Линдон Ларуш - МЕСТО РОССИИ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ
Так, время от времени, в более деликатные моменты карьерист скраивал снисходительную улыбку в ответ на упоминание о «добром самаритянине». Из этого семени карьеристского цинизма, гнойного морального разложения личности прорастают в дальнейшем все риды и буши, включая социалистические разновидности бурьяна[46]. Вопрос о безопасности является в первую очередь моральным вопросом: какому принципу человек аксиоматически привержен?
Не стоит смеяться над социалистом, который считает, что степень аксиоматической преданности человека благу человечества, нации, страждущих, и так далее, имеет отношение к безопасности. Тем не менее, какими бы благими ни были их намерения, социалистические организации были аксиоматически неспособны эффективно разобраться в этой моральной проблеме. Эти качества преданности определяются суверенными, индивидуальными познавательными процессами; следовательно, эти свойства расположены в той же интеллектуальной сфере, которую радикальные редукционисты, именуемые анархо-синдикалистами, рассматривают, например, с категорическим отвращением, а марксисты — с подозрением в уклоне от того «твердого материализма», который запечатлен в «научном открытии» Фридриха Энгельса, состоятельного британского переработчика собранного рабами хлопка, а именно — в «открытии» того, что человеческий разум есть производное от оттопыренного большого пальца руки.
В соответствующей литературе или устных высказываниях, адресованных соответствующим слоям, не содержится компетентное рассмотрение вопроса о преданности и обязательствах. И это, на самом деле, не случайно: центральная проблема внутренней политической безопасности, с которой столкнулись, в частности, коммунисты, заключалась в том, что все коммунистические и родственные движения были, по существу, продуктами так называемого Просвещения, и в этом смысле пример Маркса и коммунистических движений является парадигматическим. Следовательно, их представления о сущности (природе) человека и, соответственно, о человеческих и национальных интересах пребывали в русле взглядов эмпириков и прочих редукционистов вроде Бэкона, Гоббса, Локка, а также британских и французских материалистов XVIII века. В этом плане, главная угроза безопасности социалистических движений и Советского государства находилась внутри их самих.
Да, возможно, их оппоненты использовали «дергаемых за ниточки» простофиль-марионеток внутри советского общества, но не что иное, как следствия того материализма, который господствовал в этом обществе, способствовали росту числа таких марионеток. Главная вина — часто в нас самих, как писал Шекспир.
Несмотря на анархо-синдикалистские и материалистические заблуждения, которыми организации, именующие себя марксистскими, были склонны «загрязнять» свою преданность рабочему движению и связанному с ним электорату, сама эта преданность существовала и придавала моральную прочность этим организациям (не считая карьеристов). Следует подчеркнуть связь этой традиции с приверженностью большевиков-ленинцев моральным обязательствам по защите и повышению благосостояния граждан советского общества.
Извращение достойной похвалы социальной преданности благу трудящихся слоев общества и их семей, происходящее в результате восприимчивости к извращениям типа анархо-синдикалистского «антиинтеллектуализма», является типичным примером низшей формы действия «дергаемой за ниточки» агентуры — возбуждения грубых социальных или этнических предрассудков. Доктринальные влияния вроде редукционизма Аристотеля или Иммануила Канта или откровенного эмпиризма поражают функционирование интеллектуальных способностей сознания и порождают не только более тонкое и многостороннее, но и более смертоносное и порочное ментальное и моральное расстройство, нежели просто социальный предрассудок. Третьему, наиболее изощренному типу «ниточного» манипулирования мог бы дать имя Апостол Павел, в Первом послании которого к Коринфянам (13) обобщено его христианское понимание принципа, именуемого agaph (агапе), выработанного ранее Платоном[47]. В военной науке эта проблема может быть соотнесена с отсутствием качества, которое Клаузевиц в знаменитом посмертно изданном труде «О войне» обозначает термином Entschlossenheit (решимость). Обладать формальными знаниями недостаточно; необходимо то особое качество, выражающееся в подобающем страстном, повелительном стремлении к правде и справедливости, которое Платон называет агапе, противопоставляя его вульгарным порывам «эроса». Сама по себе правда при отсутствии специфического качества страсти, которая заставляет человека действовать в интересах правды и справедливости, превращается в нечто мертвое и перестает быть правдой в силу бездействия.
Таким образом, три типа «чувствительных ниточек», которые превращают социалистические организации или их членов в (возможно) бессознательных, но тем не менее эффективных агентов олигархического влияния, представляют собой: 1) грубые социальные предрассудки, по отношению к иному социальному слою, этносу и др.; 2) интеллектуальную ущербность в виде ведущих к деградации гипотез, таких, как аристотелианство и другие формы редукционизма, заставляющих их приверженца действовать фактически в качестве марионетки, злостно враждебно по отношению к сущности человека, даже вопреки сознательным намерениям самой марионетки; 3) недостаток того качества страсти, которое побуждает человека к действию во имя открывающейся познанию правды и справедливости.
Явление постиндустриального утопизмаСегодня вопрос уместно поставить так: что должно было случиться в тот момент, когда советское общество начало отказываться от приверженности развитию производительных сил труда через инвестиции в научно-технический прогресс?
Перед лицом обломков бывшего советского общества, истлевающих на поле проигранной исторической битвы, поэт задумается о том, какую трагедию эта унизительная сцена представляет для тех коммунистов, которые были привержены моральной идее служения человечеству. Как объяснить явную фактическую утрату этого морального императива в сегодняшней российской политике?
Непосредственной причиной «гран-гиньоль»[48] сегодняшней России, раздираемой кризисом, является «реформа», навязанная постсоветской России Британией и президентом США Джорджем Бушем — марионеткой мадам Тэтчер. В этом внешнем факторе нет ничего загадочного. Ключевой момент, который заслуживает рассмотрения, заключается в том, сколь многие видные представители советской системы очертя голову бросились в объятия откровенного фашизма того сорта, которым в розницу торгуют NED и его филиал при республиканской партии США — Международный республиканский институт. Зерно, обусловившее восприимчивость Москвы к этому разрушительному воздействию, было посеяно намного раньше, начиная с той, — если использовать наиболее подходящее выражение, — необухаринской реставрации, которую можно проследить со времен правления Хрущева.
Аксиоматическая характеристика собственного вклада самих русских в это сегодняшнее унизительное состояние России — болезнь второго, интеллектуального типа. Возможность этого расстройства коренится, с эпистемологической точки зрения, в теории «материалистического метода». Российский вклад в нынешнюю (после 1989 года) деградацию России является не просто прямым результатом этого «материалистического метода» как такового, но заключается скорее в том, что приверженность этому методу стала действовать все более разрушительно в конкретных исторических условиях, начавших складываться во время так называемого «хрущевского периода». Вкратце изложим здесь, в чем заключались эти условия, с учетом того, что автор освещал этот главный аспект послевоенной истории в своих более ранних работах.
Мы должны проследить происхождение основных черт мировой истории нынешнего времени, включая ситуацию в России сегодня, начиная с того факта, что президент США Франклин Рузвельт скончался в самое неподходящее время. Его уход привел к тому, что власть в доминирующей мировой державе того времени перешла к президенту Гарри Трумэну, который был добровольным орудием британских империалистических интересов, представленных уходившим тогда со своего поста премьер-министром Уинстоном Черчиллем. Наиболее важным было то обстоятельство, что под контролем англичан Трумэн вынудил крупнейшую мировую державу, США, поддержать безрассудную политику ядерного вооружения, автором которой был самый злобный расист из британских поджигателей войны — лорд Бертран Рассел. Концепция британской политики ядерного вооружения, изложенная Расселом в «Бюллетене ученых-атомщиков» в сентябре1946 года, определила основную динамику мировой истории во всех основных чертах от смерти Рузвельта до наших дней. Эта черчиллевско-расселовская политика ядерного вооружения никогда с тех пор не пересматривалась; помимо всего прочего, эта политика служит ключом для любого серьезного объяснения как внешней политики, так и внутреннего положения сегодняшней России.
