Эдвард Кьера - Они писали на глине
Конечно, имеются и некоторые различия. В вавилонском рассказе, в соответствии с политеистическими воззрениями вавилонян, действует много богов. Один из них решает устроить потоп, другой выдает эту тайну. Боги в вавилонском рассказе сами напуганы начавшимся потопом — весьма примитивное, но очень живое представление о природе богов. Мы не можем представить себе Иегову в подобном положении. Но в этом поэтичном и политеистическом повествовании есть одна черта, которой нет в библейском рассказе: Иштар, богиня любви, выступает против великого бога, решившего устроить потоп, и горько упрекает его за это преступление. Бог, заявляет она, не должен был уничтожать все человечество; люди дурны, но среди них попадаются и хорошие. Если люди согрешили, бог мог наказать их, наслав голод или же напустить на них львов, число людей поубавилось бы, но нельзя было устраивать потоп. И Иштар заканчивает свое обвинение сентенцией, до которой Ветхий Завет так никогда и не поднялся: «На грешника грех его возложи», что означает: каждый человек несет ответственность лишь за свои поступки. Древние евреи так и не поняли этой истины[18].
Несмотря на различия, перед нами, несомненно, один и тот же рассказ. Что же, подтверждает ли это Библию? Да, скажут некоторые, это бесспорное подтверждение того, что потоп действительно имел место. Нет, ответят другие, это доказывает только то, что древнееврейские мифы пришли из Вавилонии. Таким образом, ответ на этот вопрос каждый дает согласно своим убеждениям, религиозному и научному воспитанию. Вавилонская литература облегчает понимание Библии. Не следует забывать, что Ветхий Завет — это практически все, что осталось от древнееврейского языка. Некоторые слова встречаются в нем всего один или два раза и их совершенно невозможно понять из контекста. Шумеро-аккадская литература, богатая текстами самого различного характера, написана преимущественно на языке, принадлежащем к той же семье, что и древнееврейский. Те слова и выражения, которые непонятны в древнееврейском, часто понятны в вавилонских текстах.
Но это не все. Дело не только в определении значения отдельных слов и выражении. Библия не дает нам полной картины. Мы словно стоим перед огромной стеной, богато расписанной фресками. В разных местах этой стены выступают прекрасно сохранившиеся, старательно выписанные изображения, но между ними пустое пространство, и пока не будут восстановлены пробелы, мы не можем понять значения и смысла изображений. Им не хватает связи, которая объединила бы их в одно целое. В вавилоно-ассирийской литературе такой фон имеется: мы понимаем картину, потому что можем восстановить недостающие части.
Ученые уверены, что в процессе многократного переписывания и редактирования древних книг в них вносились различные изменения и дополнения. Это отнюдь не означало, что кто-то нарушает «авторские права». Профессор М. Ястроу говорил по поводу различия между древневосточной и современной книгами: «В наши дни книгу сначала завершают, потом выпускают, и уж тогда она начинает жить. На древнем Востоке как только книга была завершена, ее жизнь кончалась. Пока книга интересовала людей, ее читали, переписывали, дополняли и передавали дальше, чтобы ее улучшил — или, быть может, испортил — следующий читатель. После того, как интерес к книге пропадал, ее переставали читать и поправлять — она была завершена, т. е. мертва». В те времена не было понятия об авторстве и боязни нарушить чьи-то права собственности на книгу. Она не была чьей-либо собственностью, а принадлежала всем[19].
В Библии же, наряду с этим процессом изменения текста, характерным для всех литературных памятников древности, шел и обратный процесс Строгая цензура осуществлялась жрецами, которые старались не допустить в книге каких-либо эпизодов или трактовок, не согласующихся с их собственными представлениями о Боге и о жизни праотцов. Исполненные благочестия, они безжалостно выбрасывали все, что им не нравилось. Долгий процесс «улучшения» не помешал Библии остаться очень живой книгой, но затруднил задачу ученых, пытающихся использовать ее как источник для изучения развития идей и общественных институтов. И здесь вновь оказываются полезными вавилонские тексты. Мы располагаем как ранними, так и самыми поздними списками древних свидетельств, и, например, для сравнительного изучения такого предмета, как жертвоприношении, у нас имеется все необходимое.
И последнее. Прежде христиане изучали Библию вне всякой связи с ее древневосточным фоном. Толкование Библии осуществлялось благочестивыми богословами, которые ничего не знали о восточных представлениях и плохо разбирались в языках, необходимых для более глубокого понимания многих вопросов. Средневековые богословы предлагали изощренные теории и толкования, в ряде случаев совершенно искажавшие смысл сказанного, так что теперь, когда выявляется истинный смысл таких отрывков, это вызывает величайшее удивление.
Приведу только один пример. Однажды я слушал, как очень хороший проповедник произносил проповедь, посвященную словам Иисуса, который, став перед учениками, сказал: «Мир вам» [Иоанн 20, 19]. Я не стану заниматься разбором проповеди; скажу лишь, что проповедник вновь и вновь возвращался к мысли о том, что эти слова Иисуса должны были вдохновить и ободрить его слушателей. На самом же деле Иисус, сказав «мир вам», имел в виду то же самое, что подразумевает современный мусульманин, когда говорит «салям алейкум». Эти слова в точности соответствуют нашем «здравствуйте!».
Серьезное изучение клинописной литературы неизбежно разрушит некоторые позднейшие богословские толкования и позволит Библии через столько веков донести до нас именно то, что хотели сказать ее творцы.
Глава одиннадцатая
ПОИСКИ ИСТИНЫ
Принято считать, что философия родилась в Греции, а древние народы, мол, не задавались вопросами о сущности вещей. Почему должно было быть так, понять трудно, особенно если принять во внимание высокий уровень цивилизации в Месопотамии и Египте. Возможно, мы будем ближе к истине, если предположим, что древние считали философские рассуждения делом бесполезным и маловажным, а потому и недостойными того, чтобы их записывать. Это было бы не так уж удивительно — ведь и сегодня многие думают, что философия — бесполезное упражнение ума, лишенное всякого практического смысла.
Вавилоняне, однако, так не думали и свои мысли записывали. Если мы их плохо знаем, то лишь потому, что такие изыскания никогда не были широко распространены; кроме того, они записаны в основном но-шумерски, да и сохранились в отрывках. Потребуется еще не менее 50 лет, чтобы написать исчерпывающую главу, о древней философии[20]. Но начало можно положить сейчас, так как кое-что до нас все-таки дошло.
Начнем с проблемы, которая не могла волновать философов древней Месопотамии. Я имею в виду проблему зла, доставляющую столько хлопот христианским богословам. Если Бог свят и всемогущ, как мог проникнуть в мир грех? Христиане отвечают: по вине людей; и далее идут рассказы о первородном грехе, смысл которых — заручиться библейскими обоснованиями.
Вавилоняне, как греки и римляне, не считали своих богов безгрешными. Их божества были велики, могучи, мудры, но они тоже могли ошибаться. Здесь вполне подходит остроумное высказывание одного современного философа: «Если Бог создал человека по своему подобию, то человек отплатил ему тем же и создал своего бога по своему подобию». Таковы были древние вавилонские боги; они допускали ошибки и признавали их. На фоне подобных представлений невозможно поставить проблему зла.
Но вавилоняне много занимались проблемой места человека во вселенной. Они не ждали, пока современная наука укажет им на сходство в физическом строении человека и животных. Они знали об этом близком родстве и знали другое — единственное настоящее различие заключается в том, что человек обладает разумом. Их боги тоже были наделены разумом, но у них было и нечто такое, чего нет у человека: вечная жизнь. Таким образом, человек оказывался где-то посредине между богами и животными. В отличие от последних он обладал разумом и потому был ближе к богам, в отличие от богов — был смертен и потому ближе к животным. Как могло возникнуть такое ненормальное положение? Винить ли в этом богов или человека? Возникла теория, согласно которой в человеке есть что-то от богов. Как в Библии человек получил что-то от Бога, когда Бог вдохнул жизнь в первую глиняную фигурку, так и у вавилонян — человеку что-то досталось от богов, когда они его создавали, смешав глину с кровью божества. Это — одно из предлагавшихся объяснений.
Но в древних мифах мы не находим единообразия, которое характерно для современных религий. В разных центрах цивилизации возникали различные мифы, и каждый человек был волен верить в то, что ему приходилось по вкусу. Древние не отличались нетерпимостью и просто не поняли бы тезиса «вне церкви нет спасения». За одним объяснением у них могли следовать другие. Я кратко перескажу рассказ, который, должно быть, пользовался большой популярностью и был очень широко распространен; список его даже был найден в Египте.
