Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I
В этой цитате я вижу прямой ответ на свой вопрос.
Охваченные любовной горячкой, члены императорской семьи, император Пётр II и цесаревна Елизавета перестали обращать внимание на окружающих, самозабвенно занимаясь только предметом своей Любви. Имеющий Власть, отослал юного Купидона – Петра II от молодой Венеры – Елизаветы для изучения человеческих наук в Европейский университет или реформатскую коллегию и подставил его под розги педанта. На роль этого педанта блестяще подходит учитель Данте – сэр Брунетто (Джордано Бруно), которого он помещает в Аду, где казнятся садисты (содомиты). У себя на родине, молодой император был объявлен «умершим» и «похоронен» с соответствующими почестями. Кто был этот «Имеющий Власть» я покажу в своё время.
Второй вопрос: «Откуда взялось имя – Беатриче?» Ответ прост.
Имя Елизавета состоит из двух имён – Лиза или Элиза от Рая (Elisium) и Бета или Беата (Beati) – Блаженная, по латыни Elisabeat – Элизабет. Данте называет свою возлюбленную её вторым собственным именем – Беатриче.
Найдя героев Комедии и определив время её написания, я продолжу тщательный разбор всего произведения, строчка за строчкой.
Отмечу, что Пётр II Алексеевич Романов в 1727—1730 годах был коронован, как я и предполагал, Короной Ариадны или же Северной Короной Российской империи, Елизавета Петровна Романова венчалась этой Короной с 1741 по 1761 годы, целых 20 лет.А, обладающий чрезвычайными полномочиями, Генеральный Обозный Войска Запорожского, Яков Ефимович Лизогуб смог доблестно выполнить столь деликатное поручение императрицы Российской – спасти бывшего императора от неминуемой гибели – спасти для нас Данте Алигьери!
E io, temendo no «l più star crucciasse
lui che di poco star m'avea «mmonito,
torna'mi in dietro da l'anime lasse. [78]
Trova» il duca mio ch'era salito
già su la groppa del fiero animale,
e disse a me: «Or sie forte e ardito. [81]
Omai si scende per sì fatte scale:
monta dinanzi, ch'i» voglio esser mezzo,
sì che la coda non possa far male». [84]
И я, боясь, не сердится ли тот,
Кто мне велел недолго оставаться,
Покинул истомившийся народ. [78]
Тем временем мой вождь успел взобраться
Дурному зверю на спину – и мне
Промолвил так: «Теперь пора мужаться! [81]
Вот, как отсюда сходят к глубине.
Сядь спереди, я буду сзади, рядом,
Чтоб хвост его безвреден был вполне». [84]
Данте, опасаясь, что Вергилий начал уже сердиться за его задержку, поспешил к своему проводнику. Тот уже взобрался на паром и предложил поэту набраться духу, чтобы совершить опаснейшее из путешествий. Особо он призывает остерегаться хвоста – каната, скользящего в направляющих с большой силой, который может в мгновение ока сбросить ухватившегося за него в ледяную бездну, откуда нет спасения.
Необходимо пояснить: – «Почему я, найдя земные прототипы персонажей Комедии, продолжаю именовать их по-прежнему: Данте, Вергилий и Беатриче?». Я делаю это для того, чтобы не ввести себя и тебя, дорогой мой читатель, во искушение считать, что всё уже ясно и понятно. Я и сам критически отношусь к каждой букве и каждому слову Демистификации, и тебя призываю, судить меня честно и строго.
Qual è colui che sì presso ha «l riprezzo
de la quartana, c'ha già l'unghie smorte,
e triema tutto pur guardando «l rezzo, [87]
tal divenn'io a le parole porte;
ma vergogna mi fé le sue minacce,
che innanzi a buon segnor fa servo forte. [90]
I» m'assettai in su quelle spallacce:
sì volli dir, ma la voce non venne
com'io credetti: «Fa che tu m'abbracce». [93]
Ma esso, ch'altra volta mi sovvenne
ad altro forse, tosto ch'i» montai
con le braccia m'avvinse e mi sostenne; [96]
e disse: «Gerïon, moviti omai:
le rote larghe e lo scender sia poco;
pensa la nova soma che tu hai». [99]
Как человек, уже объятый хладом
Пред лихорадкой, с синевой в ногтях,
Дрожит, чуть только тень завидит взглядом, – [87]
Так я смутился при его словах;
Но как слуга пред смелым господином,
Стыдом язвимый, я откинул страх. [90]
Я поместился на хребте зверином;
Хотел промолвить: «Обними меня», —
Но голоса я не был властелином. [93]
Тот, кто и прежде был моя броня,
И без того поняв мою тревогу,
Меня руками обхватил, храня, [96]
И молвил: «Герион, теперь в дорогу!
Смотри, о новой ноше не забудь:
Ровней кружи и падай понемногу». [99]
Поэт подчёркивает, что он, с посиневшими руками, дрожащий от холода, боится садиться на паром, но, уязвлённый стыдом, решается взойти на него – на спину Гериона, вслед Вергилию, остерегаясь каната; иначе не переправиться через глубокую и бурную реку. Хвост парома – его канат – вполне безвреден – не трогай его, и он не причинит тебе вреда. На Звёздном Небе, конец каната парома – смертельно жалящий хвост созвездия Скорпион, расположенный рядом с хвостом Змеи. Созвездие Северная Корона находится возле головы Змеи, созвездие Геркулес – ближе к хвосту Змеи. Поэт охвачен ужасом: – паромная переправа находится у самого края порога Ненасытецкий, на бурной стремнине, перед грохочущим справа водопадом.
Поборов страх, он ступает на зыбкий паром; Вергилий охватывает его руками, храня – созвездие Северная Корона находится, как бы в руках созвездия Геркулес.
Ухватившись надёжнее, Вергилий командует паромщику: – «Трогай осторожно, давай, ровней тяни и толкай, чтобы не раскачать паром». Ровней кружи и падай понемногу – созвездие Змееносец совершает своё равномерное суточное вращение, падая, опускается за горизонт – в сторону Южного Звёздного Неба.
Come la navicella esce di loco
in dietro in dietro, sì quindi si tolse;
e poi ch'al tutto si sentì a gioco, [102]
là «v'era «l petto, la coda rivolse,
e quella tesa, come anguilla, mosse,
e con le branche l'aere a sé raccolse. [105]
Maggior paura non credo che fosse
quando Fetonte abbandonò li freni,
per che «l ciel, come pare ancor, si cosse; [108]
né quando Icaro misero le reni
sentì spennar per la scaldata cera,
gridando il padre a lui «Mala via tieni!», [111]
che fu la mia, quando vidi ch'i» era
ne l'aere d'ogne parte, e vidi spenta
ogne veduta fuor che de la fera. [114]
Как лодка с места трогается в путь
Вперед кормой, так он оттуда снялся
И, ощутив простор, направил грудь [102]
Туда, где хвост дотоле извивался;
Потом как угорь выпрямился он
И, загребая лапами, помчался. [105]
Не больше был испуган Фаэтон,
Бросая вожжи, коими задетый
Небесный свод доныне опален, [108]
Или Икар, почуя воск согретый,
От перьев обнажавший рамена,
И слыша зов отца: «О сын мой, где ты?» – [111]
Чем я, увидев, что кругом одна
Пустая бездна воздуха чернеет
И только зверя высится спина. [114]
Поэт прямо называет паром лодкой, которая причаливает к берегу одним концом, а в путь пускается другим – вперёд кормой. Корма – Хвост созвездия Змея находится ближе к Зодиаку и туда, где он извивается – по направлению каната, направляются путники. Паром выходит на быстрину – канат натянулся, выпрямившись, как угорь. Данте показывает именно паром-самолёт, который движется с помощью лап – водяных парусов – швертов.
На зыбкой лодке, через бурную зимнюю реку, покрытую высокими волнами от ветра, переправляться, действительно жутко. Близость бездны вод, особенно зимних, падение в которые означает верную смерть – то, что стоит испытать любителям острых ощущений. Переправа происходит ночью, воздух вокруг чёрный, так же, как и глубь ледяной воды.
Фаэтон – сын Феба-Аполлона, Бога Солнца, взялся править отцовской колесницей, не сдержал коней, опалил небо и землю, и Зевс поразил его молнией (Метам., II, 1—328).
Икар – сын художника Дедала. Созвездие Волопас раньше называлось ещё Икарий. Чтобы бежать с острова Крит, Дедал сделал себе и сыну скрепленные воском крылья, но Икар взлетел слишком высоко, солнечные лучи растопили воск, и он упал в море (Метам., VIII, 183—235).
Фаэтон, как созвездие Южного Звёздного Неба изображен на фреске потолка виллы Алессандро Фарнезе в Италии. Вокруг путников чернеет пустота и только спина зверя – паром удерживает их связь с окружающим миром.
Ella sen va notando lenta lenta;
rota e discende, ma non me n'accorgo
se non che al viso e di sotto mi venta. [117]
Io sentia già da la man destra il gorgo
far sotto noi un orribile scroscio,
per che con li occhi «n giù la testa sporgo. [120]
Allor fu» io più timido a lo stoscio,
però ch'i» vidi fuochi e senti» pianti;
ond'io tremando tutto mi raccoscio. [123]
E vidi poi, ché nol vedea davanti,
lo scendere e»» girar per li gran mali
che s'appressavan da diversi canti. [126]
Come «l falcon ch» è stato assai su l'ali,
che sanza veder logoro o uccello
fa dire al falconiere «Omè, tu cali!», [129]
discende lasso onde si move isnello,
per cento rote, e da lunge si pone
dal suo maestro, disdegnoso e fello; [132]
così ne puose al fondo Gerïone
al piè al piè de la stagliata rocca,
e, discarcate le nostre persone,
si dileguò come da corda cocca. [136]
А он все вглубь и вглубь неспешно реет,
Но это мне лишь потому вдогад,
Что ветер мне в лицо и снизу веет. [117]
Уже я справа слышал водопад,
Грохочущий под нами, и пугливо
Склонил над бездной голову и взгляд; [120]
Но пуще оробел, внизу обрыва
Увидев свет огней и слыша крик,
И отшатнулся, ежась боязливо. [123]
И только тут я в первый раз постиг
Спуск и круженье, видя муку злую
Со всех сторон все ближе каждый миг. [126]
Как сокол, мощь утратив боевую,
И птицу и вабило тщетно ждав, —
Так что сокольник скажет: «Эх, впустую!» [129]
На место взлета клонится, устав,
И, опоясав сто кругов сначала,
Вдали от всех садится, осерчав, – [132]
Так Герион осел на дно провала,
Там, где крутая кверху шла скала,
И, чуть с него обуза наша спала,
Взмыл и исчез, как с тетивы стрела. [136]
Вабило (от глагола вабить – манить) – два скрепленных вместе птичьих крыла, которые сокольничий кружит на веревке, у себя над головой, приманивая сокола назад.
