Кристофер Райт - ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета
246
Albecht Alt, 'Origins of Israelite Law'. Хороший обзор многих подходов к закону Пятикнижия и новейшую библиографию см. М. J. Selman, 'Law'.
247
Anthony J. Phillips, Ancient Israel's Criminal Law.
248
Некоторые особенные положения, в которых я критиковал аргументы Филипса, особенно в его отношении к прелюбодеянию, краже и желанию можно найти в С. J. H. Wright, God's Land, pp. 89–92, 131–141, 200–221.
249
Здесь я использую понятие в общем значении названного национального сообщества, связанного узнаваемыми связями этнической принадлежности, религии, языка и территории, с некоторой степенью социально–политической структурированности и власти. В этом общем значении даже племена Израиля представляли подобное национальное сообщество (по крайней мере, в идеале) еще до основания более централизованного монархического государства, зародившегося при Давиде и Соломоне. Я не использую слово в более развитом значении современного национального государства, появившееся в Европе после эпохи Возрождения как одно из проявлений модерна.
250
Эта поразительная степень, до которой все формы общественной, политической, экономической и религиозной власти были сфокусированы на Яхве, и то, какое влияние это имело в умалении всего человеческого осуществления власти в тех же сферах, очень подробно анализируется в Norman К. Gottwald, Tribes of Yahweh.
251
Например, поклонение иным богам, изготовление идолов, неверное использование имени Господа (напр., в ложном пророчестве), нарушение субботы, проклятие или избиение родителей, убийство, прелюбодеяние, лжесвидетельство (если лжесвидетельство привело к наказанию обвиняемого).
252
Интересное исследование смертной казни и различных форм законов, включающих ее, в Ветхом Завете предложил Эрхард Герстенбергер (Erhard Gerstenberger, 'Life–Preserving Divine Threats'). Он отмечает иронию в том, что явной причиной введения этих наказаний смертью на самом деле является сохранение жизни, что скорее напоминает предостережение на электрическом оборудовании: «Осторожно! Опасно для жизни» (мой пример). «Божественные угрозы смертью против потенциальных нарушителей противодействуют вероятным катастрофам. Предписания смерти или угроза смерти напоминают нам о тяжести преступления; они призваны сохранить основу человеческой жизни, но их не следует понимать в правовых терминах. Они не «закон» в общепринятом значении слова, а скорее предупреждающее средство сдерживания» (р. 49).
253
Каждый из этих законов обсуждается ниже, в десятой главе.
254
Мысль, что отцы в Израиле имели власть над жизнью или смертью своих детей, — один из тез старых мифов ушедшей эпохи антропологического теоретизирования о Ветхом Завете, который практически не имел реальных оснований в тексте. Опровергающие аргументы можно найти в С. J. H. Wright, God's Land, pp. 222–238.
255
Перевод Исх. 21,6 «пред судей» (в Синодальной Библии «пред богов» — Прим. перев.), на мой взгляд, является неверным истолкованием. Выражение, как указывает примечание на полях в NIV, буквально означает «пред Бога» и, вероятно, указывает на церемонию в доме, которая происходила с призванием имени Господа в качестве свидетеля искреннего предпочтения раба.
256
См. Norbert F. Lohfink, Great Themes.
257
См. Втор. 24, 10–15; Иов 31, 13–23; Пс. 14; Притч. 19, 17; Ис. 1, 10–17; 58, 1–7; Иер. 7,4–11; 3ах. 7,4–10.
258
Отличное объяснение символического мира Израиля в связи с этими категориями священного, обыденного, чистого и нечистого и дальнейшим объяснением «многоуровневого» характера израильской концепции святости в отношении к священному месту, людям и объектам, см. Gordon J. Wenham, Leviticus; P. Jenson, Graded Holiness; John G. Gammie, Holiness in Israel.
259
С. J. H. Wright, 'Leviticus', p. 139.
260
Исх. 22, 21–27; 23, 4–9; Лев. 19, 9–10.13–18.33–34; Втор. 14, 28–29; 15, 7–15; 20, 5–7; 21, 10–14; 22, 1–4; 23, 24–25; 24, 5–6.10–15.17–22; 25, 4; 27, 18–19.25.
261
Более подробный обзор этой темы см. в Hans–Jochen Boecker, Law and Administration of Justice.
262
Отсюда заповедь написать закон «на воротах твоих» (Втор. 6, 9) означала, что Божий закон должен руководить жизнью в общественной сфере в той же мере, что и в доме («на косяках дома твоего»), и в личных делах («на руку… на чело»; Втор. 6, 8).
263
Вероятно, из–за того, что в древнем мире в деревнях довольно часто случалось, что перепуганный или раздражительный вол бодал до смерти, это привело к активной законодательной деятельности с целью определения доли вины и установления меры наказания и компенсации. Обзор литературы об этих законах и отличительные аспекты израильского закона в данном вопросе см. в С. J. H. Wright, God's Land, pp. 160–164.
264
В исключительных случаях, как в случае с похищенным Аханом серебром и золотом из Иерихона в Нав. 7, поступок был серьезным нарушением требований завета во время войны — заклятие или уничтожение языческих, оскверненных вещей.
265
Некоторые ученые полагают, что фраза «отсеки руку ее» имела не буквальное, а образное значение в связи со способностью женщины иметь детей. См. С. J. H. Wright, Deuteronomy, p. 269.
266
Слова «буйный и непокорный» часто встречаются в других отрывках, говорящих о собственной непокорности Израиля Господу. Считается, что Второзаконие намеренно проповедует этот случай в данных понятиях, чтобы показать Израилю, чего заслуживает их поведение как сынов Господа.
267
Фраза вторит свободе Яхве, — пребывать его имени там, где ему угодно. Таков мощный богословский резонанс этого поразительного закона.
268
Поэтому я не могу принять разделение закона и благодати в рамках строгих категорий Ветхого и Нового Заветов, а тем более противопоставление одного другому, разве что в контексте слов Павла против искаженного представления об обоих. Подобным образом, хотя я приветствую большую часть того, что носит название «богословие завета», я предпочитаю не говорить о так называемом «завете дел». Я не верю, что подобная вещь когда–либо существовала. Здесь я соглашаюсь с Kaiser Jr, 'God's Promise Plan', pp.293–295.
Размещение законов внутри завета возвращает нас к признанию, что стержнем законов является завет, стержнем завета — Божий спасительный акт, стержнем Божьего спасительного акта — сам Бог, природная святость которого проливает свет на все, что говорится об обязанностях завета (стр. 205–206)… Толковательные решения поэтике требуют внимания к библейскому богословскому контексту, а именно: (1) повествования, (2) завету, (3) закону и (4) событию Христа. Итак, в отношении законов завет превосходит законы, рассказ превосходит завет, и Иисус Христос превосходит все (стр. 212).
269
Элмер Мартене (Elmer Martens, 'Old Testament Land') акцентирует повествовательный и заветный контексты ветхозаветного закона и также ставит ударение на Новом Завете как заключительном контексте. Каждый из этих «спиральных» контекстов имеет приоритет над законом и оберегает нас от его догматизации.
270
Дальнейшие размышления о вселенской значимости израильского закона, особенно касающиеся поклонения живому Богу, экологической ответственности, уважения к жизни, справедливости и сексуальной чистоты встречаются в обширной статье: Sidney Greidanus 'Universal Dimension of Law'. Тезис Грейдануса (и мой) состоит в том, что это не просто наши ретроспективные толкования ветхозаветного закона, но их можно рассматривать как имеющие намеренное вселенское измерение в самом ветхозаветном тексте.
271
Р. Э. Клементе (R. Е. Clements) привлекает внимание к этой широкой адаптивности ветхозаветного закона, которая, хотя он и не использует понятие «парадигматический», на самом деле близка к тезису, который выдвигаю я. «На самом деле примечателен способ, при помощи которого Ветхий Завет предоставил систему tora — наставления, которые оказались чрезвычайно адаптируемыми к широкому спектру человеческих социальных и политических систем. Общества диаметрально отличающихся экономических, политических и культурных видов нашли в Ветхом Завете богатый жизнеспособный источник социального и нравственного учения» (Clements, 'Christian Ethics', p. 22).
272
Здесь не место приступать к материалу по данным вопросам, однако полезные обзоры можно найти в R. Е. Clements (ed.), World of Ancient Israel; и V. З. Matthews, 'Social–Scientific Approaches'.
273
Cm. Wayne Meeks, Moral World of First Christians.
274
Wenham, Story as Torah, p. 80.
