Дмитрий Шеппинг - Мифы славянского язычества
К имени Сивы или Дивы принадлежит, быть может, и скандинавская богиня любви Фрея из рода Ванадов или Винидов, т. е. славян, как доказывает Шафарик. Карамзин упоминает о югославянской богине Фрихии, которую он почитает тождественною с Фреею; по словам Суровецкого,[59] Фрея называлась также Vanasif и писалась руническими знаками Sieba или Tsiba, которая ясно намекает на нашу Живу или Дзеву; Сиф же имя второй супруги Тора — знаменитой своею красотою; эти все имена богини любви имеют, без сомнения, у скандинавов тесное, хотя теперь почти неопределенное отношение к нашим божествам плодородия; ибо, кроме сходства Vanasif с нашею Сивою, легко еще доказать, что приведенная Вацерадом[60] чешская богиня Прия не что иное, как Фрея; потому что губные п, в, б, м и ф заменяются одна другою весьма часто, как видели выше.
Приступая теперь к полуславянской, полулитовской богине Ладо, известной нам из одних только припевов и песен, мы встретим бесчисленное множество имен и припевов, имеющих своим корнем две буквы: л и д, соединенные с различными гласными; эти имена суть следующие: Дид — Дед — Дидо — Дидоле — Додоле — Додона — Дунда — Дюндо — Деда — Додо — До да — Дуда — Дяда — Дюдо — Колядо — Коледник — Ладо — Лада — Ляда (Lieda) — Leila — Ленда — Ллойда — Laila — Лиеда — Леля — Леда — Лед — Лель — Полель — Ладон — Лядон — Лядо — Лалка — Ладоле — Лидо, — и припевы: люли, ей люли, ляли-лелом, лалом, лилуа. Сюда должно отнести еще литовские имена Лада — Ляда — Лейма и латышские Лигга или Лоигга.
Из этого лабиринта однородных названий и звуков, терявших часто всякое значение, до сих пор наши критики и мифографы ничего не могут вывести положительного и только напрасно истощаются в разных гипотезах и предложениях, которые часто вовсе не соответствуют ни народному духу, ни религиозным понятиям славянина и которые посему только еще более затемняют и затрудняют путь для их последователей. По нашему мнению, встречаются здесь названия и слова совершенно различных значений, которые должно сначала отделить друг от друга, чтобы облегчить себе разбор этих сродных звуков. Так, во-первых, имена Додолы, Доды, Донды и пр. принадлежат к понятию вышеупомянутых богинь родов и детского возраста человека Дзидзилии, Дидилии и Цицерлы; во-вторых, имена Лед, Коледник — к водяным богам, точке замерзания (льда); в-третьих, Дид, Дидо — или к понятию Девы — Живы, или к особенному разряду божеств, соответствующих мужеской форме понятия Бабы, в каковом значении являются у нас водяные и лесные духи или дедушки, совершенно тождественные с понятием колдунов или ведьм мужеского пола; в-четвертых, Лад, Ляд, Ладонь — имена славянского бога согласия и примирения, происходящего от корня ладить; в-пятых, Лада и Лейма — литовские богини любви; наконец, в-шестых, древние славянские слова Лель и Полель, постольку лишь входящие в имена мифологические, поскольку они как прилагательные богов любви и лели, т. е. нежности, выражают это качество. Начнем с последних.
Вообще мифологи принимают, что Лель и Полель, два почти одинаковые существа, выражающие собою или понятие дружбы Кастора и Поллукса, или различные оттенки любви и страсти, как в Греции Купидон и Амур. В этом отношении слово Лель встречается под разными формами Лиели — Леля — Лейла — Лила — Лиоли (Ляля); с переменою же второго л на д переходит он к именам зимнего Коледника и богини любви Лиеды — Ленды — Лиды — Лайды — Лиады — Ляды и пр. Все эти слова суть не что иное, как переливы одного главного звука ие-ия, т. е. первоначального значения буквы е, которая, будучи составлена из звуков I и е, переходит в русском выговоре в чистое е, у малороссов в и, у хорутан же выговаривается, наоборот, ей, и только в польских и чешских языках она удерживает свое первое выражение iе (так у нас немец, у малороссов нимец, у хорутан nejmec и, наконец, у чехов niemec). То же видели мы и в именах богинь Девы-Дзиевы или Дивы (Живы) и Севы (от слова сеять) — Севы — Сивы — Sieva и Сейвины.
Таким образом, Лель (с буквою е) является нам древним существительным именем, понятие которого сохранилось у нас в глаголе лелеять (в значении нежности). Отсюда наши припевы ой леля, леля, ой лели полеля объясняются здесь путем чисто филологическим и не имеют в себе ничего мифологического, тем более что полель не что иное, как усиленное лель, подобно словам мешать и тешить, которых первоначальные существительные меха и теха, сохранившиеся только в усиленных выражениях помеха и потеха, теперь не употребительны.
Наименования бога примирения и согласия Лад — Ладник — Ладонь (от ладони руки как знака примирения) ясно происходят от славянского корня лад — ладить, который, вероятно, перешедши у литовцев в понятие любви и дружбы, возвратился к нам под формою Лады как богини любви. Что Лада не была собственно славянскою богинею, но перешла к нам из Литвы, это доказывает нам, во-первых, то, что имя ее встречается только у славян, живших в соседстве с литовским племенем, во-вторых же, что в нашем языке имя ее не оставило ни одного слова, выражающего любовь и счастие, тогда как, напротив, у литовцев слова нежность, любовь, наслаждение и даже название непотребных женщин происходят от имени Лады или Лаймы, подобно как в Курляндии корень лигга означает всякого рода удовольствия и радости. Наконец, доказывает еще переход в литовском мифе богини Лады в богиню любви и то, что Лада, слившись в Литве с прусско-латышскими именами Лаймы — Лайки или Лигги, перенесла эти неславянские звуки и в наш миф под формами Лайлы — Лайки — Лойды и Лалки; подобное же происхождение имеет и наше слово люлька, так же как и припев ей люли, которые, вероятно, произошли от латышской богини веселия, покровительницы качелей, даже до сих пор еще в Курляндии они носят ее имя (lighotnis — качели, lighotces — качаться) и составляют главную забаву простолюдинов в весенние праздники, т. е. время, посвященное Лигге как богине юности и весны человека.
Что касается до самой Лады в нашем мифе, то она как богиня любви является у нас олицетворением девственности и плодородного брака и вообще счастия в любви. Но как любовь часто бывает причиною горя и даже смерти, то она нередко принимает и значение несчастной любви, семейного расстройства и развода, так, например, в песне:
Но мне несчастие злое дало их на муку,
У меня сестра Лойда, у меня брат Лало (Ладо).
В наших песнях вообще Ладо (Лель) с различными видоизменениями ее имени имеет в припевах значение не только богини в смысле любимого лица, но вообще часто даже синонима любви; так говорят русняки о человеке, женившемся без любви, что он не с Ладою женился. Иногда Ладо имеет значение и даже заменяет имя невесты, как это видно в песне:
По той траве Ладо шла,
За Ладой муж бредет,
Ой люли, шелковая!
Ты постой, Ладо моя,
Ты подожди, Ладо моя.
Ой люли, шелковая!
Я, сударь, не твоя,
Я родимого батюшки,
Ой люли, шелковая! и пр.
Здесь Ладо является вместо имени прелестной девицы. Далее в сербской песне:
Тебе Ладо
Святой боже
Ладо Ладо
Выслушай Ладо.
Ладо является уже божеством; но таких песен весьма мало, и они могли быть произведением позднейшего времени.
К богам производительной силы человека в ее мужеском моменте зарождения принадлежат еще приапические изображения Тура, Ярыла или Яруна и Припекала (Прилегала). Но мы видели выше, что мужской элемент плодородия всей природы вообще принадлежит богам неба и солнца, посему и боги производительной силы мужчины-человека непременно подчиняются этим своим первообразам; самый символ этой силы и главный атрибут этих богов олицетворяет скорее общее понятие силы плодородия, чем значение бесстыдного разврата чувственности и сладострастия, приданное им при упадке язычества. Такое понятие этого символа облагораживает самое значение богов мужской плодотворности и вместе подает нам мысль о возможности великого распространения приапизма между славянами, обоготворяющими в нем одну лишь природную силу производительности и творчества.[61]
Имена-синонимы Тура и бога весеннего солнца Яра, Яровита или Ярыла слились у нас в одно слово Яр-Тур, и посему положительно можно сказать, что Яр-Тур в первоначальном своем значении был богом весеннего солнца и только позднее, сделавшись богом весны, перешел в народном понятии в олицетворение силы плодотворности, наиболее выступающей во всей природе в весеннее время.
