Мортимер Адлер - Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений
Средний выпускник старшей школы уже прочел немало книг. Если он пойдет учиться в колледж, то прочтет еще больше. При этом он, скорее всего, останется слабым и неподготовленным читателем. (Обратите внимание, что все это относится к среднему студенту, а не к человеку, проходящему специальную «реабилитацию».) Он может с удовольствием читать простую беллетристику. Но покажите ему серьезное исследование, экономическое обоснование или аналитическую выкладку, требующую критического изучения, — и он растеряется. Было доказано, что среднестатистический старшеклассник практически не в состоянии выделить главную мысль прочитанного отрывка или расставить смысловые акценты в дискуссии. По сути, до окончания школы он остается на уровне ученика шестого класса.
Добавлю, что и после колледжа ситуация не сильно меняется. Невозможно закончить колледж, не умея прилично читать ради получения информации. Быть может, без этого навыка даже невозможно туда поступить. Но если помнить о разнице между типами чтения и об ориентации тестов на выявление и оценку более простого уровня знаний, то утешиться тем, что студенты колледжа читают лучше шестиклассников, достаточно сложно. Сведения об аспирантурах и профессиональных учебных заведениях доказывают, что чтение ради понимания там по-прежнему остается на уровне шестого класса.
Еще более мрачно профессор Мерселл высказывается о качестве книг, к чтению которых школам удается пробудить интерес:
«Учащиеся колледжей — даже выпускники — читают, но очень мало. В основном они предпочитают журналы и беллетристику весьма среднего качества. Свой выбор школьники делают под воздействием рекламы или по случайной рекомендации, по принципу «слышал от кого-то». В учебных заведениях явно не воспитывают разборчивых и разносторонних читателей. Как сказал один исследователь, нет ни малейших признаков того, что «школы развивают устойчивый интерес к чтению в свободное время».
Несколько преждевременно говорить о том, что студенты и выпускники будут читать великие книги, если они не читают даже ежегодно публикуемую хорошую прозу.
Далее в отчете Мерселла говорится о письменной речи. Среднестатистический студент не умеет высказываться «ясно, четко и связно на родном языке», «многие старшеклассники не способны объяснить, что такое предложение», словарный запас обычного студента очень беден. Он едва ли сильно меняется в процессе учебы — по мере продвижения от старшего класса школы до старшего курса колледжа. Проучившись двенадцать лет, множество выпускников владеет навыками письменной речи по-детски неуверенно. Спустя еще четыре года наблюдается небольшое улучшение. Эти факты отражаются и на процессе чтения. Студент, не умеющий «выразить, найти и уточнить оттенки смысла», вряд ли сможет обнаружить их в чьем-то тексте и по тонкости восприятия остается на уровне шестого класса.
Приведу и другие примеры. Недавно Совет регентов штата Нью-Йорк провел в своих учебных заведениях специальное исследование. Комиссия под руководством профессора Лютера Гьюлика из Колумбии составила отчет по результатам выполненной работы, с которым мне удалось ознакомиться. В одном из томов, посвященном ситуации в старших школах, я обнаружил раздел «владение средствами обучения». Цитирую:
«Большое количество школьников — даже из числа выпускников — испытывает серьезную нехватку элементарных средств обучения. Ученикам старшего класса в ходе исследования был предложен тест на проверку способности читать и понимать обычный английский язык… Ученики должны были прочесть отрывки из простых научных статей, исторических документов, обсуждений экономических проблем и прочих материалов подобного рода. Изначально тест предназначался ученикам восьмого класса».
Оказалось, что среднестатистический выпускник старшей школы способен пройти тест, предназначенный для оценки знаний восьмиклассников. Безусловно, это нельзя назвать выдающимся достижением. Кроме того, обнаружилось, что «пугающее число школьников штата Нью-Йорк заканчивает среднюю школу и даже начинает обучение в старшей, не достигнув требуемого образовательного минимума». Кто станет спорить с мнением, что «навыки, необходимые всем — такие как чтение и письмо, — каждый должен развить хотя бы до минимального уровня». Очевидно, что профессор Мерселл выражается довольно мягко, когда говорит о «провале школьного образования».
Исследование затронуло и тему самостоятельного обучения вне школьных предметов и курсов. Комиссия справедливо полагала, что для этого нужно проверить способности учащихся к внеклассному чтению. В результате выяснилось, что «по окончании школы большинство мальчиков и девочек читают исключительно для развлечения, как правило, журналы, беллетристику среднего или низкого качества и ежедневные газеты». Диапазон чтения в школе и за ее пределами плачевно узок, очень примитивен и беден в содержательном плане. О серьезной литературе речь не идет вообще. Школьники даже не знакомы с лучшими романами, увидевшими свет за время их учебы. Максимум, что они могут знать, — это названия бестселлеров. Более того, окончив школу, они вообще не стремятся читать. Менее 40 процентов опрошенных прочли что-либо в течение двух недель, предшествовавших исследованию. Только один из десяти человек за этот период читал нехудожественную литературу. В основном они читают журналы. И даже тогда уровень чтения остается низким: «менее двух молодых людей из сотни читают такие журналы, как Harper's, Scribner's или The Atlantic Monthly»[12].
С чем же связана такая вопиющая безграмотность? Строки отчета проясняют суть проблемы: «На привычки чтения этих мальчиков и девочек непосредственно повлиял тот факт, что многие из них так и не научились читать с пониманием». Некоторые «вероятно, считают, что получили полное образование и читать уже не нужно». Но в большинстве своем они просто не умеют читать и потому не получают удовольствия от чтения. Обладание навыком — это необходимое условие для его применения и получения удовольствия от самого процесса. В свете всего, что мы знаем о неумении наших детей читать — ради понимания, а иногда даже и ради информации, — разве стоит удивляться их пренебрежительному отношению к чтению? Неудивительно, что они выбирают для своего и без того редкого чтения литературу удручающе низкого качества.
Тяжелые последствия очевидны. «Такая ситуация, типичная для большого количества школьников, — говорится в отчете, — оставляет лишь слабую надежду на то, что самостоятельное чтение поможет выпускникам старшей школы в дальнейшем образовании». Все, что нам известно об образовании в колледжах, тоже не дает оснований полагать, что их выпускники значительно ушли вперед. Они всего лишь немного лучше подготовлены к серьезному чтению, поскольку за четыре года обучения в колледже едва ли можно основательно развить соответствующие навыки.
Хочу повторить еще раз: какими бы неутешительными ни казались эти результаты, они были бы вдвое хуже в случае проведения более серьезных тестов. Напомню, что исследование, о котором мы говорим, позволяет оценить простое усвоение простых отрывков из предложенных текстов. Ответы на вопросы, предложенные студентам по итогам прочтения короткого текста, в данном случае требуют не более чем точного знания слов автора. Они почти не предполагают серьезной интерпретации и критической оценки.
Как я уже сказал, эти тесты были весьма легкими. Но ведь и установленная мною планка не слишком высока. Разве я требую слишком много, ожидая, что студент окажется в состоянии прочесть книгу, а не отрывок, и сможет после этого не просто пересказать ее содержание, но показать углубленное понимание материала? Разве это много — надеяться, что в учебных заведениях студентов научат не только пересказывать, но и критиковать, то есть отличать разумные мысли от ошибочных; уметь доказывать свою позицию и не торопиться с выводами при отсутствии уверенности? Сомневаюсь, что эти требования чрезмерны для старшей школы или колледжа. Но если бы тесты предусматривали подобные задания, а условием для получения диплома становился их удовлетворительный результат, ни один из сотни студентов, которые ежегодно в июне покидают стены своих учебных заведений, не надел бы мантию и шапочку с кисточкой.
- 3 -
Быть может, вы возразите, что приведенные факты — это локальное явление и данная проблема характерна исключительно для Нью-Йорка и Пенсильвании? Возможно, вы скажете, что в результатах тестов преувеличена роль среднестатистического или отстающего старшеклассника? Но это не так. Факты отражают ситуацию по стране в целом. А уровень учебных заведений Нью-Йорка и Пенсильвании оценивается выше среднего. Кроме того, данный отчет содержит сведения как о слабых, так и о лучших учениках старшей школы.
