Ян Мортимер - Средневековая Англия. Гид путешественника во времени
Люди, не входящие в сословия, — едва ли не самые интересные из всех, с кем вы встретитесь. Например, слуги. Вы наверняка предположите, что слуги находятся в самом низу общественной иерархии, даже ниже тех, кто работает. Но, как скажет вам любой слуга, за любую службу положена награда, а размер этой награды зависит от того, кому и в какой должности вы служите. Королевский пристав — слуга, но, будучи вооруженным исполнителем королевской воли, он обладает немалой властью — намного большей, чем богатый купец, чьи товары, возможно, его отправили конфисковать. Эконом лорда может сам быть владельцем поместья. Бейлиф, управляющий делами поместья, — тоже слуга лорда, но у него больше власти, чем почти у всех остальных жителей этого поместья. Сыновей лордов зачастую учат хорошим манерам, отправляя в услужение к другим лордам: они тоже слуги, но тем не менее их положение высоко — несмотря на то что они не имеют никакого дохода. С другой стороны, положение десятилетнего мальчика, прислуживающего в доме зажиточного крепостного или бедного франклина, очень низко — ниже даже, чем у других крестьян. Возможно, когда вырастет, он станет фермером, но сейчас он на самом дне социальной лестницы. Это сказывается и на оплате его труда: мальчики и девочки иногда вообще не получают денег, работая только за еду и жилье.
О купцах и торговцах можно сказать примерно так же. На вершине иерархии — несколько очень богатых купцов. Почти все по-настоящему богатые купцы, ведущие международную торговлю и обладающие капиталом не менее 1000 фунтов, живут в Лондоне. Их доходы, примерно равные десятой части состояния, ставят их наравне с богатыми рыцарями. Примерно четырнадцать процентов лондонских торговцев входят в эту категорию[17]. У очень многих, однако, всё имущество стоит менее 50 фунтов, и доходы тоже пропорционально меньше. Немалому числу купцов приходится не только торговать, но и сдавать в аренду городской дом, чтобы свести концы с концами. Еще ниже на экономической лестнице вы найдете торговцев, которых вообще нельзя назвать «купцами» из-за низких доходов и узкой специализации. Очень немногие зарабатывают даже 5 фунтов в год. Те портные, пекари, аптекари, сапожники и мясники, которые ежегодно зарабатывают 4 фунта, живут хорошо — намного лучше, чем среднестатистический водонос или батрак. В самом низу иерархии — те, кто не является даже свободными горожанами и не имеет права ничего продавать в стенах города. В первой половине столетия только самые удачливые возчики зарабатывают 2 фунта 10 шиллингов в год, а батракам везет, если им удается получить 2 фунта (см. четвертую главу). А многие живут и того хуже — у батраков хотя бы работа есть.
Столкнувшись с неравенством доходов в городе и абсолютной властью помещиков в сельской местности, вы наверняка потеряете всякое желание вообще иметь дело со средневековой иерархией. Вы в этом не одиноки. Бродяги-попрошайки ходят по стране, практически нигде не задерживаясь. У многих из них (почти все бродяги — мужчины) есть свои исхоженные маршруты, ведущие через дома радушных хозяев, каждый год принимающих их на неделю — другую. Прокаженные, естественно, тоже вынуждены вести такую жизнь, но, когда начинают проявляться симптомы, им уже нигде не рады, и они предпочитают жить в специальных богадельнях для прокаженных неподалеку от городов. Куда охотнее принимают бродячих артистов — акробатов и жонглеров. Хотя большинство профессиональных музыкантов работают при дворах аристократов и в церквях, вы всё же встретите и бродячих менестрелей. В летние месяцы им живется очень даже неплохо: они путешествуют, играя веселые джиги на флейте или ребеке. Днем можно помочь с уборкой урожая, а потом, вечером, поиграть на танцах. Это уж точно намного лучше, чем состоять на службе. А кто хочет быть продавцом индульгенций — документов, которые якобы гарантируют покупателю отпущение грехов? Или прорицателем, предсказывающим Страшный суд? Или отшельником, живущим на милостыню прохожих?
ЖенщиныВ отличие от мужчин, женщин обычно характеризует не род занятий, а семейное положение. Поэтому в Средние века их делят на четыре категории: девы, жены, монахини и вдовы. Положение девы или жены зависит от мужчины, который ее обеспечивает. У девушек это отец или отчим. После замужества — муж. Выйдя замуж, женщина оказывается в полной власти мужа. Она не может отказать ему в сексе, взять деньги в долг без его согласия, избавиться от какого-либо имущества — ей даже нельзя составлять завещание. Монахини находятся примерно в такой же зависимости от монастыря — их считают невестами Христа. Только вдовы и старые девы более-менее независимы, и то вдов обычно оценивают по общественному положению последнего мужа. Это самый главный и неотъемлемый аспект жизни женщин. С рождения до вдовства они живут под чьим-либо (обычно мужским) контролем, по крайней мере номинальным.
Достаточно лишь небольшого умозаключения, чтобы вывести из этого, что женщины постоянно становятся жертвами предрассудков. Дело даже не в том, что они «граждане второго сорта» — высокопоставленных женщин уважают не меньше, чем мужчин, — а в том, что женщин обвиняют во всех физических, умственных и нравственных недостатках общества. Именно женщина убедила мужчину вкусить запретный плод, из-за чего человечество изгнали из Рая — а такую вину трудно искупить. Сам факт, что в Библии написано, по словам Чосера, «что землю женщина чуть не сгубила», служит прочной основой для всевозможных предрассудков (впрочем, к чести Чосера, сам он им не подвержен). В одной книге XIII века, переведенной на английский язык в XIV женщины меньше, смиреннее, сдержаннее, добрее, покладистее и нежнее мужчин, но вместе с тем «более завистливы, более смешливы и влюбчивы, и злобу в душе чаще таят женщины, чем мужчины». Затем автор добавляет, что «природа женщины слаба, она говорит больше лжи… хуже работает и медленнее двигается, чем мужчина». Он явно ценит хорошие качества женщин, но в целом его рассказ не слишком-то доброжелателен.
Несмотря на все эти пугающие предрассудки, что-то быстро изменить практически невозможно. Дело даже не в женоненавистничестве в обществе: люди слишком доверяют законам и социальным нормам. Мужчины исполняют законы, но это не значит, что они могут в любой момент их изменить — в конце концов, законы вырабатывались долго, в течение многих поколений. К тому же законы не сильно помогут справиться с предрассудками против женщин. Трудно сказать, как много народу считает, что проблема вообще существует. Многие женщины просто принимают доминирование мужчин в обществе как должное, считая, что Бог замыслил мир именно таким в наказание женщинам. Ибо если кто-то и попытается изучить подобные вопросы, то за информацией обратится скорее всего к Библии, а книга Бытия — не единственная, в которой есть сильный сексистский перекос. Кроме того, философия XIII века, на основе которой по большей части формируются мнения века XIV следует аристотелевской максиме «женщины — это изуродованные мужчины». Некоторые образованные женщины жестко критикуют такой сексизм, но они мало что могут с этим сделать — разве что писать остроумные полемические трактаты и делиться ими с друзьями и знакомыми.
Парализующий фактор в отношениях мужчин и женщин на всех уровнях общества — неспособность понять и контролировать половое влечение. Медицинские познания, в основном базирующиеся на учениях Галена, жившего в III веке, ограничиваются тем, что женское лоно «холодно» и требует постоянного согревания «горячей» мужской спермой. Кроме того, если женщина не имеет сношений, то ее «семя» (термин Галена) сгустится и задушит матку, серьезно повредив здоровью. Таким образом, большинство считает, что у женщин есть физическая потребность в регулярном сексе. Брак считается важнейшим средством для утоления и женской, и мужской похоти — оба партнера друг у друга в «долгу». Выходит, что ни один из партнеров не вправе отказать другому в супружеском «долге». Соответственно, мы имеем общество, где мужчины считают, что их жены хотят заниматься любовью как можно чаще. В то же время женщин заставляют считать, что они — физическое воплощение похоти и их матки задохнутся от избытка семени, если у них не будет регулярного секса. Для незамужних женщин это представляет определенную проблему. Джон Гаддсден — одно из ведущих медицинских светил Оксфорда в начале века — рекомендует женщинам, страдающим от избыточного желания, найти мужчину и поскорее выйти замуж. Если это невозможно, то они должны путешествовать, часто заниматься зарядкой и принимать лекарства. Если даже это не помогает, а желание настолько сильно, что приводит к обморокам, женщина должна найти акушерку, которая смажет маслом пальцы, вставит их ей во влагалище и «резко ими подвигает».
Результаты этого непонимания женской сексуальности вкупе с библейскими, юридическими и интеллектуальными предрассудками против женщин временами бывают ужасны. Согласно учению Галена, чтобы зачать ребенка, женщина должна испытать оргазм. Это всё очень хорошо — для женщин, чьи мужья готовы приложить максимум усилий для зачатия. Но вот для женщин, которые постоянно контактируют с множеством молодых мужчин, путешествующих по стране, это очень опасно. Подразумевается, что, если мужчина хочет овладеть женщиной и насилует ее так жестоко, что она не испытывает вообще никакого физического удовольствия, она от этого не забеременеет. Есть даже специальный закон, по которому изнасилование считается преступлением, причем достаточно тяжким, чтобы рассматриваться только в королевском суде, а не в местных, но этот закон очень редко применяется. Если женщина не забеременела, а никаких других доказательств сексуальной связи с обвиняемым нет, то насильника вряд ли привлекут к ответственности: суду нужно нечто большее, чем показания насильника и жертвы. С другой стороны, если женщина забеременела, то, согласно учению Галена, она испытала физическое удовольствие и, соответственно, с точки зрения закона изнасилования не было.
