Сборник статей - Культура и мир
Культура не противостоит религиозной духовности, в своих истоках она действительно вырастает из религиозного культа, на что указывал, как известно, П. А. Флоренский. Причем родство между культурой и религиозным сознанием сохраняется и в современной культуре, причем можно уверенно предположить – сохранится и в будущем. И дело не только в том, что генезис культуры восходит к религиозному сознанию, но и в том, что ценностные ориентации культуры и религии во многом коррелятивны, ибо и та, и другая нацелены на духовно свободное творческое созидание, на духовно-нравственный рост личности, на абсолютные безусловные максимы добра и красоты и др.
Конечно, здесь есть и существенное различие. Там, где религиозная вера опирается на мистические прозрения, на способность понимать священное Слово, на стремление следовать примеру святых подвижников, принимая в качестве критериальной основы личностного выбора в мирских делах, абсолютное, безусловное и вечное, но при этом всецело уповая на жизнь вечную, на бытие в вечности, в том потустороннем мире, – культура во всех своих ориентациях пребывает всецело в этом, воплощенном и тленном мире, являет себя в исторически изменчивых, пространственно-временных формах. Но в бесконечном многообразии этих форм просвечивает родственный религиозной вере побуд к абсолютному, нетленному и совершенному.
Преодоление культурного дуализма возможно при двух непременных условиях: во-первых, в случае отказа от того, что В. В. Зеньковский называет «религиозно-философским окказионализмом», согласно которому вся активность в человеческом мире исходит от Бога, а, во-вторых, при условии преодоления «пессимистического натурализма», согласно которому творческая активность, духовная свобода и устремленность к духовно-нравственному совершенствованию совсем не нуждаются в поддержке со стороны религиозной Традиции и могут быть осмыслены в пределах исключительно научно-теоретического анализа, детерминации естественного и социального характера.
В первом случае обессмысливается человеческая активность как таковая, в том числе и культура как историческая реальность, что приводит к опасному крену в сторону отречения от мира, к утверждению нигилистического отношения к культуре. Во втором случае, т. е. в ситуации утверждения позитивистско-материалистических подходов к культуре и осмыслению ее природы и ее предназначения, снижается духовный потенциал культурного творчества, которое низводится до уровня, удовлетворяющего низменные, «естественные» потребности человека и которое становится развлечением, способом оглупления человека, отвлечением его от искания высшего.
Дуализм между религиозной и светской культурой может углубляться, но может и ослабевать. В постсоветской России он явно ослабевает. В этой связи и перед отечественной теоретической мыслью встают старые, но отнюдь не исчерпывающе изученные проблемы. Назовем важнейшие среди них. Как связаны между собою христианское мировоззрение и рациональная, в том числе и научная рефлексия? Можно ли опираться исключительно на каузальный подход к исторической действительности, игнорируя телеологическое измерение? Если исторически относительное, обусловленное временем и местом характеризует текучее общественное бытие человечества, то какую роль призваны играть здесь абсолютное, безусловное и вечное?
Преодолеть культурный дуализм – актуальная задача современной культурологии. В. В. Зеньковский ясно указал, в каком направлении должно двигаться. Главные вопросы здесь – как совместить христианское мировоззрение и научную рефлексию, телеологию и детерминизм, абсолютное, безусловное и вечное, с одной стороны, и исторически относительное, обусловленное и временное, с другой. Духовная жизнь целостна по самой своей природе. И ущемление любой её сферы может вести как общество, так и личность к деградации, бестиализации.
Культура как важнейшая сторона духовной жизни общества (другие её стороны – знание, общественное сознание, духовная деятельность, наконец, мировоззрение) взаимодействует с мировоззренческими установками личности, исторически определенной социальной группы, в том числе и определяется ими. А потому понять и в том числе теоретически осмыслить истоки образования и смены её исторически конкретных форм – значит принять во внимание всю полноту мировоззренческих проявлений – религиозных, философских, нравственных, эстетических во всех их сложных взаимосвязях и взаимодействиях.
Нельзя, подчеркнем еще раз, застревать исключительно на осмыслении социально-экономических, политических, нравственных, ментальных и других условиях формирования культурно-исторического процесса, игнорируя роль религиозного мировоззрения, избегая проблематики духовного целеполагания. Но равно невозможно при осмыслении культурного процесса оставаться исключительно на религиозно-философском поле, в пределах религиозной телеологии, не обращаясь к анализу исторически конкретных причинно-следственных цепей, ибо культура и есть история, живое целое ценностных миров.
Абсолютизация одной из названных здесь сторон неприемлема уже потому, что ведет к культурному дуализму, а тем самым к односторонним и ошибочным выводам. Историческая заслуга В. В. Зеньковского заключается в том, что он поставил эту проблему. И тем самым обратил внимание исследователей на необходимость ее теоретического осмысления.
Библиография
1. «Основы христианской философии» впервые опубликована в Франкфурте-на-Майне 1961–1964.
2. Зеньковский В. В. Основы христианской философии. – М., 1997 – С. 91, 21, 153–154, 155, 13
3. Зеньковский В. В. Об образе Божием в человеке // Вопросы философии.2003 – № 12 – С. 147–151, 156.
В. А. Васильченко. Античный скептицизм и современная философия религии
Являясь активным фактором культурной среды, философский скептицизм оказывает весьма многообразное мировоззренческое влияние на формирование общественного сознания, реализующееся, в том числе, и через отношение к феномену религиозной веры. В настоящее время обнаруживаются обширные возможности использования скептической методологии в качестве блокадного механизма экспансивного распространения квазирелигиозных верований и оккультных практик, агрессивной инфильтрации клерикальных идей в сферы политики, экономики, образования. Как отмечает известный американский философ и общественный деятель П. Куртц, скептицизм подчеркивает необходимость постоянного критического и рационального расследования религиозных положений и утверждает, что религиозные воззрения суть вымыслы, создаваемые человеческим воображением ради успокоения экзистенциальной тревоги (Куртц 2005: 15).
Действительно, критика представителем античного скептицизма Секстом Эмпириком околорелигиозных и шарлатанских воззрений традиционно включалась и включается интеллектуалами и вольнодумцами в фонд эпифаний гуманизма и рационального мышления и до сих пор используется как стандарт в прикладных и полевых скептических исследованиях паранормального. В трактате «Против астрологов» Секст Эмпирик объявляет, что халдеи с их гороскопами и учениями о симпатическом отношении между земным и небесным, укрепляют в нас закоренелые предрассудки и не позволяют действовать согласно здравому смыслу (Секст Эмпирик 1976: 174). Его аргументы contra просты, но поучительны. Установление гороскопа невозможно, поскольку халдеи не в состоянии точно определить ни момент рождения человека, так как неясно, с чем его связывать – либо с зачатием, либо с началом или окончанием физиологического процесса родов, ни нужное расположение звезд, которое изменяется из-за непрерывного движения космоса (Секст Эмпирик 1976: 182–184). Если же определяется не точное время, но время в общем и целом, «те, кто родился в одно и то же время, если последнее брать вообще, живут вовсе не одинаковой жизнью, но одни начинают царствовать, другие же старятся в оковах» (Секст Эмпирик 1976: 187–188). Верно и обратное. «Если родившийся под стрелой Стрельца должен, по математическому вычислению, быть умерщвленным, то каким же образом были сразу уничтожены столько десятков тысяч варваров, сражавшихся против греков у Марафона? Ведь не существовал же, конечно, для них всех один и тот же гороскоп. Если тот, кто родился под чашей Водолея, должен погибнуть вследствие кораблекрушения, то каким же образом утонули одновременно те греки, которые возвращались от Трои» (Секст Эмпирик 1976: 188).
Далее, само установление созвездий есть результат условной разметки небесной сферы. «Каждое из животных не является непрерывным телом и таким, которое было бы скреплено с предыдущим и связано с последующим так, чтобы посередине не оказывалось бы никакого промежутка, но оно состоит из рассеянных звезд, содержащих те или иные промежуточные расстояния и дискретные части, будь то в середине, будь то у краев. Отсюда, поскольку животные зодиакального круга очерчены исчисляемыми частями, то обязательно с необходимостью возникают ошибки у тех, кто наблюдает с земли, поскольку от них ускользает, является ли соответствующее промежуточное расстояние концом предыдущего животного или началом того, которое восходит в дальнейшем» (Секст Эмпирик 1976: 186).
