Теа Бюттнер - История Африки с древнейших времен
С началом арабских завоеваний при Мухаммеде и первых халифах в VII в. н. э. Аксум утратил свое могущество. В последующие века греческие и арабские источники упоминают об Аксуме реже. Установление господства арабов в Красном море, временное прекращение морских связей с Индией и оживление караванной торговли подорвали экономические позиции царства Аксум. В VIII в. был разрушен порт Адулис. Но торговля побережья с долиной Нила не ослабевала в течение еще нескольких столетий. В изданных недавно в Эфиопии трудах[20] показано даже, что в IX в. приморские районы Дахлак и Зейла еще находились под владычеством Аксума. Тем не менее изоляция христианского государства увеличивалась. Его история в последующие несколько веков покрыта мраком. Только в XIII в. снова заявляет о себе новое могущественное государство — Эфиопия, которое заняло почетное место в ряду раннефеодальных государств всей Тропической Африки.
Глава III
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ К ЮГУ ОТ САХАРЫ В VIII–XVI вв
В I тысячелетии н. э. Западная Африка миновала стадию первобытного общества и у многих народов этого региона сложились более высокие и сложные формы общественного устройства. Новый период в развитии человеческого общества начался с того, что оно узнало железо и научилось его обрабатывать.
Такие предпосылки возникли во многих обширных районах Западной Африки. По новым данным, в Мавритании железо широко распространилось около середины V в. до н. э. — тогда же, когда и в североафриканском Средиземноморье, — а на рубеже нашей эры проникло и в остальные части Западной Африки. Богатые и легкодоступные залежи железной руды на территории Мавритании и в других районах Западной Африки — их наличие подтверждает возможность независимого возникновения в одно и то же время различных центров металлургии на африканской земле — способствовали дальнейшему прогрессу технологии обработки железа и совершенствованию производственного инвентаря. Это, в свою очередь, стимулировало общественное разделение труда между ремеслом и сельским хозяйством.
Для селений рассматриваемого периода характерны особые кварталы, где жили члены касты кузнецов. В Западной Африке получила также некоторое распространение обработка меди, вообще-то мало известная в Тропической Африке; из медной руды — ее добывали в Сахаре или доставляли из Северной Африки — здесь изготовляли утварь и орудия труда.
Другим важным событием этого этапа развития, охватывающего в основном I тысячелетие н. э., явилось внедрение многих новых культурных растений, в том числе хлопчатника, индигоферы, хенны, различных овощей и клубнеплодов, а также разведение домашних животных, несомненно заимствованных из Азии. Поскольку для этого периода характерны оживленные культурные связи, которые, однако, никоим образом не подтверждают вымыслы империалистов о расовом и культурном превосходстве тех или иных народов, заимствования могли происходить как через Северную Африку и зону Сахары, так и через восточноафриканское побережье. Страны бассейна Индийского океана, Оманского залива и Южной Аравии издавна поддерживали очень тесные контакты с побережьем Восточной Африки. Наряду с совершенствованием методов выращивания риса и чисто местных сортов зерновых (сорго, дурры, фонио) повышалась продуктивность сельского хозяйства в целом и зарождающегося ремесла (например, производства хлопчатобумажных тканей). В результате кое-где в зоне саванн производство зерна превысило потребление. Появление прибавочного продукта послужило исходной точкой для серьезных изменений в экономике и политике.
Особенно важным стимулом начавшегося процесса социальной и экономической дифференциации, связанного с преодолением первобытных форм политической [21] организации и образованием первых раннеклассовых государств, явилось в Западной Африке, как и в других регионах, оживление торговли, и в первую очередь транзитных операций через Сахару. Возникновению на территории Западной Африки крупных государств — Ганы, Мали, Сонгай, городов-государств хауса и Канема-Борну — способствовала активизация обмена и торговли внутри Африки. Главную роль играла торговля через Сахару и Северную Африку по древним «дорогам колесниц» и другим путям, о которых сообщают финикияне, греки и римляне. Благодаря торговым караванам удавалось хотя бы время от времени преодолевать огромные пустыни, возникшие из-за высыхания Сахары на месте единого центра неолитической культуры и уничтожившие важное связующее звено в прочных и длительных сношениях североафриканского Средиземноморья с Тропической Африкой. Это позволило сохранить некий минимум контактов, которые с расцветом торговли оказались немаловажными для общего развития некоторых народов Западного и Центрального Судана.
Караванное сообщение через пустыню пережило новый подъем после приручения одногорбого верблюда — дромедара. По сравнению с другими животными — лошадьми или быками, которых запрягали в знаменитые колесницы, — верблюд довольно быстро преодолевал большие расстояния и достигал самых отдаленных оазисов. Как домашнее животное вер-блюд упоминается примерно со 150 г. до н. э. в надписях, найденных в Северной Африке. Он был известен при Юлии Цезаре: в битве при Тапсе в 46 г. до н. э. римляне захватили 22 верблюда нумидийского царя Юбы, правившего на территории современного Марокко. В III и IV вв. н. э. приручение и использование верблюдов для перевозки грузов и всадников, а также для хозяйственных нужд было уже широко распространено на огромных пространствах Северной Африки и Сахары среди кочевых скотоводческих племен, в том числе и среди берберов (предков туарегов). Сахара была уже не в состоянии прокормить табуны лошадей. В византийских источниках этого времени очень часто говорится о применении верблюда, точнее, дромедара для передвижения на нем или перевозки грузов, из чего следует, что он уже получил признание в Сахаре. Верблюд выдержал испытание, когда после образования арабского халифата и завоевания Северной Африки арабами (Египта — в 641 г. н. э., Карфагена — в 697 г.) активизировались торговые связи через Сахару с Западным и Центральным Суданом.
Но еще до этого важным стимулом к расширению обмена послужило открытие богатых россыпей золота в некоторых лесных районах Западного Судана, в том числе в верховьях Сенегала, Нигера и Вольты. Суданское золото, ценившееся за его высокое качество во многих странах Средиземноморья, быстро выдвинулось на первое место в экспорте стран Судана. Наиболее интенсивно его добыча велась в местности между верхним течением Сенегала и его притоком Фалеме, где находились древние центры золотодобычи Буре, Мандинг и Бамбук — последний играл очень важную роль в древнем государстве Гана. Золотом были богаты и долины других рек, например Черной Вольты. Оно имело аллювиальное происхождение, реки сносили его с возвышенностей на равнины, где оно было легко доступно.
Добычей золота на протяжении веков занимались местные племена, находившиеся на стадии первобытнообщинного строя. Купцы-негроиды — вангара (в средневековых источниках и картах так названа и сама область добычи золота) — и другие посредники — арабы и берберы — доставляли золотой песок и слитки в города, лежавшие на зарождавшихся караванных путях Западного Судана, которые вели и в древнее государство Гану. Из многих арабских сообщений следует, что не только арабским торговцам, но и посредникам-африканцам очень часто был запрещен въезд в области, где добывалось золото, и им приходилось вести обменные операции в форме «немой» торговли. Арабский географ XII в. Якут, ссылаясь, впрочем, на рассказ более древнего автора, рисует яркую картину такой торговли: в обмен на золотой песок населению предлагали соль, вязанки смолистой древесины, голубые стеклянные бусы, медные браслеты, серьги и кольца-печати. При этом торговцы обычно не встречались с местными жителями.
В некоторых перевалочных пунктах, там, где транссахарские караванные пути скрещивались с потоками местной посреднической торговли, правящая верхушка устанавливала контроль над доходными операциями с золотом и с помощью таможенных сборов и других регулирующих мероприятий извлекала большие прибыли. Для усиления своего влияния она захватывала золотоносные земли и вводила государственную подать правителю, которую следовало выплачивать только крупными золотыми самородками. И лишь с XIV в., когда государства Мали и Сонгай достигли более высокой ступени развития, правящая знать непосредственно возглавила возросшую добычу золота, ведшуюся теперь руками рабов [22].
Не менее популярным предметом торговли была соль, в которой население влажных жарких стран испытывало острую нужду. Соль добывали, однако, только в немногих местностях по течению Нигера и на территории Мавритании. Она служила важным предметом обмена с золотоносными лесными районами Западного Судана. Большие залежи соли и солеварни на западном караванном пути, в Тегаззе и Тауденни, интенсивно эксплуатировались еще на рубеже I и II тысячелетий н. э. В XIV в. Ибн Баттута писал: «Тегазза — мало привлекательное место, где дома и мечети сложены из соляных блоков и покрыты верблюжьими шкурами. Деревьев там нет, один песок. Среди песков расположены соляные копи, из них толстыми пластами добывают соль. Единственные обитатели этого места — рабы мессуфа, которые работают в копях. Питаются они финиками, доставляемыми из Дра и Сиджилмасы, верблюжатиной и дуррой из стран Нигера».
