Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Наверное, так было и 12 июня 1825 г., когда Александра Федоровна родила в Александровском дворце маленькую Адини – так родители называли свою третью дочь – великую княжну Александру Николаевну. Кстати, рождение девочки возродило почти утраченную дворцовую традицию. Дело в том, что в конце июня 1825 г. царскосельский придворный протоирей Павел Сергеев обратился к князю П.М. Волконскому с просьбой «о выдаче церковнослужителям придворной Царскосельской церкви 1000 руб. по случаю рождения Ея Императорского Высочества Великой Княжны Александры Николаевны в Царском Селе». Он мотивировал это тем, что Екатерина II всегда жаловала по 1000 руб., когда кто-то из августейшей фамилии рождался в Царском Селе, «каковой Высочайшей милости и я был участником при Рождении здесь Его Высочества Великого Князя Николая Павловича». Волконский запросил сведения в Кабинете, те подтвердили, князь доложил императору, и Александр I распорядился выдать памятливому священнику «на всех» 1000 руб.[101]
Именно в Александровском дворце в августе 1825 г. между Александром I и Николаем Павловичем состоялся прощальный разговор, в котором правящий император вновь упомянул о своем возможном отречении. Вскоре после этого разговора Александр I уехал в Таганрог, откуда он вернулся в Царское Село уже в гробу.
После воцарения Николая I в декабре 1825 г. Александровский дворец превращается в одну из главных загородных резиденций, включенной в череду круглогодичных переездов императорской фамилии. Но еще до того как Николай I въехал в Александровский дворец как император, туда продолжали идти поставки различной утвари, заказанной еще при Александре I. Так, 28 декабря 1825 г. мебельные мастера Г. Гамбс и В. Боков поставили в Александровский дворец сукно для занавесок, сукно для обивки пола и провели обойные работы.[102]
Александровский дворец в 1826–1836 гг.
31 марта 1826 г. Николай I с супругою отбыли в Царское Село из Петербурга, поселившись в Екатерининском дворце. Обустраиваться в Александровском дворце на новом, императорском уровне Николай I стал через несколько дней. Он посетил Александровский дворец 3 апреля и утвердил список первоочередных работ, представленный архитектором В.П. Стасовым, которые следовало срочно провести на протяжении лета.
Итак, 3 апреля 1826 г. Николай Павлович распорядился провести в Александровском дворце следующие «перемены»: «кабинет и уборную расписать без мраморной обделки стен; в уборную сделать мебель из Папели[103]; ванну не ставить; в окна сделать жалюзи; в комнату для Мердера разделить между окон надвое и на одной половине оной сделать антресоль».
Общая же смета, составленная архитектором В.П. Стасовым, предполагала ремонт и устройство: Приемной, Кабинета императора, Отделения для ванной и «water closets», Камердинерской, устройство лесенки в Гардероб на 2-й этаж, ремонт коридора, устройство антресоли[104] для дежурной прислуги, устройство комнаты наследника и комнаты его воспитателя К.К. Мердера. Все эти комнаты левого флигеля окнами выходили на двор резиденции.
Великий князь Александр Николаевич. Худ. К. Кронневеттер. 1828 г.
Общая сумма строительной сметы составила 38 537 руб.[105] Распоряжением Николая I эти деньги были выделены из средств Кабинета Е.И.В. 2 мая 1826 г.[106] На все работы отпускалось два месяца (май-июнь). Одновременно с этими работами в Зимнем дворце в его северо-западном ризалите также оборудовались половины для императорской семьи, которые должны были занять все три этажа.
Поскольку Николай I в будущем предполагал жить в Александровском дворце после окончания Красносельских маневров, то есть с августа и до глубокой осени, то летом 1826 г. начались первоочередные работы по утеплению императорских комнат и самые необходимые интерьерные работы. Окончательную отделку помещений предполагалось провести в летний сезон 1827 г.
Воспитатель цесаревича К.К. Мердер
Перечень ремонтных работ, намеченных на лето 1826 г., детализируется в рапорте архитектора В.П. Стасова. За два летних месяца предполагалось «для содержания должной теплоты в комнатах, назначенных для зимнего пребывания в Новом Дворце Царского Села», провести следующие работы: «1. Поднять паркеты и полы и сделать нижние полы (перемены балок которые найдутся сгнившими) с настилкой кирпичом и заливкою извести по войлокам снизу и сверху; 2. Около закладных оконных и дверных наружных рам штукатурку обрезать, законопатить смоленою паклею, то же и около подоконных досок, а после снова оштукатурить с галателями; 3. Некоторые оконные переплеты по большей части сделать новые по причине, что находящиеся много раз были уже поправляемы и имеют щели, шпингалеты починить, а петли сделать новые; 4. Входные наружные двери переделать по непрочности их и неудобности к удержанию теплоты в комнатах, и приделать к ним тамбуры; 5. Входные комнаты или сени сделать теплыми устройством в них духовых печей – которыми нагреваться будут и лестницы, идущие в верхний этаж; 6. Коридор тоже делать теплыми устройством в погребах духовых печей; 7. Сделать из коридоров в комнаты двойные двери; 8. Две двери, выходящих в сад, по ветхости переделать вновь».[107]
Тогда же, в апреле 1826 г., по распоряжению императора началась реконструкция обязательного Собственного садика императрицы, устроенного еще летом 1796 г. и примыкавшего к Угловому кабинету (ранее – Голубому кабинету Александра I). Именно в этом кабинете должны были установить две новые двери взамен обветшавших.
Для Собственного садика на Александровском литейном заводе заказали чугунную скамейку с деревянным сиденьем, длиной в 8 аршин.[108] Тогда же изготовили решетку, украшенную фигурами, с воротами и калитками. Забегая вперед, добавим, что в 1845 г. Собственный садик в очередной раз увеличили, а в 1846 г. вокруг него установили новую решетку. Кроме этого, в 1826 г. провели работы по кардинальному обновлению инженерной инфраструктуры Александровского дворца.[109]
Вид на левый флигель Александровского дворца. Видна ограда Собственного садика и ступени крыльца из Углового кабинета
Поскольку в Александровском дворце начались масштабные ремонтные работы, то первую половину лета 1826 г. наследник Александр Николаевич с двумя сестрами – Марией и Ольгой – размещался в комнатах Старого (Екатерининского) дворца. Придворный штат наследника тогда состоял только из воспитателя цесаревича К.К. Мердера и надзирателя, уроженца французской Швейцарии Жилля. В записках маршала Мармона[110] рассказано о том, как он встретил детей императора в парке, близ Екатерининского дворца. Маршал увидел наследника, управляющего «лодкой на речке, протекающей по парку, и когда один из сопровождавших меня офицеров попросил перевезти его чрез речку на этой лодке, последняя, при быстром входе в нее офицера, пошатнулась настолько, что в нее втекла вода. Другой ребенок этого возраста непременно бы вскрикнул. Он же не выказал ни малейшего смущения и схватил сначала багор, чтобы оттолкнуть лодку от берега, потом весла, чтобы грести. При этом он проявил замечательную уверенность в себе и хладнокровие».
Великая княгиня Александра Федоровна с детьми Александром и Марией. Худ. Дж. Доу. 1821–1824 гг.
За маленькими детьми Николая I ухаживали старые няньки, те самые, кто вырастил самого Николая Павловича и его младшего брата Михаила – надзирательница Н.В. Тауберт, которой подчинялись три бонны-англичанки – А.А. Кристи, Е.И. Кристи и М.В. Кассовская. Одна из фрейлин императрицы Александры Федоровны упоминала, что в 1826 г. она видела в Царском Селе, как дочь Николая I, великая княжна Александра Николаевна, «каталась в своей маленькой коляске еще с мамкой, няней Коссовой, а вез ее камердинер Тутукин».[111]
Императрица Александра Федоровна и Николай I до июля 1826 г. тоже жили в Екатерининском дворце. Император Николай I в рабочем кабинете своего старшего брата Александра I принимал дела от А.А. Аракчеева. По свидетельству А.О. Смирновой-Россет, «около 10-ти часов слышен был мерный и твердый шаг государя. Он приходил в старом сюртуке Измайловского полка, которого был шефом, без эполет, бледное лицо его выражало усталость. Императрица сказала ему: “Боже мой, какой у вас усталый вид”. – “Да, поработать с Алексеем Андреевичем нелегко, дела страшно запутаны, и мне приходится их разбирать за несколько лет”. Мы ужинали, а государь, посидев с четверть часа, уходил к себе в кабинет, за китайскую залу».[112]
Лето 1826 г. было очень жарким, и императрица Александра Федоровна спасалась от жары в Екатерининском дворце «в мраморной комнате; там она писала свой журнал и письма», сами же фрейлины «из старых комнат спасались от жары в других комнатах окошками в сад».[113]
