Елена Коровина - Знаем ли мы свои любимые сказки? Тайны и секреты сказочных произведений. О том, как сказки приходят к людям из прошлого и настоящего
Наша безусловная любовь к этой сказке дала свои плоды. «Сестрица Аленушка и братец Иванушка» в числе фаворитов по театральным инсценировкам, есть и мультфильм, и диафильм. Множество художников бралось за иллюстрации к сказке. Но конечно, пальма первенства у «Аленушки на камушке» нашего кудесника кисти Виктора Михайловича Васнецова (1848 – 1926). Художник работал над картиной с 1880 по 1881 год. Сделал массу этюдов в Абрамцеве и Ахтырке (села в Московской области). Назвать картину хотел «по-сказочному» – «Дурочка Аленушка», имея в виду, что дурочками называли сироток и убогих-святых. Не тех, которые убогие – идиоты, а тех, кто у-Бога – рядом с Ним.
«„Аленушка“ как будто давно жила в моей голове, – написал Васнецов, – но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах… Каким-то особым русским духом веяло от нее».
Видно, мотив одиночества и тоски перевесил «убогость» героини, и картина стала называться просто «Аленушка». Ну а народная молва тут же окрестила ее еще более поэтически – «Аленушка на камушке».
Полотно действительно вышло таким поэтическим, добрым, нежным, что снискало славу чуть не лучшей картины России. Во всяком случае, «Аленушка» уже давно российский «бренд» во всем мире, как и другая картина Васнецова – «Богатыри». Сейчас «Аленушка» – одна из «визиток» Третьяковки. У этого шедевра Васнецова всегда толпятся зрители.
Однако не только в художественных достоинствах картины здесь дело, но и в ее мистической силе. Да-да, «Аленушка» давно уже стала своеобразным талисманом для всех, у кого тяжело на душе, но в основном для… иногородних. Ведь, по легенде конца XIX века, та самая, встреченная Васнецовым юная крестьянка, с которой художник писал свою героиню, весьма удачно вышла замуж за москвича. Так что все деревенские девчонки, перебравшиеся на заработки в Москву, верили, что «Аленушка» принесет удачу и им.
В.М. Васнецов. Аленушка
Недаром же за «сироткой на камушке» Васнецов, большой знаток русского фольклора, изобразил небольшую березку со щебечущими ласточками на ее ветвях. А уж любая девчонка в деревне знает, что молодая березка утешает в несчастье, а ласточка приносит добрые вести. Да и сама сказка про Аленушку заканчивается волшебной свадьбой.
Вот такая жизнь сказочного сюжета в веках. И не созерцательное существование, но деятельная помощь. Добро ведь вообще всегда деятельно и результативно. Это только зло бесплодно.
По заявкам читателей: русские версии
ТАМ РУССКИЙ ДУХ… ТАМ РУСЬЮ ПАХНЕТ! И ТАМ Я БЫЛ, И МЕД Я ПИЛ; У МОРЯ ВИДЕЛ ДУБ ЗЕЛЕНЫЙ; ПОД НИМ СИДЕЛ, И КОТ УЧЕНЫЙ СВОИ МНЕ СКАЗКИ ГОВОРИЛ.
А.С. ПушкинЗолушка: счастье по-русски
После выхода первой книги «Знаем ли мы свои любимые сказки?» самый распространенный вопрос читателей оказался таким:
Если «Золушка» – сказка, так сказать, интернациональная, то почему не было разговора про русскую народную версию? Или она не существует?
Спешу обрадовать и исправить недочет – есть, есть у нас собственная версия случившегося с Золушкой.
Кстати, пару слов о самом прозвище заглавной героини. Помните, все ее прозвища (они-то и стали ее именами у разных народов) связаны с золой и пеплом – девушка выполняет самую грязную работу в доме: выгребает золу из очага/ печи/камина и пр. Cinderellа, Cendrillon, Aschenput tel, Cenerentolа, The Cinder Mаid, Pepeljugа, Папялушка – это одно и то же на разных языках – «испачканная в золе». Получается, что наша Золушка – в их дружном ряду.
Однако мало кто знает, что в русской народной сказке, записанной нашим «Гриммом» – незабвенным А.Н. Афанасьевым, у героини есть не только имя собственное, но и прозвание другое, связанное не с золой или пеплом, а с чисто русским понятием «черная работа».
Не догадываетесь?
Нашу Золушку зовут Чернушкой.
То есть получается, что Золушка (от золы) – это перевод с иностранного. Но у русской девушки было и прозвание особое (Чернушка), и даже собственное имя имелось. В «Европах» героиня была безымянной, но у нас всегда повышенный интерес к личности, так что сказка наградила нашу Чернушку именем. Угадайте с трех раз каким? В наших сказках выбор невелик – либо Елена Прекрасная, либо Василиса Премудрая. Но тут с первого взгляда понятно – эти имена не подходят. Наша Золушка-Чернушка уж точно и не прекрасная, и не премудрая. Такие прозвания под стать царским девицам, а у нас героиня самую черную работу по дому делает. Так как же ее звали? Догадаться просто – если девица ничем не примечательна, как ее обычно зовут? Ясное дело – Машкою. Вот и русская Золушка была Машей Чернушкой.
В стародавние времена фамилии давали именно по прозвищам. Так что встрепенитесь, все Маши Черновы и все, которые не Маши, а хоть Даши, хоть Наташи: все Черновы потомки Золушек. А что это значит? Да то, что ВСЕ МОГУТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫ. Надо только как Золушка немного руки приложить к созданию своего счастья. А уж удача вашей прародительницы Чернушки всегда поможет.
Не будем голословными – откроем сказку. Мы даже можем ее прочесть – в отличие от своих иностранных сестер, она очень короткая. Почему? Да потому, что сказка эта была настолько распространена в народе, что рассказчики основывались только на канве, которую и записал Афанасьев. А дальше каждый сказитель раскрашивал канву на свой лад, наделяя самыми красочными, на его взгляд, деталями.
Итак:
«Жил-был барин; у него была жена добрая, а дочь красавица – звали ее Машею. Только женато померла, а он на другой женился – на вдове; у той своих было две дочери, да такие злые, недобрые! Всячески они угнетали бедную Машу, заставляли ее на себя работать, а когда работы не было – заставляли ее сидеть у печки да выгребать золу; оттого Маша всегда и грязна и черна, и прозвали они ее девкой Чернушкой».
Обратите внимание – сразу же начинаются чисто русские реалии. Маша была дочерью «барина», то есть дворянкой. Но прозвали ее не просто Чернушкой, но «девкой Чернушкой». А девками тогда звали крепостных. То есть Машу низвели сразу же по сословной лестнице на самый низ. Ведь известно, что дворовые девки были особо беззащитными. Крестьянки еще хотя бы жили в семьях и в деревенском миру. Какая-никакая, но все же защита, хоть моральное подспорье. А вот в «дворовые» девчушек брали с детства. Все связи с родными прерывались. Девка оказывалась практически всем подвластной. Вот и Маша при живом отце стала как бы безродной. И сестры, называя ее девкой Чернушкой, подчеркивают, что никто ей не поможет, никто не заступится. Так и выходит – при живом отце Маша живет как сирота. Недаром в сказке этот горе-папаша больше вообще не упоминается. Он, оказавшийся под пятой у новой женушки, стал пустым местом – никем. Даже для сказки ненужным.
«Вот как-то заговорили люди, что ихний князь жениться хочет, что будет у него большой праздник и что на том празднике выберет он себе невесту».
Опять же искони русская деталь: властитель земель – князь. И не верховный князь (например, Московский, что соответствовало тогда царю, не удельный, о котором на современном языке сказали бы – областной), но князь местный, потому что употреблено уточнение – «ихний».
«Так и было. Созвал князь всех в гости; стали собираться и мачеха с дочерьми, а Машу не хочет брать; сколько та ни просилась – нет да нет! Вот уехала мачеха с дочерьми на княжий праздник, а падчерице оставила целую меру ячменя, муки и сажи: все вместе перемешано, – и приказала до ее приезда разобрать все по зернышку, по крупинке.
Маша вышла на крыльцо и горько заплакала; прилетели два голубка, разобрали ей ячмень, и муку, и сажу, потом сели ей на плеча – и вдруг очутилось на девушке прекрасное новое платье».
Обратите внимание – у нашей Маши нет волшебницы-крестной, как в сказке Перро. Ей не помогает и умершая мать, как в сказке братьев Гримм. Зато ей помогает сама ПРИРОДА в виде двух голубков. Конечно, голубки тоже символ – и Святого Духа, и ангела-хранителя, и души человеческой, и Любви, Веры и Надежды. И нашей Маше все это подходит.
«Ступай, – говорят голубки, – на праздник, только не оставайся там долее полуночи». Только взошла Маша во дворец, так все на нее и загляделись; самому князю она больше всех понравилась, а мачеха и сестры ее совсем не узнали. Погуляла, повеселилась с другими девушками; видит, что скоро и полночь; вспомнила, что ей голубки наказывали, и убежала поскорей домой. Князь за нею; хотел было допытаться, кто она такова, а ее и след простыл!
На другой день опять у князя праздник; мачехины дочери о нарядах хлопочут да на Машу то и дело кричат да ругаются: «Эй, девка Чернушка! Переодень нас, платье вычисти, обед приготовь!» Маша все сделала, вечером повеселилась на празднике и ушла домой до полуночи; князь за нею – нет, не догнал. На третий день у него опять пир горою; вечером голубки обули-одели Машу лучше прежнего. Пошла она во дворец, загулялась, завеселилась и забыла про время – вдруг ударила полночь; Маша бросилась скорей домой бежать, а князь загодя приказал всю лестницу улить смолою и дегтем. Один башмачок ее прилип к смоле и остался на лестнице; князь взял его и на другой же день велел разыскать, кому башмачок впору.
