Андрей Максимов - Многослов-2, или Записки офигевшего человека
Многие мои соотечественники убеждены: там, где есть демократия, там нет денег. Мол, при демократах у нас в стане все деньги и пропали.
Я, например, в этом вовсе не уверен. Можно подумать, до демократии их было навалом.
Во всяком случае, в моих «Записках…» сразу за разговором о демократии следует разговор о деньгах.
И меня лично такое соседство вовсе не смущает, а даже нравится.
Деньги
Когда дело касается больших денежных сумм, желательно никому не доверять.
Агата КРИСТИ, английская писательницаРоссийский математик Григорий Перельман решил гипотезу Пуанкаре. Мы отнеслись к этой новости со сдержанным уважением: молодец, конечно, наш Гриша – взял, да и решил одну из сложнейших задач века. Но, с другой стороны, нам чего с этого, кроме гордости? Однако вдруг выяснилось, что наш российский Перельман вроде как готов отказаться от миллиона долларов, который положен за решение этой задачи. Вот тут россияне действительно, извините за непарламентское выражение, – обалдели. Об отказе Перельмана от денег все газеты сообщили, да не по одному разу!
Потому что гипотеза там, математический гений – это все ладно. Но так вот взять, да и отказаться от миллиона!.. Надо же все-таки совесть иметь.
Поверить в то, что рядом с нами живет гений, оказалось куда проще, нежели в то, что он может отказаться от большой суммы денег. Мы легко согласимся с тем, что человек может отказаться от любви (например ради карьеры). Труднее, но все-таки можно поверить в то, что кто-то отвернулся от славы (предположим, спокойствия захотелось). Но внутренне согласиться с тем, что кто-то отказывается от денег… Нет, ну есть же какие-то границы!
И что, Перельман – такой уникальный? В смысле математических способностей – думаю, да. В смысле отношения к деньгам – думаю, нет, но все-таки таких, как он, подавляющее меньшинство. Большинство же согласятся с немецкой пословицей: деньги не осчастливят, но успокоят.
Между тем, греческий философ Аристотель, – который, кажется, писал обо всем и на все буквально имел свою точку зрения, – настаивал на том, что деньги – это всего лишь результат соглашения между людьми и во власти людей сделать их неупотребительными. Наивный гений! Сейчас-то нам понятно: люди не захотели употреблять эту власть.
Вообще, если что и влияет на жизнь человека, так это то, как он относится к деньгам. Отношение это, если серьезно говорить, не вдруг выработаешь.
Понятно, что «без денег – жизнь плохая, не годится никуда». С другой стороны, из-за денег столько людей страдали и погибали, что эти звонкие монеты часто называют изобретением дьявола. А тут еще Иисуса Христа предали за деньги. Не за лошадь, замечу, не за шкуру животного, даже не за слиток золота – за тридцать серебряников. Эта история, конечно, сказалась самым отвратительным образом на репутации денег.
С одной стороны, папа Александра Македонского, – который, понятно, тоже был царем и носил привычное для русского уха имя Филипп, – когда ему сообщили о том, что никак не удается взять крепость врага, спросил: «Неужто она остается неприступной даже для осла, груженного золотом?»
Деньги открывают ворота. И не только крепостей. Это понятно.
С другой стороны, нам известно огромное количество случаев, когда деньги, точнее отношение к ним, – людей уничтожали. Ну, скажем… Жил себе в 20-е годы прошлого века некто Арнольд Ротштейн. Неплохо, надо сказать, жил: целых двадцать лет «работал» главарем нью-йоркской мафии, по сути, королем огромного города. В какие только переделки не попадал, а погиб из-за денег – отказался платить карточный долг.
Знаменитый наш первопечатник Иван Федоров аж в 1569 году напечатал произведение под удивительным названием «Евангелие учительное», там есть такие слова: «Сребролюбие – корень всем злым. Отверзнем тяготу лихоимения. И неправды, и сребролюбие, и страсти возненавидим, расточим богатство елико возможно» (выделено мной. – А. М.). Кто поспорит с гением? Нет желающих…
А с другой стороны… Впрочем, другая сторона уже была… Сколько ж сторон у этих денег? Явно больше, чем две.
Так вот. С другой, с третьей… Да с какой угодно стороны… В древнеиндийском языке было такое слово – «bhages». Оно обозначало и «господин», и «богатство». Именно от него произошло слово «Бог», которое постепенно стало иметь то самое религиозное значение, к которому мы привыкли. Впрочем, можно было и не кичиться якобы знанием древнеиндийского языка, и так понятно: у слов «Бог» и «богатство» – корень один. Тот же, кстати, что и у слова «богатырь».
Получается, богатство хорошо, а бедность, вроде как, плохо? Хочешь быть богатырем, которому благоволит Бог, – будь, пожалуйста, богат.
Оно, конечно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Но разве всем нам не известно, как деньги портят людей?
Хотя, опять же заметим, мудрый русский народ в числе самых главных испытаний, которые должен пройти человек, богатство не назвал. Помните? Огонь, вода и медные трубы, то есть пройти надо сквозь всякие ужасные неприятности, с достоинством пережить славу и почет… Богатство к испытаниям не относится…
Но опять же, если посмотреть на окружающую нас жизнь, то можно найти массу примеров, как даже не очень большие деньги так испортили человека, что он и на человека-то перестал быть похож.
Впрочем, не будем расстраивать себя примерами из окружающей жизни, поглядим в зарубежную даль. Например, в Китай.
Там в 1995 году пустил себе пулю в лоб некто Ван Баосен – вице-премьер Пекина. Из-за его финансовых махинаций экономике Китая был нанесен ущерб в миллиарды долларов. Когда столичный вице-премьер понял, что им занялась прокуратура, он расчехлил пистолет…
И чего получается? Богатство Ван Баосена – также что ли от слова «Бог»? Тоже мне – богатырь китайский…
Ну хорошо, а если бы люди не договорились – вспомним Аристотеля – по поводу денег и не было бы денег вообще в истории человечества, мы бы лучше жили или хуже?
Вопрос, признаюсь, идиотский. И чего только я его задал? Потому что деньги – одно из величайших изобретений человечества, причем, возникло оно не из головы мудрецов, а из самой жизни выросло, как какое-нибудь дерево или куст. Понимаете? Не то, что мудрец там сидел и придумывал деньги, а сама жизнь сказала: народ, нам без денег кранты!
В «Русской правде» Ярослава Мудрого – первом документе русского права – читаем: «Аже крадеть кто скотъ въ хлеве или клеть, то же будеть одинъ, то платити ему 3 гривны и 30 кунъ; будеть ли их много, всемъ по 3 гривны и по 30 кунъ платит».
«Русская правда» – это первый российский Уголовной кодекс, в котором расписано, за какие преступления какие деньги надо платить. Гривны – еще понятно (хотя занятно, что слово это происходит от «гривы», то есть «шеи», и поначалу означало «украшение»). Что нынче значит слово «гривенник», нам хорошо известно. А вот что за «кунъ» такая?
«Кунъ» – денежная единица, название которой происходит от слова «куница». От чего такие «животные ассоциации» в финансовых делах? От того, что одно время на Руси шкурки этих животных «работали» деньгами.
Впрочем, что только не «работало» деньгами! Например, в былые времена стоимость хлеба выражалась и в мясе, и в масле. Мясо измеряли хлебом, представляете? В древней Ирландии в качестве всеобщего эквивалента выступали то быки, то мешки ячменного зерна. В «Илиаде» Гомера скот неоднократно упоминается в качестве всеобщего эквивалента. Например, медное оружие оценивается в 9 быков, искусная рабыня – в 4 быка, медный треножник – в 12 быков… Нормально, да? Оружие и треножник дороже женщины, а еще говорят про высокую духовность греков! А уж золотые и серебряные слитки – это будьте любезны. Однажды отрубили от серебряного слитка кусок, вот тебе, пожалуйста, и рубль.
Ну невозможно же жить, измеряя мясо хлебом, а женщин – быками? Просто нельзя было не придумать общий такой эквивалент – деньги. Вот и придумали.
Надо сказать, что русский народ фантазию свою на названия денег не тратил. Кусок обрубленного металла? Пусть будет – рубль (попросту говоря, обрубок). Отчеканен на монетке всадник с копьем – получите копейку.
Кстати, копейка замечательна еще и тем, что ее ввела в обиход Елена Васильевна Глинская, матушка Ивана Грозного, которая некоторое время при нем была регентшей.
Выжили в России только два названия денег: копейка, придуманная женщиной, которая родила и воспитала самого жестокого тирана в российской истории, и рубль, по сути, обрубок. Такие вот метафоры, если угодно. Правда, есть еще все реже, но употребляемое слово «гривенник», произошедшее – напомню – от названия украшения, что, конечно, немного метафоры красит.
Впрочем, никакие метафоры ничего не объясняют. С другой стороны, ничего не объясняет и то, что само слово «капитал» происходит от латинского «capital», которое значит «главный». (Неслучайно во многих языках «capital» переводится как «столица».)
