Uncknown Uncknown - Ведастинские анналы(Анналы Сен-Вааста)
В год Господень 884. В это время умер Энгельвин, епископ Парижа, и на его место встал аббат Гауцлин. Норманны же не прекращали убивать и уводить в неволю христиан, разрушать церкви, сносить стены и сжигать деревни. На всех улицах лежали тела священников, благородных и иных лайенов, женщин, детей и младенцев; не было ни одной дороги или места, где бы не лежали убитые, и всякому было мучительно и прискорбно созерцать, как народ христиан доведен почти до полного истребления.
Между тем, поскольку король был еще слишком юн, все знатнейшие собрались в пфальце Компьен, чтобы обсудить между собой, что же им следует делать, и, посовещавшись, они отправили дана Зигфрида, племянника дана Рорика, который был христианином и сохранял верность королю, вести переговоры с самыми знатными людьми своего народа [о том], чтобы они взяли дань и затем покинули королевство. Тот, стараясь выполнить данное ему поручение, прибыл в Амьен и известил знатнейших из народа [данов] о цели своего визита. И после длительных переговоров, во время которых он ездил туда и сюда, извещая то тех, то этих, норманны потребовали, наконец, от короля и франков в качестве дани 12 тысяч фунтов серебра по их собственным меркам. И после того, как обе стороны обменялись заложниками, те, кто жил на том берегу Уазы, вновь до некоторой степени были в безопасности. Со дня очищения св. Марии и до октября эта безопасность взаимно сохранялась.
Однако норманны, в привычной манере, продолжали грабительские походы по ту сторону Шельды, опустошали все огнем и мечом, разрушая монастыри, города и селения, и неистовствовали, истребляя местное население. И после Пасхи они начали собирать дань; церкви и церковные сокровища были разграблены. После же того, как дань была уплачена, в конце октября франки объединились, чтобы противостоять норманнам, если те не сдержат своих обязательств. Норманны же сожгли свой лагерь и ушли из Амьена, а король и франки, переправившись через У азу, большую часть пути следовали за ними. Упомянутые даны, двигаясь дальше, пришли в Булонь; там они совещались о том, что им следует делать, и часть из них отправилась за море, остальные пошли в Ловен, расположенный в некогда принадлежавшем Лотарю королевстве; и здесь они разбили лагерь, чтобы перезимовать. Франки же, которые были с Карломаном, возвратились на родину, и только некоторые молодые люди остались с ним, чтобы поохотиться в лесу Безю. И в тот момент, когда король хотел заколоть кабана, один из сопровождавших его, по имени Бертольд, желая помочь ему, случайно ранил Карломана в голень. Получив рану, король прожил еще семь дней, но скончался в том же месте … декабря в возрасте 18 лет. Его тело было перевезено в Сен-Дени и здесь погребено. Франки же посовещались и отправили графа Теодориха в Италию к императору Карлу с тем, чтобы тот прибыл во Франкию.
В год Господень 885. Император Карл, получив известие, немедленно отправился в путь и дошел до Понтьона; сюда к нему пришли все, кто был в королевстве Карломана и подчинились его власти. Затем император Карл снова возвратился в свою страну, приказав тем, кто был из королевства умершего Лотаря и из королевства Карломана, идти в Ловен против норманнов. Оба войска в установленный для сбора день прибыли в названное место, кроме аббата Гуго, который отсутствовал в этом походе по причине болезни ног. Но они не совершили там ничего достойного и с великим позором возвратились обратно. И франки, пришедшие из королевства Карломана, были осмеяны данами, которые кричали: «Для чего вы к нам пришли? В этом не было необходимости. Мы знаем, кто вы; вы хотите, чтобы мы снова к вам вернулись – мы это обязательно сделаем».
В это же время дан Готфрид, собравшийся нарушить свою клятву [верности], вследствие хитрости Герульфа, своего верного, был убит герцогом Генрихом. Также Гуго, сын короля Лотаря, был ослеплен по приказу императора, последовавшего совету упомянутого герцога.
25 июля норманны со всем своим войском вторглись в Руану, а франки следовали за ними до этого места. Поскольку их корабли еще не прибыли, норманны переправились через реку на кораблях, найденных на Сене, и, не откладывая, тотчас приступили к укреплению своего лагеря. Между тем сошлись все, кто жил в Нейстрии и Бургундии и, собрав войско, они выступили, намереваясь воевать с норманнами. Но когда они уже должны были схватиться, случилось так, что Рагнольд, герцог Мэна, погиб с немногими людьми, и, вследствие этого, остальные в великой скорби возвратились на родину, не совершив чего-либо полезного.
Тогда норманны, алкавшие пожаров и смерти, снова начали неистовствовать – они убивали христиан, уводили их в плен и разрушали церкви, не встречая сопротивления. И франки вновь приготовились к обороне, но не к открытой битве – они соорудили укрепления, чтобы сделать для норманнов невозможным передвижение на кораблях. Они построили крепость на Уазе у Понтуаза и поручили ее охранять Алетрамну. Епископ Гауцлин приказал укрепить Париж. Но в ноябре норманны вошли в Уазу, осадили упомянутую крепость и не давали тем, кто в ней заперся, брать воду из реки (других же источников у них не было). Защитники крепости сильно страдали из-за недостатка воды. Что много говорить? Они запросили мира и добивались, чтобы им позволено было уйти живыми; и после того, как обе стороны обменялись заложниками, Алетрамн со своими людьми отправился в Бовэ. Норманны же сожгли упомянутую крепость, захватив в качестве добычи все, что нашли в ней. Дело в том, что те, которые покинули крепость, оставили там все свое имущество, кроме оружия и лошадей; только при этом условии им было позволен уйти.
Невероятно кичащиеся этой победой, норманны дошли до Парижа и тотчас атаковали одну из башен – они надеялись, что ее можно будет быстро завоевать, поскольку построена она была еще не полностью. Христиане мужественно обороняли ее и сражение продлилось с утра до вечера, наконец, ночь прервала битву и тогда норманны возвратились на свои корабли. Но аббат Гауцлин и граф Одо со своими людьми работали всю ночь, чтобы еще больше укрепить башню, подготовив ее к сражению. На другой день норманны вновь поспешили на штурм этой башни и была тяжелая битва вплоть до заката солнца. Даны, потеряв многих из своих, возвратились на корабли. Но потом они соорудили напротив города крепость и приступили к настоящей осаде, построили осадные орудия, попытались развести [под стенами] огонь и использовали все свои способности для того, чтобы завоевать город. Но христиане храбро сражались против них и из всего выходили победителями.
В год Господень 886 в феврале жителей города постигло тяжелое несчастье. Значительным подъемом воды в реке был разрушен маленький мост. Епископ, услышав об этом, еще ночью послал благородных и храбрых мужей из своего окружения для защиты башни с тем, чтобы с наступлением утра можно было снова восстановить мост. Для норманнов же все это не осталось сокрытым. Они поднялись перед рассветом, в большом количестве поспешили к этой башне, окружили ее со всех сторон для того, чтобы никакая помощь из города не могла прибыть к тем, кто был в ней, и начали штурмовать ее. И так как те, кто находился в башне, оказывали отчаянное сопротивление, крик толпы достигал неба, в то время как епископ и все горожане, стоя на городской стене, громко стенали и плакали от того, что ничем не могут им помочь, и, поскольку епископ был не в состоянии сделать что-либо иное, он поручил их Христу. Норманны же стремительно прорвались к воротам башни и подожгли их. И те, которые находились там, побежденные ранами и огнем, попали в плен и для того, чтобы опозорить народ христиан, были различными способами убиты и брошены [норманнами] в реку. Затем они разрушили эту башню и продолжили далее осаду города.
Епископ же, с сердцем, разбитым тяжелой утратой, послал к графу Херкенгеру письмо с поручением как можно скорее отправиться в Германию и умолять Генриха, герцога австразийцев, оказать помощь ему и всему народу христиан. Херкенгер немедленно исполнил данное ему поручение и сделал так, чтобы Генрих с войском отправился в Париж, но тот ничем не сумел помочь и вновь возвратился в свою страну. Тогда Гауцлин, который всячески стремился поддержать христиан, заключил мир с датским королем Зигфридом, чтобы таким образом освободить город от осады. Пока все это происходило, епископ был застигнут тяжелой болезнью и окончил свою жизнь, и был похоронен в собственном городе. Его смерть не осталась тайной для норманнов. Еще прежде, чем о его смерти стало известно жителям, снаружи норманнами было объявлено, что епископ умер. Теперь народ, лишившийся своего отца и истомленный, осадой, пребывал в состоянии глубокой подавленности. Сиятельный граф Одо пытался воодушевить людей своими увещеваниями, однако норманны изо дня в день продолжали совершать нападения. С обеих сторон многие были убиты, еще больше обессилело от ран; кроме того и еды в городе оставалось все меньше.
