Игорь Можейко - С крестом и мушкетом
Удивительное зрелище предстало их глазам.
Корабль догоняли две галеры. На носу первой стоял человек и отчаянно махал белой тряпкой, требуя остановиться.
Миддлтон вышел на мостик. Галеры не предсгавляли опасности для его корабля. Он приказал спустить верхние паруса. «Красный дракон» замедлил ход.
И вдруг из-за островка показались еще галеры. Одна, две, три, пять, семь…
Может быть, это ловушка? Миддлтон поднял руку, но в этот момент первая галера уже приблизилась к кораблю настолько, что было слышно, как толстый человек в камзоле, явно европеец, кричал оттуда:
— Во имя господа спасите нас! За нами гонятся!
Первым на палубу поднялся пожилой человек в богато расшитой одежде. Затем несколько европейцев — судя по всему, голландских купцов. Наконец, оставив галеру на произвол судьбы, на палубу вскарабкались гребцы и воины.
Задыхаясь от волнения, от чувства миновавшей смертельной опасности, один из голландцев объяснил Миддлтону:
— Среди нас — король Тернате. Мы случайно попались на глаза тидорцам. И если бы не встреча с вами, никого бы из нас не осталось в живых…
Голландцы умоляли капитала помочь второй, отставшей галере. А положение ее было критическим. Враги уже настигали ее, и без сомнения она не успеет достичь английского корабля.
— Отпугните их, — говорили голландцы. — Они боятся ваших пушек.
Миддлтон подозвал одного из офицеров и тихо отдал ему приказание. Мы не знаем точно, что говорил Миддлтон, но действия артиллерии «Красного дракона» были по меньшей мере двусмысленными. Единственный выстрел англичан не достиг цели. Ядро пролетело высоко над тидорскими галерами. После этого англичане спокойно дали преследователям взобраться на борт подошедшей почти к самому кораблю галеры и перебить всех находившихся на борту. Только трое с нее спаслись. Они прыгнули в воду и через несколько минут были уже на палубе «Красного дракона».
Вернее всего, Миддлтону не хотелось уничтожать галеры с Тидоре. Этим он сразу бы испортил будущие отношения с португальцами. Поэтому он практически и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь второй галере тернатцев.
Но спасение султана Тернате и голландцев было ему на руку. Султан, обязанный англичанам жизнью, — это сулило немалые выгоды в будущем.
И Миддлтон, убедившись, что бой окончен и галеры Тидоре повернули к берегу, пригласил султана и голландцев, все еще не верящих в чудесное спасение, к себе в каюту. Оказывается, голландцы сначала приняли его корабль за авангард голландского флота, ибо знали о скором прибытии его на острова.
Когда голландские купцы узнали, что Миддлтон намеревается пристать к Тидоре и завязать отношения с португальцами, возмущению их не было предела. Но спаситель спокойно объяснил им, что он — простой тор» гонец, которому было отказано в товарах тернатским наместником, а потому он хочет попытать счастья у португальцев. Вот если бы он знал, что на Тернате можно купить гвоздику, он, разумеется, пошел бы туда. Тем более что его долг — доставить султана и его друзей домой. Но вот, он не знает…
Голландцы наперебой начали успокаивать английского генерала. 'Конечно, на Тернате ему помогут. Конечно, он получит все товары, какие ему «ужны. И сам адмирал голландского флота сделает все возможное, чтобы отблагодарить англичан.
Миддлтон слушал голландцев и не верил им. Сейчас они зависели от него и не скупились, разумеется, на любые обещания и посулы. А что будет, когда голландские корабли войдут в порт Тернате? Сдержат ли они свои обещания? Правда, сам султан, кажется, смотрит на него с искренней благодарностью, но насколько реальна его власть? И главное — насколько реальной будет она после прихода голландской эскадры?
И Миддлтон потребовал, чтобы ему разрешили основать на острове факторию, оставить там своих представителей.
Спасенные помялись было, но султан кивнул головой. Он был согласен.
«Красный дракон», не заходя на Тидоре. отправился к Тернате. Два дня «Красный дракон» сгружал на пристани Тернате товары. Матросы и присланные султаном носильщики перетаскивали их в подаренный султаном дом на берегу. Фактория, хоть и маленькая, была основана.
А на третий день, понимая, что вот-вот появятся основные силы голландцев, Миддлтон вдруг заявил хозяевам, что все-таки заедет на Тидоре. Решению его способствовало и то, что на Тернате он мало чем поживился. Почти весь урожай гвоздики уже был закуплен голландцами, и за товаром надо было все равно ехать на Мачан.
Ни уговоры голландцев, ни сетования султана не смогли изменить решения Миддлтона. На прощание султан дал своему спасителю письмо к наместнику на Мачане с приказом продать тому весь урожай гвоздики и на всякий случай втайне от голландских хозяев дал Миддлтону двух сопровождающих, которые должны были на словах подтвердить волю султана. В ответ на это Миддлтон дал клятву султану и голландцам, что не продаст португальцам ни фунта боеприпасов. Голландцы знали, что у португальцев с боеприпасами туго и, если не успеет прийти подкрепление с Филиппин, от испанцев, их крепость на Тидоре долго не продержится.
Миддлтон немедленно дал требуемую клятву.
И вот Миддлтон снова в море. Пока трюмы пусты. Но все-таки положение куда лучше, чем несколько дней назад. Во-первых, в его распоряжении три-четыре дня, пока не придут голландские корабли. Во-вторых, он приобрел ценного союзника — султана Тернате — и прибудет на остров Мачан не подозрительным пришельцем, а человеком, уважаемым и ценимым в султанате. А устройство фактории в самом сердце голландских владений? Это ли не достижение, о котором и мечтать не могли в Лондоне?
И он спешит к Тидоре, ибо в голове его созрел новый план, план, который должен еще более упрочить положение одинокого английского корабля, попавшего на Молукки в разгар португало-голландской вражды. Надо ковать железо, пока горячо…
27 марта 1605 года «Красный дракон» стал на якорь под пушками португальской крепости на Тидоре. Это был, по правде говоря, не очень приятный момент для команды английского корабля. Как встретят португальцы англичан, только пять дней назад вступивших в стычку с их галерами и отнявших у них ценную добычу — тернатского султана?
Пушки молчали.
Миддлтон сам сел в шлюпку, сошел на утоптанный песок берега у стен форта. Навстречу ему опустился португальский офицер. Провел его в крепость.
Пушки «Красного дракона», заряженные и готовые выстрелить в любой момент, были направлены на зубцы крепостных стен. Но на корабле отлично понимали, что ядра пушек бессильны против толстых стен.
Комендант португальской крепости пригласил Миддлтона сесть. Зачем пожаловал сюда английский генерал? Не приехал ли он принести свои извинения за бесцеремонное вмешательство в дела португальцев? Или, может быть, его подослали голландцы?
Миддлтон выслушал возмущенный монолог коменданта и в свою очередь спросил:
— А известно ли уважаемому коменданту, когда сюда прибудет эскадра голландского адмирала ван дер Хагена?
Дальше разговор пошел уже совершенно по-деловому. Голландские корабли будут здесь не сегодня-завтра. Как известно Миддлтону, у португальцев плохо с боеприпасами. Так не лучше ли забыть о неприятном инциденте и создать основу для прочной дружбы?
Под основой генерал подразумевал порох и ядра, которые балластом лежали у него в трюме. Конечно, португальцам нечего рассчитывать на прямую помощь англичан. Но стены крепости могут выдержать любую бомбардировку. И если будет порох…
Португальский комендант согласился на условия Миддлтона. В документах и отчетах второй экспедиции сохранилась только одна часть договора, а именно: Миддлтон сгружает у крепости привезенные из Англии товары для обмена на гвоздику, а гвоздику ему привозят из окрестных деревень.
Несколько дней шла разгрузка. Днем невинного содержания ящики и мешки складывались на набережной. Ночью шлюпки, груженные порохом и ядрами, подходили к воротам крепости, где их уже ждали солдаты.
И вдруг 12 апреля быстроходная разведочная галера, крейсировавшая у Тернате, влетает в порт. Голландская эскадра в составе пяти больших кораблей, остановившись на день в Тернате, отплыла по направлению к Тидоре.
До вечера англичане лихорадочно грузили гвоздику. С последними лучами солнца «Красный дракон» покинул гавань Тидюре.
Но самое удивительное — об этом не могут без хохота говорить английские офицеры, — на палубе, рядом с посланцами тернатского султана, сидят и посланцы султана Тидоре. Миддлтон сумел добиться (не без помощи португальцев) аудиенции у владыки острова и получил от него письмо такого же содержания, как и от другого султана, для наместника второй половины острова Мачан.
Подданные злейших врагов — султанов — мирно сидят рядышком и беседуют. Им-то делить нечего.
