Борис Захава - Мастерство Актера и Режиссера
Однако дело вовсе не сводилось к узкопрофессиональному обучению. Педагогическому воздействию подвергалась личность каждого ученика в целом. Вахтангов был врагом узкого профессионализма. Он стремился не столько обучать, сколько воспитывать. Воспитание идейно-философское, воспитание сценическое (профессиональное) и воспитание дисциплинарно-этическое — вот те три элемента, из взаимодействия которых складывалось мощное педагогическое воздействие, которое испытывал на себе каждый ученик Вахтанговской школы.
Одной из особенностей коллектива Студенческой студии была исключительная творческая активность самих учеников, которую Вахтангов всячески поощрял и развивал. Занятий с Вахтанговым и другими преподавателями им казалось недостаточно.
Они собирались сами и самостоятельно делали упражнения, этюды, самостоятельно готовили отрывки. Как умели, помогали друг другу советом, дружеской критикой. Так постепенно среди учащихся сами собой стали выделяться те, кому больше верили, — дельные и обоснованные замечания создавали авторитет. Это были будущие педагоги и режиссеры. Таким образом, постепенно стала выделяться группа, которую Вахтангов вскоре легализует под названием "преподавательского класса".
Самостоятельно приготовленные работы потом демонстрировались Вахтангову и получали с его стороны надлежащую оценку. Лучшие работы завершались под его руководством. Эта традиция творческой активности и творческой самостоятельности сохранилась до сих пор и существует в Училище имени Б.В. Щукина в качестве института "самостоятельных работ", которые периодически в обязательном порядке сдаются студентами всех курсов.
Остановимся еще на одной особенности Вахтанговской школы того времени. Это — так называемые "исполнительские номера" или ученические спектакли.
Значение этого института трудно переоценить.
В сущности говоря, театральная школа, где не организованы постоянные, т.е. регулярные и систематические выступления учащихся на публике, делает только половину дела. Нельзя считать полноценным и квалифицированным актером человека, который не изучил на практике, что значит правильное сценическое самочувствие на публике, что значит связь со зрительным залом, внимание зрителя, сценичность речи и движений, чувство сценизма и т.п. А изучить все это без систематических и регулярных упражнений на публике нельзя. Это прекрасно понимал Вахтангов. Он считал, что школьный спектакль должен быть необходимой частью учебного плана.
Вот, вкратце, те основы, на которых строилась Вахтанговская школа в первые годы ее существования.
В результате трехлетней работы, ко времени Октябрьской революции старшее поколение учеников Студенческой студии превратилось в профессионально подготовленных актеров. Образовалась труппа. Студия перестала быть "студенческой" и стала называться Студией Е. Б. Вахтангова.
Московским Советом ей было предоставлено театральное помещение у Большого Каменного моста, где решено было открыть новый театр под названием "Народный театр Театрально-музыкальной секции Московского Совета".
Открытие театра было приурочено к первой годовщине Октябрьской революции (октябрь 1918 года).
Отсюда начинается новый период в жизни школы. До сих пор сама студия была школой. Теперь она становится производственно-профессиональным организмом. Между школой и студией возникает известная грань. Коллектив делится на "членов студии" и "воспитанников". "Воспитанники" — это отныне и есть школа.
Новым моментом в ее жизни является то обстоятельство, что в числе преподавателей начинают появляться воспитанники самой студии — первые педагоги-вахтанговцы. Образуется "преподавательский класс". В его составе: Ю.А.Завадский, Л.А.Волков, Б. И. Вершилов, К. И. Котлубай. Членам этой группы Вахтангов начинает поручать самостоятельную педагогическую работу. Таким образом, новые воспитанники школы учатся теперь не только непосредственно у самого Вахтангова и у преподавателей, приглашаемых со стороны преимущественно из Первой студии МХТ, — но также и у своих старших товарищей, у молодых преподавателей — воспитанников Вахтанговской студии.
Начало третьего периода в жизни Вахтанговской школы совпадает с началом последнего, самого великолепного, самого блистательного периода в творческой жизни самого Вахтангова. В течение этого периода он, как известно, поставил пять спектаклей. (Это "Свадьба" А. Чехова и "Чудо святого Антония" М. Метерлинка в своей студии, "Эрик XIV" А. Стриндберга в Первой студии МХТ, "Гадибук" Ан-ского в Еврейской студии "Габима" и наконец, "Принцесса Турандот" Карло Гоцци.)
Этот заключительный период своего творчества Вахтангов начал с провозглашения новых лозунгов. Лозунги были продиктованы тем переворотом, который произошел в его сознании под влиянием Великого Октября.
Стремление Вахтангова творить "новое", творить "вместе с народом, творящим революцию", не могло не повлечь за собой необходимость в пересмотре творческих позиций. Он, как известно, осуществил этот пересмотр с исключительным мужеством, с непревзойденной смелостью и решительностью. С необычайной страстностью он провозгласил принцип народности истинного искусства, требование активного отношения художника к изображаемой действительности, лозунг идейной целеустремленности и идейной страстности в искусстве.
Вахтангов понял, что идейная страстность художника не может не породить в нем повышенного чувства ответственности за форму выявления. Форма должна точно и с исчерпывающей полнотой выражать содержание. Владение формой — это мастерство, это — техника. Отсюда — повышение требования к технике и мастерству.
Вахтангов мечтает о театре радостном и праздничном, о театре высочайшего мастерства и великолепной техники.
На репетициях и уроках Вахтангова зазвучали новые слова, появились новые термины: скульптурность, статуарность, динамика, ритм, жест, сценическая площадка, лепка фразы, сценизм, выразительность и т.д.
Как же отразилось то новое, что внес Вахтангов в работу студии, на работе ее Школы?
Прежде всего появился ряд новых дисциплин. Особенное внимание было обращено на постановку голоса. Для преподавания этого предмета был приглашен М. Е. Пятницкий. Законы выразительной речи изучались под руководством С. М. Волконского. Были введены занятия по ряду движенческих дисциплин — танец, гимнастика, жонглирование. С участниками "Турандот" Р. Н. Симонов по поручению Вахтангова проводил особые занятия по ритму (с этого началась педагогическая деятельность Р. Н. Симонова).
Для работы над отрывками и одноактными пьесами со старшими учениками были приглашены С. Г. Бирман, С. В. Гиацинтова, О. И. Пыжова. Над постановкой ученического спектакля работал В. В. Лужский ("Жорж Данден" Мольера)*.
[* Снова малоизвестные данные! (Прим.ред.)]
В это же время ученики Вахтангова получили возможность непосредственного общения с К. С. Станиславским. В течение всего сезона 1920—1921 года один раз в неделю сходились ученики Вахтангова для занятий под непосредственным руководством К. С. Станиславского, которого в то время очень остро волновали вопросы сценической выразительности и внешней техники. Станиславский в своих беседах очень часто говорил о дикции, о диапазоне голоса, о ритме, учил правильной походке и даже придумал специальные упражнения у дверного косяка, чтобы выправлять сутулые спины и вырабатывать красивую осанку.
В своей статье о постановке Первой студией МХТ драмы "Эрик XIV" Вахтангов писал: "До сих пор Студия, верная учению Станиславского, упорно добивалась мастерства переживания. Теперь, верная учению К. С. Станиславского, ищущего выразительных форм и указавшего средства (дыхание, звук, слово, фраза, мысль, жест, пластичность, ритм — все в особом, театральном, смысле, имеющем внутреннее, от природы идущее обоснование), теперь Студия вступает в период искания театральных форм. Это первый опыт, к которому направили наши дни — дни Революции".
От чего нужно отталкиваться, чтобы найти нужную форму? Из чего исходить? Чем руководствоваться?
• Позицией автора пьесы с ее идейным содержанием!
• Особенностями творческого коллектива, работающего над пьесой, находящегося на определенном этапе своего развития!
• И атмосферой современности, того общественно-исторического момента, когда пьеса ставится!
Вот три фактора, которые, согласно учению Вахтангова, определяют форму, живут в этой форме.
Мне кажется, что формула Е. Б. Вахтангова сохраняет свое значение и в настоящее время. В этом, именно в этом заключается высшее мастерство театра, в этом — гармония!
Мне хочется напомнить слова, которые, посмотрев "Принцессу Турандот", написал в книге почетных гостей Вл. Ив. Немирович-Данченко: "Да, создатель этого спектакля знает, что в старом надо снести, а что незыблемо. И знает как... В чем-то этот мастер еще откажется от призрачной новизны, а в чем-то еще больше хватит нас, стариков, по голове, но сейчас нам и больно, и сладко, и радостно, и жутко... И моя душа полна благодарности к самому мастеру и к его сотрудникам".
