Светлана Молева - Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка
«В этрусском – этом древнейшем языке фракийских ру-сов-росенов, переселившихся на территорию современной Италии, – слово “народ”, “племя” звучало так: “тёчь”, и писалось (транскрипция латинская) так: tuthi» /101/. Древнерусское течи – двигаться, бежать, а тек – исток либо устье реки /Фасмер, т. IV, с. 37/. Предотеча – предок народа, исток, движущийся впереди народа. Древний этот корень сохраняется в нашем языке и поныне: отечество, отчизна, отчина, отец и т. д.
Имя Купала непередаваемо многозначно. В нем отчетливо присутствует древнерусское кефала (греческое kefale) – голова, а также глава, правитель страны /СлРЯз ХI – ХVII, вып. 7, с. 118/. Столь прозорлив язык: Иоанн действительно был главой своего народа и во имя правой веры принял смерть чрез усечение своей святой главы.
Купа – «совокупность предметов, масса»; самое русское слово Фасмер объединяет с восходящими к общему инодоевропейскому корню словами, которые означают холм, гора; собрание, толпа /Фасмер, т. II, с. 418–419/. А также купа – «то же, что купина» – терновник /СлРЯз Х! – ХУИ, вып. 8, с. 124, 127/, «куст, купка деревьев или кустов» /Даль, т. II, с. 219/. Отсюда, возможно, и купол – свод; кровля полушарием /Там же, с. 220/, характерная для православных церквей. Купавый – «белый, чистый» /Там же, с. 219/. Капь – «стар. капа, мера хлеба» /Там же, с. 86/, и само это слово подсказывает, что было главным даром Богу на древних святилищах-капищах; капь также «видение, призрак, образ» /Фасмер, т. II, с. 185/. Кстати вспоминается и диалектное каплица – «часовня» /Там же, с. 186/ и мн. др.
И все эти значения тоже заключены в имени Купала: гора, холм (древнерусское шелом) ведут к древнему названию Иерусалима; купа, купина – память о Неопалимой Купине; купол высится как символ православия; белый, чистый – говорят о чистоте и белых одеждах праведников; мера хлеба – о воздержании в пище, о пище постной, но и духовной тоже (ибо «не хлебом единым…»); видение, образ – о высоте духовной организации, о способности являться в виде образа, свойственной святым.
Наконец, в имени Купала даже человеку, малоопытному в обращении со словом, прежде всего слышится значение купать – погружать в воду, окунать. Праздник Купалы, как и христианский обряд крещения, обязательно сопровождался купанием в воде – в реке, озере.
«Самое имя Купалы от глагола купать – погружать в воду, омывать тело, делать его чистым (отсюда купель) – возбуждает мысль о св. Иоанне Крестителе. В простонародье Гродненской губернии, в Брестском уезде, слово “купально” употребляется в смысле очищения. Потому о самом св. Иоанне Предтече, крестившем Христа в Иордане, попросту нередко говорят в народных песнях, что он “купал Христа”. Вместе с тем к Иоанну Крестителю предки наши приурочивали и крещение другого рода, именно огненное; так, по крайней мере, Нарбут говорит это о славянах – руссах. В этом случае могло иметь немалое значение то обстоятельство, что в церковнобогослужебных книгах наших св. Иоанну Крестителю постоянно придаются названия света, звезды, предшествующей солнцу, т. е. Иисусу Христу. В одной утренней стихире на день Рождества св. Иоанна Крестителя читаем: “Иже пред солнцем текшаго Христом Богом нашим, Иоанна славнаго яко звезду предтечеву” <…> В одной из церковных песен он величается предтечею солнцу правды, светильником света, денницей солнца. Наши благочестивые книжники Древней Руси очень часто называли Иоанна Крестителя пресветлым солнцем» /102/.
Заметим, что Рождество Иоанна Крестителя приходится на день высшего летнего солнцестояния, что несомненно символично: его Рождество – высшая точка дохристианского православия-правоверия[72]; далее начинается его закат и рождение Нового Солнца – Исуса Христа, Чье Рождество приходится на 25 декабря ст. ст. – т. е. момент поворота солнца на лето, чему предшествуют дни зимнего (низшего) солнцестояния [73].
Разумеется, это вовсе не означает заката дохристианского правоверия, но лишь преемственность христианства как новой ступени предшествовашей ему веры. (Вспомним, что косой «солнечный» крест стал символом апостола Андрея и поныне сохраняется на андреевском флаге.)
Итак, Иоанн Креститель (Предотеча, Иван Купала) – «денница солнца», исток, «ближний друже Христов», сподобившийся «коснуться верху Царя Христа» /Канон св. Иоанну Предтече/ во имя правды, – был духовным главой народа. Но какого народа?
Возможно, ответ на этот вопрос таится в названии крепости, в которую Ирод заточил Святого Предотечу, – Махерус[74] /БЭ, с. 344/, т. е., в пракорневом озвучании, МОСЕ РУС – мессия Ра Сущего (вспомним МОСУ РА ИЕВОНИЯ Перуджианского камня) или мессия русов.
Тогда понятным становится и значение «халдейского» имени Иоанн – Оаннес (Спаситель), и апокрифическое предание о поисках и попытке иудеев еще младенцем убить Иоанна, и убийство отца его, св. Захарии, и, наконец, казнь иудеями самого Великого Иоанна Предотечи чрез усекновение честной главы его. Также приоткрывается и смысл предания о том, что Дева Мария жила у родственницы своей Елизаветы: таким образом обнаруживается духовнокровная связь Исуса Христа и Иоанна Крестителя.
Указывая на род, из которого произошел Иоанн Креститель, Исус Христос говорит: «Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: “мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали”» /Мф 11:16–17/, – в противопоставление другому, постоянно обличаемому Им роду, «лукавому и прелюбодейному», «неверному и развращенному», /Мф 16:4; 17:17/.
Принятием таинства св. крещения от руки Иоанна Спаситель ясно указывает на преемственность от веры Иоанновой. Вместе с тем Он неоднократно подчеркивает несостоятельность ветхозаветного учения, в том числе многих установлений Моисея.
Ветхому Завету обряд крещения чужд, неслучайно иерусалимские священники и старейшины затрудняются ответить на вопрос Исуса Христа: «Крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков?..» /Мф 21:25/. А массовое крещение жителей Палестины вызывало гнев и ожесточение последователей иудаизма: «Фарисеи же говорили между собой: видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним» /Ин 12:19/. Свидетельства о том, что иудеи «искали убить Его» /Ин 5:16/, находит многократное подтверждение во всех четырех Евангелиях.
Укрываясь от их преследований («Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человеком; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» /Мф 23:13/), Спаситель уходит то в окрестности моря Галилейского, откуда были первые Его ученики, призванные к апостольскому служению, то в Заиорданье, о чем свидетельствует Новый Завет /Ин 10:39–40/. В неканоническом Евангелии от Марка, во фрагменте о воскресении юноши в Вифании, находим: «…учил его Иисус тайне Царства Божиего. Оттуда же пришли на другой берег Иордана…» /105/. Другой, или он пол по-славянски, – это правый берег. Почему именно правый – попытаемся ответить в следующей части этой книги.
И хотя в ответ на доводы о несоответствии христианства иудаизму нередко возражают Его словами: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить» /Мф 5:17/, – но, во-первых, «исполнить» по-славянски значит «завершить, сделать полным», т. е. исчерпать, в современном смысле – «закрыть вопрос». А во-вторых, важно определить, о каком именно законе и каких пророках сказал Спаситель[75]. Ибо, пока не уясним твердо, что Христос проповедовал в Палестине среди разных народов и групп людей, придерживавшихся разных вер, тексты Нового Завета всегда будут представать непоследовательными и противоречивыми.
Первейшее из таких противоречий – это разделение жителей Палестины на иудеев, язычников и эллинов, будто греки не были теми же язычниками.
Возможно, впрочем, здесь также имеет место смешение имен, и под эллинами подразумеваются последователи правой веры пророка Илии, чье имя тесно связано в Новом Завете с именем Иоанна Крестителя: «А посланные были из фарисеев; и они спросили его: что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк?» /Ин 1:24–25/.
Это замечание показывает, что не поминаемое Ветхим Заветом крещение тем не менее было известно; что таинство крещения, согласно этой проговорке фарисеев, существовало задолго до Иоанна Крестителя: крестили и Илия, и другие пророки, о которых ничего доселе не известно. Можно только предполагать, что они были из тех, о взыскании крови которых с сынов Израиля предрек Исус.
