Сергей Аверинцев - Стихи о Рождестве
Пещера
Умозрение и вера
Говорят душе равно:
Небо звездное — пещера,
Матерь Божия оно.
Горних стран потребна мера,
Недр земных измерить дно.
Говорят душе равно
Умозрение и вера:
Вифлеемская пещера,
Новый гроб в скале — одно.
Скуй последнее звено:
Как небес ночная сфера,
Темен склеп, где спит зерно.
И в душе твоей темно,
И душа твоя — пещера.
В 1944 г. Вяч. Иванову, доживавшему свои век в римском изгнании, па Малом Авеитпне, исполнилось 78 лет. Этот поздний год, притом изобиловавший тревогами заключительной фазы Второй Мировой войны - немецкая оккупация Рима, воздушные налеты союзников, уход немцев, разрушивших все водопроводы Вечного Города и оставивших его без электричества, - стал для него временем редкостного творческого расцвета: стихотворный цикл «Римский дневник 1944 года» вмещает почти полтораста стихотворений, часто превосходящих по сосредоточенной силе слова, по глубине и трезвенности мысли, по ответственности поэтического высказывания творчество Вяч. Иванова времен расцвета символизма. Рождественское стихотворение 1944 г., вошедшее в упомянутый цикл, — эсхатологическое видение на исходе войны, которой предстояло смениться долгой порой холодной войны. Упоминание легиона и успокаивающейся равнины мертвых вод — отсылка сразу и к евангельскому эпизоду изгнания из одержимого легиона бесов, которые входят в стадо свиней и вместе с ними ввергаются в воды озера (Мк. 5:1-13, Лк. 8:27-33), и к реминисценциям этого эпизода в «Бесах» Достоевского.
И снова ты пред взором видящим,
О Вифлеемская звезда,
Встаешь над станом ненавидящим
И мир пророчишь, как тогда.
А мы рукою окровавленной
Земле куем железный мир;
Стоит окуренный, восславленный,
На месте скинии кумир.
Но твой маяк с высот не сдвинется,
Не досягнет их ураган,
Когда на приступ неба вскинется
Из бездн морских Левиафан.
Равниной мертвых вод уляжется
Изнеможенный Легион,
И человечеству покажется,
Что всё былое — смутный сон.
И бесноватый успокоится
От судорог небытия,
Когда навек очам откроется
Одна действительность — твоя.
Примечания
1
В том же декабре 1917 г. он писал об усвоении революцией репрессивных аллюров реакции:
...Всё ново; да тот же в нас норов!
Мы песенку тянем всё ту же!
Так дочиста вымытый боров
В шовоннейшей хлюпает луже.
Характерно, однако, что он до конца своих дней, уже расставшись с надеждами на возможность хотя бы переводами издали участвовать в культурной жизни России и отказавшись от советского гражданства, не печатал и ие собирался печатать своих политических стихов того времени.
