы являлись Аврааму и другим патриархам, и что Архангел Гавриил являлся Магомету. Абиссинцы, народ очень невежественный и грубый, не верят ни в явления духов, ни в привидения.
Да что говорить о сказках наших предков, когда и в настоящее время весьма много ложных историй и сказок о явлениях духов, которые так распространены в народе, который безусловно верит им, несмотря на то, что в настоящее время народ менее суеверен, чем в былые времена, когда суеверие особенно способно было создавать небылицы. Принимая пугала за явления духов, суеверы всегда старались передать факт в вычурном цвете, с прибавками от себя, и придуманная ложь передавалась из уст в уста с новыми и новыми дополнениями. Это своего рода кошмар, эпидемия, которой способен был заразиться и заражался всякий сколько-нибудь суеверный. И нам остается только пожалеть, что наши предки были так суеверны, невежественны, что верили в возможность таких небылиц, которые остались нам в наследство.
ГЛАВА V
Удивительное действие воображения в мужчинах и женщинах, которые думали, будто имеют общение телесное с злыми духами
К народным поверьям о явлениях и действиях духов относятся поверья о телесном сообщении духов с людьми. Это поверье известно было и в древности; в средние века оно изменило несколько характер вследствие изменения направления в развитии.
В древних языческих религиях мы встречаем очень часто веру в телесное общение богов с людьми. Большей частью волю богов о том, что известный бог желает иметь общение с известной женщиной или девицей, объявляли жрецы. Мужья и родители охотно отпускали жен и дочерей во храм, считая это благоволением богов и предзнаменованием счастия семейства. Жрец проводил во храм приглашенную особу и оставлял одну ночевать во храме. В глубокую полночь являлся к ней бог и проводил с ней некоторое время. Родившееся после этого дитя считалось отродием, отраслью, племенем богов, полубогом. Обычай этот существовал у многих древних народов, особенно же у Персов и Египтян. Бог Бел или Ваал особенно часто осчастливливал многих своим посещением. О многих знаменитых лицах известно, что они произошли от богов именно таким образом. Говорят, будто таким образом родился Александр Македонский. К его матери бог сам явился в дом. Впоследствии времени узнали, что это был самый недобросовестный, самый низкий обман легковерных со стороны ловких негодяев-жрецов, и теперь никто не верит, что боги сами требовали к себе известных особ; всякий считает это проделкой жрецов, смеется и жалеет о легковерных. Из греческой мифологии известно, что Зевс очень часто посещал смертных с этой целью; то он превращает известную особу в корову, ворону, то нисходит на нее золотым дождем и т. п. и поступает так потому, чтобы не узнала этого его ревнивая жена (она же и сестра) Юнона. Другие боги, как низшие, так и высшие, следовали примеру Зевса, хотя реже и с меньшим успехом. Словом, история Олимпийских богов полна подобных скандальных рассказов. Об Энее известно, что он произошел от бога таким образом. Все Римские оргии и вакханалии напоминают об оргиях богов с смертными. В Риме было целое общество девиц, посвятивших себя посмертному девству и служению при храме. Это были весталки. За несоблюдение обета, за нарушение девства, они строго наказывались. Чтобы избавиться от наказания, весталки, в случае нарушения девства, говорили, что боги посещали их за святость их жизни[189]. В настоящее время все рассказы эти считаются вздором, произведением фантазии, обманом жрецов, игравших роль богов, весталок, желавших избавиться от наказания; несмотря однако ж на всю нелепость этих басен и обмана, в средние века допускали возможность их, только в измененном виде, как сейчас увидим.
Торквемада говорит, будто в его время в Сардинском городе Каглиари одна девушка была увлечена демоном в распутные с ним связи, что она за это была арестована инквизицией и приговорена к сожжению, которое она и потерпела, в надежде освободиться от своего любовника и спастись. Тут же Торквемада рассказывает такой случай: один молодой человек из хорошего дома предложил руку одной молодой девушке. Демон, приняв вид этого молодого человека, явился этой девушке, дал ей обещание жениться на ней и нарушил ее девство. Обман узнала девушка тогда, когда узнала от действительного жениха, что он в то время, когда демон в его образе давал ей обещание жениться, и нарушил ее девство, находился на пятьдесят часов расстояния от нее, и ничего не знает обо всем случившемся. Обманутая девушка пошла в монастырь и понесла здесь покаяние за двойное преступление, за невоздержание и сообщение с демоном.
В жизнеописании Бернарда читаем[190]: в Бретани, в Нанте одна женщина имела, или воображала, что имела общение с демоном; он посещал ее ночью, даже в то время, когда с ней спал ее муж. Целых шесть лет продолжалось это общение; по прошествии этого времени, она почувствовала наконец отвращение к этой связи и покаялась в ней перед священником. По совету священника она совершала много благочестивых дел как для того, чтобы загладить преступление, так и для того, чтобы избавиться от несносного любовника. Муж ее, узнавши обо всем этом, оставил ее, не хотел более иметь с ней никакой связи. Однажды сам демон предупредил ее, что скоро в Нант прибудет Св. Бернард, и требовал, чтобы она не обращалась к святителю, потому что, говорил он, аббат ничем не поможет ей; что если она будет говорить с ним, то это послужит только к ее вреду, потому что он, ее жаркий любовник, сделается в таком случае ее жестоким врагом. Св. Бернард утешал несчастную женщину и посоветовал ей перед сном ограждать себя крестным знамением и класть возле себя на постели жезл, который он сам ей дал. Если опять придет демон, говорил святитель, ты не бойся, пусть делает, что хочет. Демон действительно опять явился, но уже не мог приблизиться к ее постели; он начал изрыгать ей угрозы и сказал ей, что когда уедет Бернард, он опять явится к ней для того, чтобы мучить ее. В следующее воскресенье Св. Бернард вместе с епископами Нантским и Шартрским отправился в соборную церковь; здесь он раздал зажженные свечи всему народу, которого собралось большое множество, потом во всеуслышание рассказал странную историю, произнес заклятие на злого духа и во имя Иисуса Христа повелел ему никогда более не приближаться ни к указанной, ни ко всякой другой женщине. Каждый потушил свою свечу, и власть демона была сокрушена.
Приведенные рассказы, передаваемые с такой обстоятельностью, по-видимому, дают основание верить, что во всем, что рассказывается относительно телесного сообщения демонов с людьми, есть своя доля правды; но если присмотреться к делу повнимательнее, то оказывается, что все это не более, как дело в высшей степени расстроенного воображения и предрассудка![191] Св. Бернард прежде всего действует на душу женщины тем, что дает ей трость и велит эту трость класть возле себя в постели. Этого уже достаточно было для первоначального влияния. Для совершенного исцеления он заклинает и изгоняет демона с возможно большей церемонией: собираются в церковь епископы, стекаются толпы народа, публично оглашается все дело; заклинается дух, погашаются свечи, все эти торжественные церемонии оказывают самое сильное влияние на душу женщины, и ее воображение совершенно выздоравливает. Иероним Кардан рассказывает[192] два замечательных в этом отношении примера влияния воображения. Сам он узнал их от Франциска де-ля Миранда. «Я знал, рассказывает этот последний, одного семидесятипятилетнего священника, который жил воображаемой женой, которую он называл Гермелиной, спал и разговаривал с ней, гулял с ней по улицам. Но он один только видел ее или, лучше, воображал, что ее видит, и потому его считали помешанным. Имя этого священника Бенедикт Бейна. Он был арестован и наказан, как преступник, потому что под пыткой сознался, что он при совершении литургии не произносил главных слов священнодействия, что он давал женщинам частицы Св. даров для какого-то безбожного употребления их, сосал кровь детей и пр.». Во всем этом он сознался под пыткой.
