Коллектив авторов - Музееведческая мысль в России XVIII-XX веков: Сборник документов и материалов
Во время путешествия вниз по Яику ничто меня так не удивило, как Индерское соляное озеро. Как бы ни восхищался Ваш бывший спутник озером Ямышево, мне все-таки с трудом верится, что ему удалось увидеть хотя бы половину тех диковинок, коими обладает Индерское озеро. <…>
Между тем на небольшом участке берега протяженностью едва в полторы версты я открыл два вида довольно хорошего каменного угля, гнезда черной, серой, как железо, кофейной и светло-коричневой битуминозной земли, зеленую, голубую, красную, серую и белую глину, сернисто-желтый мергель, ни в чем не уступающий английскому, прекрасную квасцовую землю и различные горные породы. Сами горы в основном состоят из гипсообразной породы и селенита. Но слои залегают столь хаотично, как если бы кто-то усердно все переворошил.
Благодаря степным смерчам я также собрал великолепную коллекцию редчайших азиатских насекомых, которые оказались погребенными в соленой воде и потому сохранились нетленными.
Я не могу похвалиться, что владею многими диковинками Каспийского моря, но должен признаться, что приехал я туда поздновато. Все же в окрестностях Гурьева я успел собрать добрый урожай растений и разных новых водоплавающих птиц, а при помощи нескольких казаков, посланных на Эмбу, заполучил также и знаменитую птицу под названием красный гусь, которую еще не видели в Петербурге. Поскольку я запакую ее в особый ящичек, то Ваше высокоблагородие можете вскрыть багаж в Москве и посмотреть на этот редкостный экземпляр; однако при распаковке и упаковке прошу действовать с осторожностью.
Этой осенью я послал в Петербург под присмотром двух солдат еще один зоологический курьез южных степей, а именно две пары молодых сайгаков и киргизского барана с пятью рогами, но до сих пор пока не знаю, доехали ли они живыми.
<…>
И вот еще о чем я должен сказать. Ваше высокоблагородие спрашиваете, исследовал ли я местонахождение белужьего камня[105]. До сего дня эти мои исследования не были успешными, да и случая, дабы сделать их таковыми, не представлялось. Но я уже давно решил совершить зимой путешествие вниз по Яику, а затем от Гурьева к астраханским ватагам[106] для того, чтобы восполнить упущенное и сделать эти и другие полезные наблюдения. <…>
[P. S.] Капитан Рычков, которому я велел этим летом объехать местности между Черемшаном, Камой и Иком, собрал там, особенно в Билярске и на Чертовом Городище, различные древности, относительно коих он получил указания, о чем я сообщу на днях Вашему высокоблагородию <…>.
Письмо Г. Ф. Миллеру
Уфа, 23 ноября 1769 г.
Поскольку капитан Рынков испросил у меня разрешения поехать на несколько недель в Москву в свите отбывающего в Петербург г. генерал-майора фон Рейнсдорпа, а доктор Лепехин воспользовался этим случаем и для быстрейшей доставки послал с ним сани с естественно-историческими коллекциями, то я и упаковал на скорую руку все, что у меня было, и адресую мои сани Вашему высокоблагородию, будучи твердо уверен, что Вы любезнейшим и прекраснейшим образом позаботитесь о скорейшей их пересылке до Петербурга через губернскую канцелярию или с другой оказией. Так как здесь упакованы семена, то крайне необходимо, чтобы весь багаж прибыл в Петербург заблаговременно.
На санях, на самом передке, Ваше высокоблагородие найдете маленький ящичек с Вашим адресом, в который я положил все минералы, какие сумел второпях собрать. <…>
Итак, на моих санях находятся:
1) Большой ящик с чучелами животных, литера G. PP#.
2) Ящик, в котором лежат красный гусь и несколько других птиц, литера Н. РР#.
3) Средний ящик с ископаемыми РР# литера I.
4) Ящик с травами РР# литера К.
5) Два экземпляра без упаковки, а именно большая голова буйвола, обозначена литерой L, и бедренная кость слона, под литерой М, то и другое с Яика.
6) Два низких ящика с минералами, собранными капитаном Рычковым. Итого восемь разных мест, не считая маленького ящика с Вашим адресом[107].
Я надеюсь, что в скором времени два моих солдата, доставившие в Петербург диких коз, на возвратном пути проедут через Москву. Я прошу Ваше высокоблагородие посодействовать их быстрейшему сюда прибытию. И если представится возможность, раздобыть в Москве экземпляр «Сибирских писем» Лаксмана[108], хотя бы для прочтения <…>.
Проект путешествия профессора Далласа на 1770 год, представляемый на одобрение Императорской Академии наук
1770 г. Ранняя весна уйдет на осмотр некоторых расположенных в ближайших окрестностях Уфы достопримечательностей и на сбор растений этого края.
Затем путешественники направятся вверх по реке Уфе в Красноуфимск, осматривая достопримечательные места, лежащие вдоль этой реки, и оттуда прямиком в Екатеринбург. В этом уезде профессор Паллас объедет прежде всего рудоплавильные заводы и рудники, расположенные на Тагиле, Нейве и Исети, заводы же и рудники на Чусовой и Сылве и весь Пермский уезд оставляет адъюнкту Лепехину.
Из Екатеринбурга (видимо, летом) профессор Паллас переезжает в Исетскую провинцию, сначала в ее западную часть. Одновременно он посещает еще не обследованные верхние участки Яицкой линии вплоть до Сакмарской, далее Уйскую линию, а затем участок вдоль рек Миасса и Исети до Тобола.
В удобной крепости или слободе на Исети он, вероятно, перезимует. Однако если он раньше срока осмотрит всю Исетскую провинцию, то еще осенью направится в Тару, чтобы там дожидаться весны и следующим летом быть поближе к реке Иртышу, равно примечательной для путешественника растениями, животными и богатыми сибирскими рудниками.
Капитан фон Рычков уедет весной из Уфы в устье реки Белой для осмотра некоторых пермских горных заводов, а затем вверх по Каме проследует до Соликамска по точно предписанному ему и сообщенному г. адъюнкту Лепехину пути. Из Соликамска же через Верхотурье он возвращается к основной экспедиции.
Чтобы собрать множество еще недостающих редких водоплавающих птиц, весенних растений и мелких животных южной степи, подробно осмотреть Индерское соляное озеро и исследовать солончаки в окрестностях Гурьева, а также описать рыболовецкие поселения на Яике и Каспийском море, в середине января вниз по Яику будут снова посланы чучельник Шумской и студент Соколов вместе с егерями. Им будет дано указание остаться там до лета, а затем с собранными коллекциями ехать вверх по линии к основной экспедиции, дабы провести осень в многоводных краях Исетской провинции с пользой для Кунсткамеры.
Ежели высокая Академия одобрит этот проект и сочтет, что он, как я полагаю, полностью согласуется с путешествиями остальных господ, то, вероятно, будет лучше оставить его в такой общей редакции, нежели разрабатывать в подробностях. Ведь этот проект содержит все самое главное, а из-за тысячи встречающихся на пути мелочей невозможно при его составлении в точности отразить все детали[109].
П. С. ПалласПечатается по: Научное наследие П. С. Палласа. Письма. 1768–71 / Сост., вступ. ст., примеч. В. И. Осипова. СПб., 1993.
П. С. Паллас
Каталог растениям, находящимся в Москве в саду Его Превосходительства, действительного статского советника и Императорского воспитательного дома знаменитого благодетеля Прокопия Акинфиевича Демидова
Его Превосходительству, статскому действительному советнику, господину Прокопию Акинфиевичу Демидову.
Милостивый Государь!
Оказынная Вашим Превосходительством Отечеству Вашему великия услуги столько всем известны, что я за излишнее почитаю здесь повторять об оных. Но не всем, конечно, известно, что Ваше Превосходительство великую честь имения Вашего употребили на натуральную Историю, а особливо на Ботанику, и при том, что Вы не довольствуясь тем, чтобы быть владетелем прекрасного сада Вашего, приняли на себя к удивлению всякого, презирая из любви к сей науке и все труды и неудобства воздуха, должность смотрителя над оным или самого Садовника. И так дабы сия только похвальная склонность Вашего Превосходительства к ботанике могла учиниться известна и в месте дойти до отдаленнейших потомков, то вознамерился я в знак должной моей благодарности за благодеяния, Вашим Превосходительством мне оказанныя, издать в свете описание ботанического Вашего сада, сочиненное мною в доме Вашем, в котором я толь благосклонно был принят и угощен, и Вашему Превосходительству сей труд мой посвятить.<…> Я же навсегда пребуду Вашего Превосходительства покорнейшим слугою, П. С. Паллас.
Предуведомление.
Бывши я за несколько лет пред сим в Москве по случаю предпринятого мною, по Высочайшему повелению Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской, для физических наблюдений и примечаний, путешествия, с великим удовольствием, но при том как бы мимоходом осматривал ботанический сад Его Превосходительства Прокопия Акинфиевича Демидова, а на конец прошлого века, находясь по случаю паки в Москве, жил почти целой месяц в доме сего знаменитого любителя ботаники, имел самой удобной случай узнать обстоятельно сей весьма редкими растениями наполненной сад; и так, дабы удовольствовать желание Господина оного сада[110] и при том собственное свое любопытство, начал я сочинять со всевозможным рачением и старанием описание сего сада, и увидел, что сей сад не только не имеет себе подобного во всей России, но и со многими в других Государствах славными ботаническими садами сравнен быть может как редкостию, так и множеством содержащихся в оном растений. И ныне с согласия самого владетеля сего прекрасного сада издаю я в свете описание онаго, дабы иностранные могли быть известны о изящности онаго, и вместе любители ботаники и друзья знали, что они от него заимствовать и также чем его ссудить могут.
