Елена Николаева - Фракталы городской культуры
С тех пор 4-й Постамент принял целый ряд временных экспонатов, созданных ведущими британскими и международными художниками: от восковой фигуры Дэвида Бэкхема из музея Мадам Тюссо (2002 г.) и мраморной статуи художницы-инвалида Элисон Лэппер на восьмом месяце беременности (Alison Lapper Pregnant, скульптор Марк Квинн (Mark Quinn), 2005 г.) до архитектурной «Модели Отеля 2007» из цветного стекла (Model for a Hotel 2007, автор Томас Шютте (Thomas Schütte), 2007 г.) и огромной бутылки с моделью корабля Нельсона внутри (Nelson’s Ship in a Bottle, автор Yink Shonibare, 2010 г.).
При всем разнообразии семантики, стилистики и фактуры представленные на 4-м Постаменте арт-объекты, хотя и служили концептуальными паттернами британской культуры как фрактальные репрезентации телесности, истории, современного искусства и т. п., оставались еще своего рода «несвязанными множествами» смыслов. В этом отношении совершенно особое место в ряду скульптурных композиций 4-го Постамента занимает арт-проект Энтони Гормли (Antony Gormley) «One & Other» («Один и Другой»), осуществленный в июле – октябре 2009 г. Это была по-настоящему мультифрактальная социокультурная и художественная репрезентация британской культуры.
Энтони Гормли, английский скульптор и антрополог, работающий в формате public art, приобрел широкую известность благодаря таким проектам, как «Другое место» (Another Place, 1997, Кросби), «Ангел Севера» (The Angel of the North, 1998, Ньюкасл), «Внутри Австралии» (Inside Australia, 2002, Австралия), «Горизонт событий» (Event Horizon, 2007, Лондон; 2010, Нью-Йорк) и др. Во всех своих работах Э. Гормли исследует физическую и технически опосредованную телесность как место памяти и трансформации, используя человеческое тело, в том числе и свое собственное, как предмет, инструмент и материал. Общая художественная концепция его творчества связана с коллективным телом и отношениями между «я» и «другой»[133].
Проект «One & Other»
Проект «One & Other»[134] на 4-м Постаменте, вовлекший 2400 участников и реализованный на чрезвычайно малом пространстве (1,7 м х 4,5 м), вышел далеко за пределы скульптурного арт-проекта. Он был задуман не только как свободная репрезентация отдельными жителями Соединенного Королевства самих себя в публичном пространстве, но и как социокультурный портрет всей современной Британии. По словам Э. Гормли, идея проекта заключалась в том, чтобы «использовать Трафальгарскую площадь и маленький постамент в качестве “линз”, сквозь которые можно увидеть, что такое Соединенное Королевство сегодня»[135]. Оставаясь верным антропологическому ракурсу своего творчества, Э. Гормли так объяснил суть проекта «One & Other» в конкурсной заявке: «Поднимаясь на постамент и отрываясь от общего основания, живое тело субъекта становится и репрезентацией, и репрезентантом, побуждая к размышлению о многообразии, незащищенности и индивидуальности в современном обществе»[136]. Э. Гормли проводит прямую аналогию своего проекта с «упражнением из классической антропологии, когда выбирают один экземпляр человеческих существ из племени и просят его лично продемонстрировать перед фотокамерами их образ жизни»[137]. Совершенно очевидно, что предложенная Э. Гормли коллективная «статуя» изначально предлагалась не столько в качестве художественной манифестации, сколько в виде опыта социально-антропологического моделирования в публичном пространстве, или, иными словами, как фрактальная репрезентация британской культуры.
Участники выбирались из числа зарегистрировавшихся на сайте проекта добровольцев – случайным образом с помощью специальной компьютерной программы, при этом соблюдался принцип гендерного равенства и учитывалось процентное соотношение жителей разных регионов Британии, тем самым создавался своего рода паттерн демофрактала[138] Соединенного Королевства. То «один», то «другой» участник проекта поднимался на специальном подъемнике на 4-й Постамент и проводил там 60 минут. Каждый час на протяжении 100 суток люди разных возрастов и разных профессий, днем и ночью, под проливным дождем и сияющим солнцем, непрерывно сменяли друг друга на Постаменте: молодежь и пенсионеры, домохозяйки и фермеры, преподаватели и студенты, пожарные и артисты, врачи и художники, музыканты и спортсмены, поэты и экологи, кокни и социальные активисты, изобретатели и археологи, танцоры и спасатели на водах, тибетцы, трансвеститы, нудисты, вегетарианцы… Статистически проект выглядел следующим образом: 1210 мужчин и 1190 женщин; самому молодому участнику было 16 лет, самому старому – 84 года; 95 пенсионеров и 131 участник младше 20 лет; 127 учителей и 332 студента.
«One & Other»: Фрактальные паттерны повседневности
Типологически выступления на Постаменте охватывали практически все возможные формы художественной и повседневной культуры Британии: театральный спектакль/ кукольный театр/ театр теней; оперетта/ мюзикл/ эстрадный концерт/ балет/ танец; пантомима/ клоунада/ карнавал; пластическая акробатика/ аэробика/ гимнастика/ йога/ спорт/ фитнес; перформанс/ хэппенинг/ инсталляция/ скульптура; дефиле моды; рисование/ фотографирование/ видеосъемка; митинг/ PR-кампания; лекция/ проповедь; повседневная домашняя работа/ профессиональная деятельность; завтрак/ обед/ ужин/ пикник/ домашний праздник; досуг/ пляжный отдых/ кемпинг/ игра/ рукоделие/ чтение книг, газет, журналов; медитация/ молитва/ сакральный ритуал; уход за телом/ сон.
Общая «конструкция» проекта, собранная из 2400 фрагментов – субъективных презентаций телесного и ментального, культурного и социального, художественного и обыденного, – оказалась очень сложной (динамической, хаотической, мультифрактальной) и по форме, и по содержанию. Постамент в рамках проекта служил не столько пьедесталом, сколько сценой, танцполом, площадкой для видео– и фотосъемки и пленэра, трибуной, кафедрой проповедника или университетского профессора, мастерской, спортзалом, VIP-зоной ресторана, местом для пикника и личным повседневным пространством – всеми пространственными паттернами культуры.
Одной из главных структурных особенностей проекта «One & Other» является условность его как хронологически-семантического целого, в первую очередь, из-за его фрагментарности: 2400 сюжетов не связаны друг с другом ничем, кроме общего «заголовка» и общей рекурсивной «формулы». Структурно эта фрагментарность носит не мозаичный, а хаотически-«пиксельный» характер, при этом семантически фрагменты проекта составляют концептуальный фрактал. Равные в своих пространственно-временных характеристиках (60 минут; 1,7 x 4,5 м) и очень разные по жанрам и форматам представления занимали свое место в матрице проекта, без всякой интенции к образованию единой законченной «картины», как это происходит с мозаичным полотном. Кроме того, проект обладал принципиальной неохватностью, которая делала неизбежным семиотический эллипсис восприятия. Несмотря на то, что весь проект непрерывно транслировался в Интернете он-лайн (на специальном сайте проекта oneandother.com), и кроме того, выступление каждого участника было затем доступно в записи, вряд ли мог найтись человек, способный просмотреть целиком все 2400 часов презентаций. Любое суждение (в т. ч. и автора данной статьи) о проекте основано на некоторой более или менее представительной выборке, то есть проект «One & Other» редуцировался зрителем, художественной критикой и медиа-средой до своего рода «трейлера» или, другими словами, до фрактальной копии проекта.
Кроме того, на сайте проекта были размещены текстовые и визуальные саморепрезентации участников (часто абстрактные или метафорические), фотогалерея «Виртуальный постамент» (любой желающий мог наложить на фотографию пустого Постамента любое изображение), тематические видео-компиляции выступлений, тексты обсуждений в блоге, ссылки на фото-хостинг Flikr, на интернет-ресурсы участников. Таким образом, создавалась еще одна фрактальная копия проекта. Сейчас большая часть контента сайта oneandother.com сохранена в виде электронного архива библиотеки Британского музея[139].
«One & Other»: Физические и символические коннотации телесного
Согласно авторской установке, каждому участнику предлагалось быть на Постаменте самим собой, делать то, что он (а) обычно делает в своей жизни. Оставим в стороне вопрос эстетической значимости индивидуальных репрезентаций, заполнивших всю шкалу между социальным активизмом и арт-практиками, личным и общественным, трагическим и комическим, праздничным и повседневным, профессиональным искусством и кустарным ремесленничеством, – это отдельная тема, достойная глубокого анализа. В контексте нашего исследования более важно, что способ и форма самовыражения выступавших с самого начала были связаны с вопросом «кто я?», т. е. с проблемой идентичности. Независимо от собственных интенций человек, помещенный на Постамент, приобретает статус репрезентанта своей личности, сообщества, города, территории и т. д., а его «тело становится метафорой, символом»[140] и фрактальным паттерном коллективного социокультурного тела. Не случайно женщина средних лет по имени Lu (15.07., 9 p. m.) написала на своей страничке: «Мне нравится идея быть маленькой частью чего-то гораздо большего, составляющего целое. Я бы хотела сделать скульптуру уникальной личности из всех наших фотографий».
