В. Анишкин - Быт и нравы царской России
Область Новгорода Великого занимала северо-западную часть России до Белого моря и Уральских гор и включала Псковскую, Архангельскую, Пермскую, Тверскую, Ярославскую, Вятскую и некоторые другие области.
В Новгород стекалось огромное количество купцов из Литвы, Польши, Швеции, Дании, Германии. Во владении Новгорода находились Двинское и Вологодское княжества, ему также принадлежала половина Торжка, и они приносили значительную прибыль от мехов, воска, меда и обилия рыбы. Иностранцы привозили металлы, соль, сукна, полотна, вино и др.
С усилением Литвы новгородцы искали в ней опору против Москвы, хотя в борьбе московских князей с тверскими Новгород занимал сторону Москвы. Военной силы Новгорода часто не хватало, и он откупался деньгами то от Москвы, то от Литвы.
К середине XV в. Новгородская республика стала препятствием на пути феодальной раздробленности на Руси. В ноябре 1471 г. московское войско разбило новгородское ополчение на реке Шелони, и Новгород стал «отчиною» Москвы.
Лишив Новгород свободы, царь приказал перевезти в Московский Кремль и вечевой колокол, который собирал новгородцев на площадь для решения общих дел. Ссылаясь на историка Длугоша[72], Н.М. Карамзин говорит, что Иван вывез из Новгорода несметное богатство, 300 возов серебра, золота, драгоценных камней, а также большое количество тканей, мехов и др.
Так пала Новгородская республика, которая просуществовала более 300 лет. С падением новгородской свободы упала и торговля.
В 1478 г. произошло окончательное включение Новгорода в состав Русского централизованного государства.
Суды и наказания
Иноземцы отмечали простоту наших законов и суда, но вместе с тем замечали, что судьи не боялись и не стыдились за деньги судить в пользу имущего, так что бедный чаще богатого оказывался у нас виновным в тяжбах. Истории известен такой случай. Великому князю Василию донесли, что один московский судья, взяв деньги с истца и ответчика, обвинил того, кто ему меньше дал. Судья, представ перед великим князем, этого не отрицал. «Государь, — сказал он с невинным видом, — я всегда верю лучше богатому, нежели бедному, потому что он меньше нуждается в чужом». Василий в ответ на это только улыбнулся, а судья не понес тяжелого наказания.
Как и в древности, вся законодательная и судебная власть в России того времени принадлежала государю. Мирская власть распространялась и на духовенство. Митрополит жаловался на уголовных судей, которые приговаривали священников к кнуту и виселице, но судьи отвечали, что они казнят не священников, а негодяев по древнему обычаю отцов.
Известно, что в России применяли жестокие пытки для того, чтобы преступник сознался в злодеянии и указал своих подельников. По свидетельству иноземных писателей, воров били по пяткам, обливали ледяной водой, загоняли деревянные спицы под ногти. Если была доказана вина преступника, то его могли и повесить. Но такое суровое наказание применялось не часто и лишь по отношению к самым ужасным преступлениям.
Кража и даже убийство редко карались смертью, если они только не совершались с целью разбоя. Но если кто поймал вора при краже и убил его, то он освобождался от наказания, если доставлял убитого на двор государя и объяснял, как все произошло. Н.М. Карамзин делает заключение, что этот обычай пришел к нам вместе с татарским игом, вместе с кнутом и телесными наказаниями.
Торговля
Торговля конца XV — начала XVI в. в России процветала. Из Европы везли серебро в слитках, сукна, золото, медь, зеркала, ножи, иглы, вина. Из Азии получали шелковые ткани, парчу, ковры, жемчуг, драгоценные камни. Россия продавала: в Германию — меха, кожи, воск; в Литву и Турцию — меха и моржовые клыки; в Татарию — седла, уздечки, холсты, сукна, одежду, кожи в обмен на азиатских лошадей. Но из России не разрешалось вывозить оружие и железо.
В Москве иноземцы должны были сначала показать свои товары великому князю, и он выбирал себе то, что ему нравилось, покупал и разрешал продажу остальных товаров. По сравнению с ценами в Германии в России многие вещи были дешевле. Лучшие меха шли из Сибири.
За соболя иногда платили 20-30 золотых флоринов[73], за черную лисицу, из которой делались и боярские шапки, — 15. Пользовались спросом и бобры. Дорогими были волчьи меха, дешевыми — рысьи. Горностай стоил 3 или 4 деньги[74], белка менее двух. С ввозимых и вывозимых товаров в казну брали пошлину в среднем семь денег с рубля.
По свидетельству иноземцев, во времена Ивана III продавали огромное количество говядины и свинины; за один маркет[75] его можно было получить более трех фунтов. Мясо продавали не на вес, а на глазок: четыре фунта мяса можно было купить за 15 копеек. Ягненка в то время можно было купить за 10 копеек. Курица, утка и другая домашняя птица стоила в то время копейку серебром за штуку, гуся — за три марка, а 70 куриц — за один червонец.
В России продавали также много зайцев, но другой дичи было мало. Зато в большом количестве продавали дикую птицу. Иностранцы отмечают наличие большого количества огурцов, лесных орехов, диких яблок, но говорят об отсутствии других плодов.
В конце октября в Москве замерзала река и на ней строили лавки для различных товаров. Ежедневно в течение всей зимы на льду выставлялось большое количество зерна, мяса, дров, сена и других товаров.
К концу ноября хозяева забивали коров и свиней и везли продавать туши в город. Хранились же целые туши, а также рыба и птица на речном льду, так что люди могли есть мясо в течение более чем трех месяцев.
На льду устраивались конские бега и другие состязания, на которых люди ломали себе шеи.
Климат и дары природы
Иностранцы говорят о Московской области как о не очень плодородной из-за неблагоприятного климата. Холода бывали такими, что слюна замерзала, не долетев до земли. В 1526 г. отмечался такой мороз, что гонцов или ездовых находили замерзшими в повозках. Некоторые крестьяне, которые вели скот в Москву из ближайших деревень на веревке, замерзали по дороге вместе с этим скотом. Напротив, лето 1525 г. выдалось настолько жарким, что солнцем были выжжены все посевы, в результате чего взлетели цены на сельскохозяйственную продукцию. В то же лето случилось много пожаров, горели не только деревянные дома, но и леса и хлеба, а дым не позволял выходить на улицу.
Московская область изобиловала хлебом и овощами, вкусной вишней и орехами. Иностранцы отмечают, что здесь много плодовых деревьев, хотя плоды их не такие вкусные, как южные.
Жилище
В XV в. дома повсюду строились из соснового леса. В домах горожан делались хлебные печи, в которых варили еду и пекли хлеб. В тех же избах нередко держали телят и других домашних животных. Стены в домах горожан были голыми, а столы и дубовые лавки были только в домах у богатых. Окна обтягивались бычьими пузырями или пропитанной маслом холстиной, которую позже (не ранее XVI в.) заменила слюда, которую получали из Карелии. Стекло везли из Царьграда и его могли себе позволить только богатые.
Небогатые простолюдины жили, даже в столице, в дымных избах, без труб или с деревянными трубами.
Высота дома и площадь двора указывали на богатство и знатность хозяина. Расположение комнат в домах было одинаково. На одной половине находилась большая комната — светлица, в светлице окна были больше, чем в других покоях; в ней проводились деревянные трубы, и она топилась из сеней. Напротив светлицы располагалась простая комната, которая называлась избой. Между светлицей и избой устраивали теплые сени, в которых находилась кладовая или чулан. В сенях жили горничные девушки, называвшиеся тогда сенными.
В светлицах печи были с лежанками, на которых спали и сидели в дневное время.
Во дворе, в отдалении от хором строили конюшни, клети, бани.
Если дома были каменные, то их внутреннюю часть обшивали досками, считалось, что от этого воздух в комнатах здоровее. Двери ставили низкие, так что приходилось наклоняться, чтобы не удариться о дверной косяк.
Обычаи и нравы россиян
Обычаи россиян казались иноземцам странными. Контарини писал, что московитяне толпятся с утра до обеда на площадях, на рынках и заключают день в питейных домах, «после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу»{76}. Герберштейн, наоборот, удивлялся тому, что видел, как они работали и в праздники. Между прочим, в будни разрешалось пить только наемным иноземным воинам. Они пили, и их слобода за Москвой-рекой называлась Налейками, от слова «наливай». Русским запрещалось жить вместе с ними во избежание дурного примера.
