С. Евхалашвили - Беседы о режиссуре
Обзор книги С. Евхалашвили - Беседы о режиссуре
ЕВЛАХИШВИЛИ С.С.
БЕСЕДЫ О РЕЖИССУРЕ
(Москва, 1997)
БЕСЕДЫ О РЕЖИССУРЕ
БЕСЕДЫ О РЕЖИССУРЕ. - М.: Институт повышения квалификации работников телевидения и радиовещания.
1997. Части 1 и 2. 76 с , 61 с.
О жизненном и творческом пути, о большом опыте работы на телевидении рассказывает профессор, заслуженный деятель искусств, режиссер С.С. Евлахишвили в своих книгах "Беседы о режиссуре". Автор вспоминает юность в Тбилиси, учителей, первые шаги в искусстве, рассказывает о друзьях и коллегах, о создании некоторых своих телевизионных работ - фильмов и спектаклей.
Вместо вступления. 3
ЗАМЫСЕЛ. ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ. 5
ЖЕЛАНИЕ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ. 7
ИСТОКИ — ЭТО ВАЖНО.. 9
УЧИЛИЩЕ ИМ. Б. ЩУКИНА.. 11
ПЕРСПЕКТИВА РОЛИ.. 15
«ТАЙНА» В. КАЧАЛОВА.. 16
САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ОТРЫВКИ.. 18
ВПЕРВЫЕ — АКТЕР ТЕАТРА.. 21
ЗРИТЕЛЬ. 22
ХУДОЖНИК В ТЕАТРЕ. 26
ЖАН ВИЛАР. 28
ИТАК: ТЕЛЕВИДЕНИЕ. 31
ВРЕМЯ ПОИСКОВ, ВРЕМЯ ОТКРЫТИЙ. ТЕЛЕСТУДИЯ В ТБИЛИСИ.. 35
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ.. 40
МАРТИН ИДЕН.. 56
БЫВАЮТ И ПРОВАЛЫ... 63
ПЕРЕНОС СПЕКТАКЛЯ НА МАЛЫЙ ЭКРАН.. 74
СИРАНО ДЕ БЕРЖЕРАК.. 77
ТЕВЬЕ-МОЛОЧНИК.. 84
ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ.. 91
Н.В. ГОГОЛЬ. 98
ГИМН ТЕЛЕТЕАТРУ.. 103
ВМЕСТО ЭПИЛОГА.. 107
Вместо вступления
Было бы абсолютной неправдой сказать, что в тот день вспомнил о тебе, долговязый, внешне нелепый рыцарь, несущийся через века на своем Россинанте отстаивать честь и честность, благородство, справедливость, любовь, красоту. Громогласно провозглашающий свои идеалы и остающийся верным им даже после самых неоправданных и грубых ударов судьбы. Так почему же образ твой возник перед глазами, когда я решил восстановить все те подробности, из которых сложился единственный в своем роде из типично неудачных дней режиссера телевидения? Не оттого ли, что на собственном опыте вновь ощутил всю безысходность от сражения с ветряными мельницами?
А поначалу, казалось, все складывалось как нельзя лучше: актеры явились на съемку эпизода фильма-спектакля «Портрет» по повести Н. Гоголя — вовремя. На месте были декорации, реквизит, телевизионная техника. Уже приступили к работе гримеры, костюмеры, осветители... Вся съемочная группа прекрасно знакома с режиссерским сценарием. Ястарался подробно и точно описать содержание каждого кадра, сделать его маленькой путеводной звездой наших исканий. Насколько мне это удалось на сегодня, и должна была показать съемка.
Верно выстроить кадр — вовсе не означает создать красивую композицию. Пластика движений действующих лиц, их мимика, интонация — все подчиняется одной цели: зритель, глядя на экран, должен увидеть движение души человеческой. Должно возникнуть завораживающее ум и сердце некое третье измерение. И если оно возникает, значит, торжествует искусство. Если нет, то никакой последующий монтаж, способный самым причудливым образом соединять отснятые кадры, не в силах вдохнуть жизнь в ремесленную поделку.
Съемка на телевидении — сверхнапряженная работа. Позволю только одно сравнение: наши коллеги в кино за восьмичасовой рабочий день должны снять эпизод протяженностью в полторы минуты. Мы же за три съемочных часа обязаны снять пять минут. Какое же необходимо напряжение! Какая концентрация сил! Юрий Богатырев как-то говорил, что именно телевидение приучило его к сверхсобранности, благодаря которой даже на репетициях в театре, где дыхание куда более свободное, он себе не позволяет расслабляться.
И вот в тот день, когда все, казалось, было готово, чтобы творческое «я» каждого участника съемочной группы, проявив себя в полном созвучии с творческим «я» соседей, позволило родиться самым счастливым в нашей жизни мгновениям, неожиданно включились «ветряные мельницы».
Почему у Михаила Зонненштраля, исполнителя роли Чарткова, так изменилось выражение лица, когда он посмотрел на себя в зеркало? Его парик, к которому за время съемок он привык как к собственным волосам, изменил свою форму. Гример хватается за голову, куда-то бежит. Стараюсь быть спокойным. Срываться нельзя. Нельзя расплескать того всеобщего настроя, без которого невозможно рассчитывать на удачу. Но где там!.. Бытовые мелочи встают на пути разрушающими великанами.
Мы должны были снимать продолжение эпизода, во время которого к бедному художнику является требовать долги хозяин квартиры вместе с квартальным надзирателем. И неожиданно обнаружили, что угол комнаты, где протекала мизансцена, смонтирован иначе, чем это было вчера. Оказалось, что реквизит не соответствовал порядку письменной описи...
Когда же выяснилось, что рулон с пленкой совершенно пуст, стало окончательно понятным — все разлетелось вдребезги. Всеобщее раздражение прорвалось в повышенных до крика голосах, в воздухе запахло сердечными каплями... Душа актера хрупка и ранима. Пошла цепная реакция. В этот день мы не сняли ничего. Самочувствие было отвратительным. О том, чтобы готовиться к завтрашней съемке, не хотелось даже думать. Да и нужно ли вообще прикладывать усилия, если пустячная чья-то халатность способна все перечеркнуть? Что стоит твоя работа, режиссер телевидения?.. А может быть, надо было не заметить странным образом изменившуюся шевелюру Чарткова и необъяснимое перемещение предметов в его бедной квартире? Конечно, дотошный зритель непременно увидел бы «брачок» и едко высказался о несоответствии некоторых мелких деталей. Но ведь мелких же.. Надо ли волноваться?.. Постой, а о чем твой спектакль, режиссер телевидения? Пожалуй, это уже становится интересно, если встал вопрос относительно замысла. Замысла, который жил в тебе не одно десятилетие...
ЗАМЫСЕЛ. ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ
Да, сорок лет назад студент Щукинского училища приехал на каникулы в родной Тбилиси и был приглашен в дом известного в Грузии художника. В свое время художник учился в Париже, исповедовал импрессионизм, и студент очень любил его первые картины. Из рассказов старших он также знал, что в двадцать шестом — двадцать седьмом годах за тот же импрессионизм художника здорово поклевывали, перестали покупать его прекрасные полотна, и для талантливого человека настали трудные дни. Но художник сумел отказаться от своей прежней манеры и новыми работами добился почета, уважения и богатства. Именно эти работы и предстояло увидеть студенту.
Вместе с другими гостями шел он по мастерской, слышал комплименты в адрес хозяина дома и недоумевал, как можно было хвалить бездушные, помпезные портреты. И когда настал его черед высказать свое мнение, заявил с прямотою молодого максималиста: «Художником вы были раньше». На какую реакцию он рассчитывал? Скорее всего, об этом просто не думал. Но реакция последовала: хозяин выгнал студента с требованием никогда больше не переступать порога его дома.
Однако, когда молодой человек через два года вновь гостил в Тбилиси, мать передала ему просьбу художника прийти. Памятуя о своем изгнании, сын шумно протестовал, но мать напомнила ему законы Кавказа, провозглашающие уважение к старшим. Студент смирился и пошел.
- Ты был прав, — сказал ему художник, — я изменил себе, предал себя. И мне отомстили мои полотна. Но я вернусь к прежнему, гляди...
Он подвел молодого человека к холсту, на котором шла отчаянная борьба поиска прежней легкой манеры и вошедшего в привычку натуралистического письма.
- Приедешь через год, — продолжил художник, — и увидишь — я осилю себя и закончу это...
Но картина так и осталась неоконченной. Через полгода после описанной встречи художник умер.
Мать сказала студенту: «В его смерти повинен и ты. С правдой надо быть осторожным».
Из уважения к памяти об этом человеке не назову его имя, а тем молодым студентом был я. Никогда не смогу забыть слов матери и чувства собственной вины. Что мне могло и может служить оправданием? То, что и сегодня в музеях Грузии висят его первые импрессионистические полотна и именно они достойно вносят имя художника в каталоги? Или неоконченная картина, ставшая печальным символом невозможности возврата к прежнему?
Тогда я буквально не находил себе места. И первым, кто облегчил мои страдания, был Николай Васильевич Гоголь. Его изруганная критикой повесть «Портрет». Кто повинен в трагедии изменившего себе таланта? Сам талант.
Надо ли говорить, что, прочитав это произведение, я стал мечтать о постановке. Но между мечтой и ее осуществлением встали десятилетия. И примеры, которые за эти годы давала мне жизнь, лишь укрепляли замысел будущего спектакля.
И вот, при всей нелепице того, что бытовые мелкие неурядицы могут привести к повороту окрепшие в тебе мысли — это все-таки произошло. Тот типично неудачный день заставил спросить, о чем твой спектакль, режиссер телевидения? Только ли о трагедии художника, таланта писал Гоголь? А кто виноват в том, что веселый, открытый молодой человек превращается в замкнутого брюзгу, а неподдельный энтузиазм, порывистость, страстность — в холодное равнодушие и черствый расчет? И почему другие до старости остаются молодыми душой? Кто виноват, что планы и надежды юности в ровно протекающей жизни оказываются неисполненными?.. Сам человек. Его предательство по отношению к себе чудовищно. И начинается оно чаще всего с попустительства мелочам, подавления в себе внутреннего протеста, надеждой на «авось», на то, что это только раз и никогда более не повторится, и он еще сможет, и он еще успеет все наверстать... А результаты печальны.
