Дмитрий Калюжный - Другая история войн. От палок до бомбард
Мы пишем книгу о хронологии, а потому просим читателя обратить внимание на возможность или невозможность тех действий, которые приписывает история древним всадникам:
«Нет ничего удивительного в том, что небольшой отряд пехоты может выдержать любой конный налет: лошадь — существо разумное, она чувствует опасность и неохотно на нее идет.
Если вы сравните силы, устремляющие лошадь вперед и удерживающие ее на месте, то увидите, что сила задерживающая, несомненно, гораздо больше, потому что вперед ее бросает шпора, а останавливают ее копье и меч (а что ее бросает вперед при отсутствии шпор? — Авт.). Опыт древности и наших дней показывает одинаково, что даже горсть сплоченной пехоты может чувствовать себя спокойно, так как она для конницы непроницаема. Не ссылайтесь на стремительность движения, которое будто бы так горячит лошадь, что она готова смести всякое сопротивление и меньше боится пики, чем шпоры. На это я отвечу следующее: как только лошадь замечает, что ей надо бежать прямо на выставленные против нее острия пик, она замедляет ход, а как только почувствует себя раненой, она или останавливается совсем, или, добежав до копий, сворачивает от них вправо или влево.
Если вы хотите в этом убедиться, пустите лошадь бежать на стену, и вы увидите, что очень мало найдется таких лошадей, которые, повинуясь всаднику, прямо ударятся в эту стену. Когда Цезарю пришлось сражаться в Галлии с гельветами, он спешился сам, велел спешить всю конницу и отвести всех лошадей назад, считая их годными больше для бегства, чем для боя.
Таковы естественные препятствия для конницы, но помимо этого начальник пехотного отряда должен всегда выбирать дорогу, представляющую для конницы наибольшие трудности, и ему всегда, кроме самых редких исключений, удастся спастись, пользуясь свойствами местности. Если она холмиста, это одно уже ограждает тебя от всякого стремительного нападения. Если дорога идет по равнине, тебя почти всегда защитят засеянные поля или рощи; всякий кустарник, всякий даже небольшой ров замедляет самый бешеный конный натиск, а любой виноградник или фруктовый сад останавливает его совершенно.
То же, что было в походе, повторяется в бою, потому что стоит лошади наткнуться на какое-нибудь препятствие, и она сейчас же остывает. 06 одном во всяком случае не надо забывать, именно о примере римлян; они так высоко ставили свой военный строй и были так уверены в силе своего оружия, что, когда приходилось выбирать между пересеченной местностью, защищавшей их от конницы, но мешавшей им самим развернуться, и местностью более ровной, открытой для действия неприятельской конницы, но дающей свободу движений, они всегда выбирали второе.
Итак, мы вооружили нашу пехоту по древним и новым образцам; перейдем теперь к обучению и посмотрим, какие упражнения проделывала римская пехота до отправления ее на войну.
Пехота может быть прекрасно подобрана, еще лучше вооружена, и все же ее необходимо самым тщательным образом обучать, так как без этого еще никогда не было хороших солдат».
Византийская культура «монголов»
X–XI века — расцвет Византийской империи, владевшей землями как минимум от берегов Адриатики до Евфрата. Затем начался период серьезной потери земель и династических войн. В 1071 году сельджуки в сражении под Маласгардом в Армении захватили в плен императора и заняли Малую Азию.
В это время уже вовсю применялась конница.
Казалось бы, что удивительного в применении конницы в XI веке? Ведь уже в древности, более чем за 1500 лет до сражения под Маласгардом греки, персы и парфяне имели уже конницу, вооружение и обученных воинов, сравнимые по уровню с европейским XIII веком.
Е. А. Разин пишет:
«Сила парфян была в их коннице. Парфянская конница делилась на легкую и тяжелую. Тяжело вооруженные кавалеристы были одеты в кольчужную рубашку из металлических колец, надежно прикрывавшую воина, но не стеснявшую его движений. Кольчугой были покрыты и лошади. Тяжело вооруженные кавалеристы имели копья и мечи, а легко вооруженные — отличные луки; стрелы парфян насквозь пронизывали щиты римских легионеров. Отряды легких кавалеристов сопровождал вьючный обоз на верблюдах, в котором находился большой запас стрел.
Тактика парфян сводилась к следующему. Конные лучники — отличные стрелки — засыпали противника тучей стрел, а затем отходили под защиту тяжелых кавалеристов. Здесь, во вьючном обозе, они снова наполняли свои колчаны. Тяжелые кавалеристы окружали изнуренного противника и атакой завершали его разгром».
Так, говорят, было еще накануне нашей эры.
Ирония, однако, заключается в том, что в средневековой истории появление конницы датируют VIII веком (сражение при Пуатье — 732 год). До этого конница не считалась войском. Оставаясь в пределах традиционной хронологии, ничего иного, кроме слова «возрождение», невозможно сказать по этому поводу. Пехота же (инфантерия) прямо и «официально» именно возродилась; например, последняя глава книги А. Свечина «История военного искусства» так и называется: «Возрождение пехоты».
Это, конечно, удивительно, и все же нам представляется еще более удивительным, что учебные пособия по правильному ведению конных военных действий «кавалерийские» теоретики начали писать много позже исчезновения античной конницы, но лет за сто — сто пятьдесят до появления средневековой, причем сразу в очень проработанном виде. Одного из авторов такой «методики», Псевдо-Маврикия, историки датируют VI–VII веками, очевидно, полагая, что так «увяжутся» античные и византийские времена. Получается не очень логично: теоретик будто обобщает опыт построения конницы, принятый в седой древности, но до которого практики «дорастут» лишь через несколько поколений. В трактате говорится:
«Начальник тагмы, или банды, или нумера — носит название комеса или трибуна. Хилиархом называется первый из гекатонтархов, следующий сейчас же за комесом или трибуном. Гекатонтарх — начальник сотни мужей. Декарх — начальник десятка. Пентарх над пятидесятью. Тетрарх — он же и надзиратель — называется урагос — последний в градации начальников… Чтобы у начальствующих над мерами, тагмами, у сотников, пятидесятников, тетрархов, буцеллариев и союзников были брони с плечевыми ремнями и наножники, доходящие до пят, кольца, колчаны, шлемы с небольшими султанами наверху, затем луки, у каждого по своим силам — не выше сил, но лучше ниже».
«Изо всей же римской молодежи отобрать самых нравственных и, начиная с 14-летнего возраста, обучать стрельбе из луков, приучать носить лук и колчан и два копья… Следует, чтобы морды и груди лошадей были покрыты латами, хотя бы из лоскутьев, как у аваров, которые предохраняли бы шею и груди лошадей… Седла должны быть с большими чепраками из шкур шерстью вверх. Также крепкие удила. При седлах должно быть два железных стремени (напоминаем: это якобы VI или VII век. — Авт.), кожаный мешок, аркан и мешок для провианта, в котором воины могли бы, в случае необходимости, везти с собой трех- или четырехдневный запас его…»
«Надо, чтобы пехотинец (пехота уже есть! — Авт.) умел быстро пускать стрелы из лука по римскому или по персидскому способу (важное сообщение, говорящее нам, что Ромея и Персия взаимодействовали, осваивая лучшие воинские приемы друг друга. — Авт.)… Всадники чтобы стреляли на скаку: вперед, назад, вправо и влево. Кроме того, им надо уметь вскакивать на лошадь, на скаку быстро выпускать одну стрелу за другой, вкладывать лук в колчан, если он достаточно обширен… и браться за копье, носимое за спиною, чтобы таким образом могли действовать им, имея лук в колчане. Затем быстро закинуть копье за спину, выхватывать лук».
«Африканское упражнение состоит в том, что боевой порядок строится в одну линию, причем, средняя мера состоит из дефензоров, остальные же из курсоров. При наступлении, как бы для атаки, средняя двигается стройно, в порядке, как дефензоры, остальные же по бокам ее, как курсоры. Потом, при повороте назад, одна мера останавливается, другая же быстро скачет, как бы к дефензорам; затем та, которая останавливается, двигается тоже к дефензорам, а первая повертывается ей навстречу и проходит мимо нее, причем обе они обращены одна против другой, но не касаясь друг друга».
Никакой это не VI век, и не VII-й. Это линия № 2–3, то есть можно предположить, что трактат составлен в X или XI веке. Именно подобные маневры византийцев, которых западноевропейские хронисты называли pagani и perfidi (схизматики, неверные) и вызывали удивление привыкших к простому единоборству рыцарей XII века. Этими же приемами владели персы и парфяне, а если попросту, — «монголы».
Обученные на таких трактатах монголы в 1241 году, в сражении при Лигнице явили тактику, в которой мы без особого труда узнаем тактику античных парфян. Даем описание битвы по Нолану:
