Дмитрий Калюжный - Другая история войн. От палок до бомбард
«Как ни велики были успехи строительной техники греков, прошло еще много времени, пока они решились воспользоваться ими для светских построек».
То есть, по мнению историков, замечательные древнегреческие храмы были окружены исключительно одними хижинами из дерева, глины и тростника. Зачем понадобились им столь абсурдные представления? Для подтверждения скалигеровской хронологии. Иначе пришлось бы объяснять, каким образом одновременно с «дорийскими» зданиями возводились постройки в романском стиле. Ведь археологам приходилось разбирать романские башни в афинском Акрополе, хотя они были построены из того же камня и тогда же, когда и фундаменты «дорийских» храмов.
Византийский храм св. Виталия в Равенне (Италия). 547 год.
По традиционной хронологии построен раньше церкви Сан-Хуан, показанной на предыдущей иллюстрации. По нашей хронологии построен позже, чем та церковь в Испании.
Мы решили назвать эту главу «Византийский стиль», а не «Романика», поскольку в искусствоведении сильно утвердилась тенденция придавать огромное значение тем, в общем-то, небольшим различиям, какие есть в изобразительном искусстве Западной и Восточной Европы XI–XII веков. Насколько незначительны эти особенности, видно из фразы Вермана о Дмитриевском соборе во Владимире (1194–1195). Подчеркивая, что этот собор имеет уже несколько другой характер, нежели Софийские соборы в Киеве (1037) и Новгороде (1052), и объясняя это возможным участием в строительстве ломбардских зодчих, он пишет, что детали этого собора родственны скорее западно-романскому, чем византийскому стилю.
Просто византийский стиль имел свои особенности в западноевропейских провинциях Великой Ромеи XI–XII столетий, — их и называют романским стилем, привязывая это название к не существовавшему до XIV века итальянскому Риму. Свои «восточные» особенности имелись в искусстве Персии, Средней Азии и т. д. Особенно эти различия проявились в архитектуре.
Вообще история византийской архитектуры довольно запутана, и разобраться с ней поможет выстроенная на основе изучения литературы синусоида. Читаем «Историю Искусства всех времен и народов» Карла Вермана:
«Иконоборство привело все изобразительные искусства в одинаково плачевное состояние. Даже архитектура в течение двух столетий (659–850) оставалась скованной. Разбила эти цепи только могущественная, покровительствовавшая искусству македонская династия (867–1056). При ней все художества воспрянули к новой жизни. Средневековое византийское искусство первой цветущей поры пониманием форм, богатством красок и техническими познаниями превосходило искусства всех других европейских стран».
Так и есть: по «византийской» синусоиде с VII по IX века виден спад, а с IX по XI — подъем. И VII и XI века находятся на линии № 7.
«К началу XI столетия относится великолепнейшая из всех византийских церквей Греции — главная церковь знаменитого монастыря Св. Луки в Стириде… Полустолетием позже построена церковь монастыря в Дафни близ Афин. Обе эти церкви увенчаны огромными, в ширину трех абсид, куполами, покоящимися на восьми столбах, связанных системой контрфорсов в одно массивное прочное целое».
Конец «второй эпохи расцвета» византийского искусства — 1204 год. XII–XIII столетия:
«Этот средний период византийского искусства, искусства времен Комнинов (и Ангелов. — Авт.), характеризуется наибольшей схематизацией форм… Искусство времен Комнинов — византийское искусство в том виде, в каком оно, со всеми своими слабыми сторонами, запечатлелось в памяти потомства».
Это и показывает синусоида: с XI по XIII век — новый спад вплоть до появления «палеологовского возрождения» XIV–XV веков. Парадоксально, но мы видим это на примере внутреннего убранства тех же церквей.
«В мозаиках Дафни (XII век) пропорции тела вообще правильны; черные контуры нередко как бы пропадают в тех местах, где встречаются резко контрастирующие между собой тона; колорит светлее, разнообразнее и жизненнее, чем в церкви Св. Луки. Однако при всей роскоши и эффектности мозаик Дафни, они уже очень далеки от свободы, которая была свойственна византийскому искусству в начале македонской династии».
Дело не в том, что мозаики монастыря в Дафни хуже произведений живописи конца IX века. Просто этот пример очень показателен на общем фоне упадка искусства к XII веку (линия № 5). Времена правления македонской династии известны в Западной Европе как каролингская и оттоновская эпохи.
Собор Сен-Фрон в Перигё (Франция), построенный в пятикупольной византийской системе. Датируется XII веком. По нашему мнению, это романская постройка XIV–XV века.
Чем же они интересны?
Верман пишет:
«Каролингское, как и оттоновское, искусство было далеко от того, чтобы сознательно созидать на новом, германском основании (как готика. — Авт.); напротив того, искусство этих эпох, в сущности консервативное, стремилось продолжить традиции христианской (то есть, по Стшиговскому-Стриговскому, византийской. — Авт.) древности… В Галлии это искусство — вероятно, под непосредственным восточно-христианским влиянием, проникавшим частью через Равенну, частью, как полагал Стриговский, через Марсель, — уже в меровингское время сделалось искусством древнехристианским, но со своеобразным отпечатком».
Если мы продатируем западноевропейское искусство X–XI веков по «византийской» синусоиде, мы поймем, в чем тут дело.
«Хотя такой знаток средневековой архитектуры, как Дегио, на основании планов многих церквей каролингской эпохи называл каролингское искусство романским, мы считаем, искусство, ввиду ясно выраженного в них тяготения к древности, как особый, дороманский отдел истории искусства».
Здесь Верман ошибается. Ведь «ясно выраженное тяготение к древности» — это явная черта построманского искусства французского Проторенессанса, развивавшегося, так же как и в Италии, параллельно с готикой.
«Главный памятник строительной деятельности Карла Великого — построенный Эйнгардом в 796–804 г. Ахенский собор, дворцовая капелла императора, предназначавшаяся быть его усыпальницей… Здесь были поставлены великолепные колонны, выписанные Карлом Великим из Рима и Равенны… Это величественное здание возбуждало общее удивление и послужило образцом для многих позднейших церквей».
Поражающая нас широтой художественного замысла Ахенская капелла построена не раньше XIV века. Это ясно уже по тому количеству перекличек между ее архитектурой и архитектурой храма Св. Софии и равеннских церквей, какое находит Верман. Конечно, попытка доказать позднее происхождение капеллы в Ахене поздним происхождением константинопольского храма, с учетом, что и церкви Равенны существуют ныне в перестроенном виде (после XIII веке), выглядит спорной, но дальнейший анализ западноевропейской архитектуры покажет нашу правоту.
«…Русское искусство до самого татаро-монгольского завоевания в середине XIII столетия, собственно говоря, оставалось ветвью византийского, хотя и отличалось от него многими особенностями; однако в последнее время ученые склонны приписывать армянским образцам еще большую роль в деле возникновения русского зодчества, чем византийским».
Из этих слов К. Вермана можно сделать вывод, что армянская и византийская архитектура также различались, хотя Армения была частью Византии даже по традиционной версии, и это важно подчеркнуть до поисков истоков готического искусства.
Не останавливаясь на известном факте, что «древнерусская живопись — совершенно византийская, и ее памятники — произведения греческих мастеров», обратим внимание и на то, что, по мнению историка, «в отношении Италии византийский вопрос уже a priori решается проще, чем для Севера».
Верман пишет:
«Исследователи во главе со Стриговским поставили вопрос: не следует ли признать, что архитектурный стиль, который несколько поколений именовало романским и который раньше назывался просто византийским, действительно возник на Востоке?»
Можно поставить вопрос. В этом случае мы сможем просто говорить о романском периоде в искусстве Руси.
Грандиозный собор Св. Марка в Венеции Теофиль Готье называл миниатюрной копией константинопольского собора Св. Софии. А Верман считает прототипами этого пятикупольного храма византийскую церковь Св. Апостолов, а также церковь Св. Ирины.
«Живописный, плоскостной характер убранства византийских церквей выступает перед нами из таинственного полумрака собора (Св. Марка. — Авт.) во всей своей бедности архитектурными элементами, но и во всем своем декоративном великолепии, гармоничности и торжественности».
