Милослав Стингл - Очарованные Гавайи
Полинезийские суда не имели обычного руля. Направление движения задавалось с помощью весел. Полинезийцы высоко ценили тщательно обработанные и сделанные из самых прочных сортов древесины весла. Об этом рассказывается в легендах. В них упоминаются не только имена участников «долгих плаваний», но и названия весел.
В снаряжение судов, отправлявшихся из Южной Полинезии на Гавайи, входили и черпаки. Хотя суда были обмазаны своеобразной шпаклевкой, тем не менее в них часто проникала вода, которую должен был постоянно выливать за борт «водочерпий», один из наиболее уважаемых членов экипажа. Их имена тоже часто упоминаются в полинезийских сказаниях.
Так же, как веслам, названия давались и каменным якорям полинезийских судов. На двойных судах было и два вида якорей: большой «стояночный» (во время бурь его иногда опускали в волны) и легкий (его бросали в воду, чтобы определить направление морских течений).
Строительство судов, предназначенных для плаваний на Гавайи и другие далекие острова, их оснащение были делом нелёгким. Тенира Генри, одна из самых первых и серьезных исследовательниц полинезийской культуры, дала описание процесса строительства, из которого следует, что создание каждого двойного судна считалось делом священным, общим для всех жителей данной местности.
Приняв решение временно или навсегда покинуть родину, вождь выбирал из своих подданных самого опытного и умелого судостроителя и назначал его главным. Тот, в свою очередь, набирал квалифицированных мастеров. Считалось, что и судостроитель, и мастера, и даже инструменты – находились под покровительством бога Тане, а на Гавайях – Кане, бога леса. Поэтому, прежде чем начать рубить деревья, отобранные для строительства судна, к могущественному Тане обращались с молитвами, вымаливая разрешение убить его любимых детей, какими в представлениях полинезийцев были деревья. Затем особый ритуал освящал каменные топоры, с помощью которых «убивали детей Тане» и обрабатывали стволы.
Инструменты на ночь укладывались в святилища, где, по представлениям полинезийцев, они «спали». Рано поутру, сразу после восхода солнца, топоры «будили» и торжественно опускали в воды океана, по которому поплывут деревья, превращенные в судно. Наряду с топорами строители судов пользовались также и каменными долотами.
Прежде чем соединить два готовых судна в одно целое, их покрывали особым защитным слоем из смеси древесного угля и красной глины. Впоследствии на Гавайях суда красили в черный цвет, и лишь суда самых высокопоставленных вождей оставались красными. Наконец двойное полинезийское судно, спускали на воду.
Судно, его весла и якоря получали название. Обряд крещения (я бы скорее назвал его обрядом посвящения) совершался сразу после спуска «новорожденного» на воду. Трюмы судна поливали не шампанским, а соленой морской водой, чтобы корабль почувствовал вкус моаны – океана, чьи бескрайние просторы ему придется бороздить.
После того как полинезийское судно торжественно окропляли морской водой, к далекому путешествию начинал готовиться экипаж. Расстояние бывало действительно очень большим. Требовалась тщательная физическая и моральная подготовка. Полинезийцы упорно учились обходиться самым малым, подолгу не есть и не пить.
Все необходимое мореплаватели брали с собой – воду, пищу. Вода хранилась в скорлупе кокосовых орехов, бамбуковых стволах или выскобленных тыквах, которые они, привязав, бросали за борт и тащили за собой. Вода в них всегда оставалась весьма прохладной.
Полинезийцы везли как свежие, так и «консервированные» продукты. Эти традиционные тихоокеанские «консервы» я встречал на Мауро, одном из атоллов Маршалловых островов (Микронезия): чаще всего ими были печеные, завернутые в листья плоды пандануса.
«Консервами» служили также сушеные плоды хлебного дерева, сушеные бананы и клубни таро, сушеный или печеный батат. Большую роль в рационе полинезийцев – участников долгих плаваний играла вяленая рыба. Законсервированные таким образом продукты сохранялись очень долго; скажем, сушеные моллюски – практически неограниченное время.
Сначала мореплаватели питались свежими продуктами – бананами, кокосовыми орехами. К тому же на судне имелись куры, свиньи и собаки. Объедками кормили собак. Живую рыбу держали в своеобразных бамбуковых аквариумах. Надо сказать, что Тихий океан изобилует рыбой, и опытные полинезийские рыбаки легко добывали ее, ловя иногда даже акул.
«Длинные суда» брали на борт до семидесяти человек и продовольствия недели на три. При минимальном везении расстояние в четыре тысячи километров преодолеть за это время можно.
Двойные суда плыли по океану со средней скоростью восемь-девять узлов. Успех экспедиции, если судно было построено добротно, полностью зависел от навигационных знаний и умения ориентироваться в открытом море. День отплытия, как правило, приходился на вторую половину года, когда погодные условия для плавания были наиболее подходящими. Этот день тщательно выбирался.
Главный мореплаватель приступал к своим обязанностям с момента выбора оптимального момента для плавания. Его работа была действительно нелегкой и весьма ответственной. От опыта и знаний «штурмана» полностью зависел успех столь долгого и тщательно приготовлявшегося путешествия.
Полинезийские мореходы должны были обладать обширными знаниями, например знать розу ветров, уметь различать ветры по силе, направлению и названиям (последних в полинезийских языках очень много), уметь ориентироваться по форме и направлению движения облаков. Разбирались они и в океанических течениях, но ориентировались в основном по положению звезд и планет. Поэтому «штурманы» древних полинезийцев знали расположение и названия более чем полутораста звезд. Им было точно известно, над какой частью океана «висит» та или иная звезда.
Если бы мне довелось составлять лоцию для плавания с Гавайев на юг, я бы написал, что сначала судну следует ориентироваться по Полярной звезде, она должна «висеть» за его кормой. В середине пути, примерно на экваторе (по-гавайски Пикооваке – «Посреди пространства»), Полярная звезда исчезает за горизонтом, тогда на юг укажет Южный Крест.
Полинезийский мореход, следя во время плавания за небесными телами, ориентировался не только в пространстве, но и во времени. Самый простой способ, которым можно измерять время, прошедшее со дня отплытия, – это завязывать каждый день по узелку. Полинезийцы, как и большинство народов планеты, так и отсчитывали дни. Недель они не знали и дни объединяли сразу в месяцы. В каждом из них было двадцать девять или тридцать дней. Этот период времени они называли так же, как и мы, по имени луны – месяц.
Гавайский год состоит из двенадцати месяцев. Новый год наступает ночью, когда в восточной части небосклона впервые появляются Плеяды. На Гавайях «Семь маленьких сестричек» восходят 18 ноября, на Таити – лишь 21 ноября.
ВИД НА СВЯТИЛИЩЕ ВАХАУЛУ
Суда, следовавшие на Гавайи, заканчивали свои долгие путешествия у берегов Большого острова. Заселяя новые острова на севере Тихого океана, полинезийцы прихватывали из родных краев растения и животных. Например, вождь Кахаи привез на Гавайи хлебное дерево. Так появились и стали возделываться на Гавайях такие культуры, как батат, таро, ямс и даже кокосовые орехи и бананы.
Кроме вещей «первой необходимости», Центральная Полинезия снабжала полинезийский север (Гавайи) всеми «новинками» в области духовной культуры, в первую очередь религиозных верований. Важной «статьей экспорта» Таити и Раиатеа были полинезийские жрецы.
Одна из наиболее ярких личностей в истории архипелага – жрец Паао, совершивший в XIII веке путешествие с Гавайев на Таити, которое вплоть до появления на Гавайских островах белых людей оказалось последним контактом обитателей архипелага с внешним миром. Непонятно, почему в течение последующих пяти веков гавайцы больше не отваживались на длительные плавания. Зато нам известно, почему жрецом Паао было совершено это последнее из «долгих плаваний» между Гавайями и Таити.
Оказывается, Паао, принадлежавший к гавайской элите, воспротивился тому, что здесь, на Большом острове, все менее уважительно относятся к верховному вождю, главе привилегированной касты.
Нерешительность и колебания слабого, дегенеративного верховного вождя Капавы и «безответственные», «противоестественные» браки вождей с женщинами из низших каст, по мнению Паао, угрожали общественному устройству Большого острова. Жрец Паао, воспитанный в традиционных кастовых полинезийских представлениях, видел лишь один выход. Когда-то вождь Паумакуа появился на Гавайях с новым верховным жрецом, так и Паао решил привезти с Таити или Раиатеа нового верховного вождя, осознающего свою ману – исключительность, сверхъестественную силу, присущую, согласно верованиям полинезийцев, лишь вождям, алии, а не простым людям.
