Журнал - Критическая Масса, 2006, № 4
Бисхофф Но ведь нетрудно выписать из Испании.
Боулз Скорее всего, его не пропустят, ведь оно деревянное. Мне придется купить железное пианино. Уже представляю, как оно прибывает в порт, его сгружают и разглядывают: «Вы не можете ввозить это, мсье». — «Почему?» — «Оно деревянное». — «Ах, да». Мне даже это не позволили бы ввезти (показывает на электронное мини-пианино ).
Бисхофф А как вы его достали?
Боулз Один француз приехал, у него оно было в трейлере. Такой большой трейлер, с кроватью, кухней, горячей водой, душем… и вот этой штукой! Я сказал: «Какая замечательная вещь!» Он спросил: «Хотите купить?» Я подумал, согласился, и мы договорились о цене. Даже помню, сколько я заплатил. Я платил долларами: 450 долларов. Хорошее, «Филипс», очень мощное. Оно у меня уже 15 лет и прекрасно работает. Но я написал на нем всего одну или две вещи. Я привык к пианино, а здесь клавиатура такая короткая, приходится воображать, как это будет звучать на пианино. Думаю, на нем можно написать струнный квартет. Там не нужна большая тесситура.
Бисхофф Так это главная причина, почему вы больше не пишете музыку — отсутствие пианино?
БоулзДа, но дело не только в этом, мне все равно его тут некуда поставить в квартире, нужен дом. Это была бы совершенно другая жизнь. Я не против, но это очень дорого! Прежде всего найти дом — тут ни одного не найдешь! Почти невозможно снять дом с обстановкой; пустой — да, но ведь придется покупать мебель. У меня нет обстановки для дома. У меня вообще нет мебели! Здесь все ужасно дорого и все равно плохого качества. Раньше марокканские вещи были хорошие. Сомневаюсь, что они хороши сейчас. Все, что я вижу, мне совсем не нравится, потому что это наполовину европейское. Они используют европейские ткани, наносят на них европейские узоры, вечно накрывают свои тайфоры12 этим ужасным материалом, который называют «формика», что-то вроде пластика. Ужас! Несколько месяцев уйдет на то, чтобы обставить дом. У меня нет времени, сил и даже интереса. Нет, я абсолютно счастлив здесь, пока мне дают здесь жить, и я не думаю, что они выгонят меня отсюда.
Бисхофф А могут?
Боулз Из Марокко? Да! В любой момент. Каждый год приходится обновлять вид на жительство. И когда это делаешь, нужны три копии письма из твоего банка с указанием, сколько точно у тебя денег, откуда ты их получил, как их перевели… много всего. Каждый год масса проблем. А бывает, что они не хотят давать. Я ждал два года и два месяца разрешения. Я по-прежнему здесь, как видите. Но у меня нет вида на жительство! И в любой момент, когда ты живешь без разрешения, они могут сказать, что запрещают тебе здесь находиться, и придется уехать. В прошлом году у меня шесть месяцев не было разрешения. Ждал, ждал и ждал. Даже дольше: не шесть, а восемь месяцев. И наконец оно пришло — как раз перед тем, как его срок истекал. Еще четыре месяца, и оно заканчивалось. Безумие, я этого не понимаю.
Так что они могут отказать в любой момент. Нужно подать заявку и через какое-то время что-то происходит. Они говорят — либо «удовлетворено», либо «отказано». Если отказ, приходится уезжать. Они так сделали с Альфредом Честером13 . Но он сам напрашивался на неприятности. Если ты портишь дома, все бьешь и ломаешь, можно такого ожидать. Он за все заплатил, но я ему не помогал.
Бисхофф А что за человек был Альфред Честер?
Боулз Безумец. Сумасшедший, совершенно сумасшедший!
Бисхофф В каком смысле?
Боулз Во всех смыслах! Я впервые встретил его в Нью-Йорке в доме женщины по имени Энн Морисетт, и он мне показался очень интересным и образованным. В тот вечер он говорил о Сьюзан Зонтаг. Он вдруг сказал мне: «Ну пошли! Вставай!» Со всеми попрощался, мы вышли и пошли к Зонтаг. Так я с ней познакомился. А оттуда мы пошли к Джеймсу Болдуину, негритянскому писателю. Альфред знал всех. Он жил в Париже девять лет, когда мы снова встретились. Тогда он еще не был такой сумасшедший. Он сошел с ума в Марокко. Сьюзан Зонтаг тоже так считала. А я ей сказал: «Знаю, но ведь мы все сумасшедшие». А она: «Нет, он по-настоящему сумасшедший. Он ведь лежал в сумасшедшем доме».
Бисхофф А почему он сошел с ума?
Боулз Ну, он влюбился в Марокко, его тут все восхищало, он курил много кифа и стал пить коньяк. Выпивал литр коньяка в день — это ведь очень много. Да еще с кифом… Его мозг никогда не был в нормальном состоянии.
Бисхофф То же самое произошло с Джейн, верно?
Боулз Нет, она ведь не курила киф, а пить начала до приезда сюда. Так что Марокко не изменило ее так, как изменило Альфреда.
Бисхофф Вы не думаете, что марокканский опыт ее изменил?
Боулз Не знаю, что с ней сделала Шерифа14 , что она ей давала. Конечно, у нее было кровоизлияние в мозг. Но это, возможно, произошло от высокого давления из-за алкоголя. У всех врачей свои теории. Многие люди думают, что Шерифа давала ей что-то.
Бисхофф А зачем?
Боулз Не знаю, зачем, разве что хотела ее убить. Но зачем ей это понадобилось? Она получала от нее деньги. Джейн давала ей деньги каждый день. Если вы получаете от кого-то деньги, обычно в ваших интересах, чтобы этот человек был жив. Она могла давать ей что-то, чтобы помрачить ее рассудок, так тут принято. Иногда они неточно определяют дозу и дают слишком много, парализуют жертву или сводят с ума, в зависимости от количества снадобий. Так что не знаю. Врач, лечившая Джейн, убеждена, что ей что-то давали, она всегда это говорила. Она 18 лет проработала в Марокко, в разных городах, и многим ее пациентам давали так называемую «магию», а на самом деле это разного типа яды. Она говорила, что встречала похожие случаи. Но доказательств нет. Кто может сказать? Шерифа никогда ничего не говорила. А я никогда ее не обвинял. Только она одна знает, делала она что-то или нет…
Бисхофф А она никогда не скажет!
Боулз Нет! (Смеется. ) Разумеется, нет. Надеюсь, никогда ее больше не увижу.
Бисхофф Почему Джейн в нее влюбилась?
Боулз Понятия не имею! Не знаю. Разве такие вещи можно понять? Объяснения нет. Кто угодно может влюбиться в кого угодно. Можно объяснить, почему марокканцы влюбляются в европейцев: потому что у тех есть деньги! Но при этом они не имеют в виду то же самое, что и европейцы. Их представление о любви — это благополучие. Если кто-то обеспечивает им благополучие, они любят этого человека. Но они всегда опасаются, что благополучие может кончиться. И тут они начинают давать им наркотики, или подсыпать «магию» в еду, или даже пытаются убить.
Бисхофф А Шерифа ее любила?
Боулз Нет!! Нет! Я думаю, совсем не в этом дело. Джейн обеспечивала ей благополучие. Вот что такое любовь для марокканцев: знать, что у тебя будет что поесть (смеется ). Это относится к абсолютно неграмотным марокканцам, у которых ничего нет. Такие у них представления. Другие люди, которые умеют читать и писать, может быть, чувствуют по-другому. Так что теперь у молодых людей должно быть иное восприятие. Что-то вроде европейского представления о романтической любовной привязанности. Но в те времена такого не было. Это ведь произошло довольно давно, много лет назад…
Джейн все время работала над романом, который она не могла собрать вместе. Так что весь роман состоит из кусочков.
Бисхофф Почему она не могла его закончить?
Боулз Понятия не имею. Ей не нравилось то, что у нее получалось. Она писала и перечеркивала все, потом целую неделю пыталась переписать и снова все зачеркивала. Почти за двадцать лет не продвинулась. Только записные книжки, полные идей.
Бисхофф Это как-то связано с тем, что ей пришлось жить в Марокко?
Боулз Нет, вовсе нет! Она написала два рассказа в Марокко.
Бисхофф Два рассказа и статью для журнала «Мадмуазель».
Боулз Да. А потом вернулась к роману и попыталась его дописать. Но не смогла.
***Бисхофф Честер ведь жил с марокканцем, Дриссом?
Боулз Да.
Бисхофф Почему они разошлись?
Боулз Они не расходились. Полиция выгнала Альфреда из Марокко. Ему дали восемь дней на то, чтобы он уехал из страны без права возвращения. Он дважды пытался вернуться, разными способами. Однажды приплыл на югославском корабле. В порту ему не дали сойти на берег. Он хотел повидаться с Дриссом. На следующий год прилетел на самолете. И в аэропорту его опять не впустили. Потом он вроде бы жил в Штатах. И в конце концов поехал в Израиль. Некоторое время жил в Иерусалиме. Не знаю, как долго: кажется, меньше года. Там он покончил с собой. Об этом писали в нью-йоркских газетах. Мне кажется, он всегда был сумасшедший. Он не расставался с огромной, толстенной книгой — Талмудом на иврите. Он знал иврит. Его мать хотела, чтобы он стал раввином. Но когда ему было лет девять, он чем-то таким заболел, и у него исчезли все волосы на теле: у него не было ресниц, вообще никаких волос, ужас. Дрисс всегда говорил: это все равно, что трахать младенца (смеется ). Так что оказалось, что он не может стать раввином. У раввина должны быть волосы. Не знаю, почему (смеется ). Так что он это дело бросил, и его мать, разумеется, заставила его носить парик. Он выходил из дома в парике, но, как только оказывался на улице, снимал…
