Ольга Чеканова - Огюст Монферран
Мозаики Исаакиевского собора вызывали широкий интерес в художественных кругах. В 1862 г. мозаичная картина «Св. Николай» экспонировалась на Всемирной выставке в Лондоне. Колористическое богатство смальт вызвало искреннее восхищение специалистов, которые отмечали, что изготовление смальт на русском стекольном заводе доведено до такого совершенства, как нигде в Европе. Впоследствии коллекции образцов смальт выписывались в Англию. Успехи художников-мозаичистов поставили русское мозаичное искусство на одно из первых мест в Европе.
Предложение установить витраж в окне главного алтаря впервые было высказано архитектором Л. Кленце в его проекте оформления интерьера собора. Проект был отвергнут, но идея поддержана Монферраном, которого привлекала возможность применить в отделке интерьера еще один вид изобразительного искусства. В ноябре 1841 г. последовало «высочайшее повеление» заказать витраж в Германии. Витраж изготовил на Мюнхенской мануфактуре выдающийся мастер витражист М. Э. Айнмиллер.
Витраж — запрестольный образ Христа — отличается яркостью и глубиной цвета. Христос изображен на фоне желтовато-голубого неба облаченным в пурпуровую мантию с золотым шитьем, ярко горящими зелеными изумрудами и бледно-фиолетовыми аметистами. Несмотря на то, что витраж не характерен для русского православного храма, он органично вошел в художественный интерьер собора, не нарушив целостности замысла, а наоборот, еще более подчеркнув чрезмерную насыщенность декоративной отделки собора.
Богатство внутренней отделки собора завершают вызолоченные детали — литые бронзовые с рельефным орнаментом базы и капители колонн, различные гальванопластические украшения в виде медальонов, кессонов, гирлянд и т. п. Вызолоченные скульптуры и украшения на вертикальных плоскостях и на сводах создают в сочетании с разноцветным, великолепно отполированным мрамором и живописью пышное, богатое убранство, дополненное ажурными золочеными люстрами, серебряной и золоченой церковной утварью.
Использование разнообразной отделки, предусмотренной Монферраном, должно было осуществляться с большим тактом и сдержанностью. Но «указания» царя и Синода привели к некоторой раздробленности композиции и декоративной перегрузке. Однако в целом архитектура здания вызывала восхищенные отклики современников. Соотечественник Монферрана французский писатель Теофиль Готье, приехав в Петербург в 1858 г., писал: «Вне всяких сомнений и независимо от того, принять его стиль или нет, это самое значительное религиозное здание, которое было построено в этом веке. Оно делает честь архитектору де Монферрану, которому удалось довести его строительство до конца, да еще за такое малое количество лет. Он уснул в могиле, имея возможность вполне справедливо сказать себе: „Я памятник воздвиг себе прочнее…“ Подобное счастье редко выпадает на долю архитекторов, ведь их планы в большинстве своем так редко осуществляются. На торжественных открытиях начатых ими храмов обычно присутствует уже только их дух» [13, с. 204].
V. Реставрация несущих конструкции и интерьера собора
Такое огромное и уникальное по своим конструктивно-техническим качествам здание, каким является Исаакиевский собор, на протяжении многих лет и даже десятилетий вызывало постоянное внимание и беспокойство с точки зрения прочности и надежности его основных несущих конструкций, так как известно, с какими осложнениями продвигалось это строительство и какие чисто технические проблемы возникали на каждом его этапе.
Уже в 1841 г., когда здание было вчерне завершено, выяснилось, что произошла его неравномерная осадка. Центральная часть, наиболее тяжелая, весившая 30 тысяч тонн, осела несколько более, чем южный и северный портики, т. е. произошла их частичная деформация. При этом случилось то, чего опасался Монферран: восточная часть здания, сохранившаяся от старой ринальдиевской постройки, осела меньше, чем западная. Неравномерность осадки была обнаружена самим Монферраном, который, стремясь выровнять слегка наклонившиеся портики и ликвидировать щели, образовавшиеся между подошвами колонн и их гранитными основаниями, заполнил их медными клиньями, скрытыми за металлическими обручами. В целях обследования и наблюдения за осадкой Монферран обратился к Николаю I с просьбой создать специальный Комитет.
По результатам обследования 1841 г. Комитет представил свои соображения: «Во всех частях собора найдено, что фундаменты, стены, пилоны находятся как и сейчас же после их возведения. Незначительные повреждения мраморной облицовки, легко исправимые, объясняются неравномерным давлением кирпичной кладки, вызванным неодинаковым всюду весом стен и надстроек». Далее перечислялись изъяны с объяснением причин их появления с указанием «еще ряд лет продолжать наблюдения весной и осенью над явлениями, обычно сопутствующими таким крупным сооружениям». И в заключение отмечалось, что «комитет считает своим долгом заявить, что не существует здания такого масштаба, как Исаакиевский собор, которое обнаруживало так мало оседания и так много доказательств незыблемости… что своей солидностью собор обязан совершенству строительных приемов, тщательному выбору высококачественных материалов, тщательной их обработке и, наконец, продуманной последовательности всех стадий постройки». Это заключение специального комитета 1841 г. подписали генерал-лейтенанты Дестрем, Готман, Фельдман, архитекторы В. П. Стасов, А. П. Брюллов, К. И. Тон и И. Е. Ефимов.
Через пять лет, в 1846 г., спустя 22 года после начала возведения сооружения Комитет признал, что «осадка собора, последовавшая, как и быть должно, без всякого вреда общности здания, прекратилась». Из изложенного видно, что в первое время большую тревогу вызывала неравномерная осадка здания. Мы не располагаем материалами, которые свидетельствовали бы о глубоком научном изучении происшедшей осадки и сопровождавших ее деформаций основных несущих конструкций здания. Нет также документов по измерению осадок и деформаций отдельных элементов постройки, имевших место в XIX — начале XX в.
Необходимо иметь в виду, что в действительности идеальной равномерной осадки даже на уровне 10–12 метров ниже плоскости острия свай, где грунты отличаются достаточно малой сжимаемостью и хорошей сопротивляемостью сдвигу, почти не бывает.
Геологическое строение основания Исаакиевского собора и в вертикальном и в горизонтальном направлении даже на относительно небольших площадях не является однородным. Поскольку происшедшая первоначальная нормальная осадка не снизила прочности собора, можно сделать заключение о том, что осадка после 1846 г. была незначительная. Однако в начале 1870-х гг. выяснилось, что портики продолжают наклоняться и в местах опор вновь появились щели. Колонны у основания стали опираться лишь одним краем, а вверху, у капителей, перекрытия портиков ложились лишь на один край колонн, поэтому из-за неравномерности нагрузок в колоннах появились трещины. Чтобы предотвратить дальнейшие изменения, требовалось произвести сложные работы по выравниванию колонн. Они начались в 1873 г., продолжались до 1898 г. и велись под руководством архитектора Е. А. Сабанеева. Для того чтобы вернуть колоннам вертикальное положение, верхнюю часть их выпиливали, после этого свободно стоящие колонны выравнивали с помощью клиньев, а затем на место вынутых частей ставили гранитные блоки, стянутые железными кольцами. Таким образом задача была успешно решена, так как произошло выпрямление всех 48 колонн.
Последующие исследования и реставрационные работы приходятся уже на 1920-е гг., когда определенную тревогу вновь стало вызывать состояние колонн четырех портиков собора. Необходимо было привлечь к проводившимся работам научные силы Ленинграда, с тем чтобы дать профессиональный ответ на вопрос о состоянии портиков.
В 1927 г., в результате измерения осадок здания с графическим изображением всех наблюдений, а также измерения наклона осей всех колонн портиков, установили, что почти все колонны в той или иной мере отклонились от вертикали в сторону стен здания, предельная величина отклонения составляла 14–15 сантиметров, все углы здания также отклонились на 13–14 сантиметров. В связи с этим в 1928 г. предпринимаются необходимые меры прежде всего по укреплению гранитных пьедесталов под теми колоннами, которые имели наибольшее отклонение. После того как были сняты бронзовые базы колонн, оказалось, что часть пьедесталов имеет большие трещины и сколы. Для стабилизации существующего состояния было решено стянуть пьедесталы железными хомутами, а трещины заделать специальным раствором.
Следующий этап исследований наступил через одиннадцать лет. В 1939 г. состоялась очередная проверка положения колонн, были проведены поверочные теодолитные работы. Сравнение данных по наблюдению за состоянием осей колонн и углов здания, а также результаты съемок, проведенных за двенадцатилетний период (с 1927 по 1939 г.), позволили подвести итоги. Расхождения с данными 1927 г. оказались ничтожными. Следует отметить, что из 56 наблюдений (48 колонн и 8 углов) в 23 случаях величины наклона осей по данным обследования 1939 г. превысили данные 1927 г.[40]
