Анатолий Терещенко - Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ
В его понимании это был в какой-то степени щит от опасности подозрений. И все же ужас реальной опасности, нависшей над ним, как он считал, в тысячи раз страшней самой опасности ожидания зла, которое могли принести «дальние соседи» — военные контрразведчики.
Перед его глазами часто всплывала история разоблачения Пеньковского — выход на него через посольскую связь и как финал суд, фрагменты которого в то время часто демонстрировались по телевидению в назидание его коллегам и другим последователям.
«Нет, ни в коем случае, ни за какие деньги я не буду работать с американцами в Москве, — успокаивал себя Поляков. — Ведь никогда нельзя жить счастливо, когда все время дрожишь от страха. Работать с янки придется только за границей. А пока надо качать мускулы авторитета перед командованием».
Он раздал подарки в первую очередь своим начальникам, потом друзьям и знакомым. Поляков серьезно относился к тому, чтобы у коллег и руководства ГРУ складывалось о нем мнение как человеке не жадном, думающем и активном работнике. И руководство в силу «объективности» вынуждено было считать его именно таким — «заслуженным». Ведь он «показал» себя умеющим находить перспективных кандидатов на вербовку среди иностранцев и работать с ними как с агентами, поставляющими нередко заслуживающие оперативного внимания материалы.
В этом ключе его всячески поддерживала американская разведка: предоставляла некоторые не столь важные секретные документы, подставляла под «изучение с последующей вербовкой» отдельных кандидатов, имитировала вместе с агентом бурную деятельность по поиску оперативно-значимой информации для ГРУ. Цээрушники рекомендовали ему быть адептом советской власти и горячим сторонником марксистско-ленинской идеологии, продвигаться по линии выборных партийных органов. Одним словом, никак не отличаться «от передовиков», «от лучших сынов Отчизны», быть почти что «сталинским ударником». На словах слова «Коммунистическая партия» были для него священны.
Известный знаток российских спецслужб Д.П. Прохоров в книге «Сколько стоит продать Родину» писал о поведении Полякова после его возвращения из Бирмы: «Своим сослуживцам в ГРУ он дарил множество безделушек, как, например, зажигалки и шариковые ручки, составляя о себе впечатление как о приятном человеке и хорошем товарище. Одним из покровителей Полякова был начальник отдела (Управления. — Прим. авт.) кадров ГРУ генерал-лейтенант С. Изотов, до этого назначения 15 лет проработавший в аппарате ЦК КПСС.
В деле Полякова фигурировали дорогие подарки, сделанные им Изотову. А за генеральское звание Поляков презентовал Изотову серебряный сервиз, купленный специально для этой цели ЦРУ».
Время шло тягуче, потому что оно было заполнено ожиданием выезда в очередную длительную командировку. Хотелось новых денег и дорогих заказных подарков.
Мысль о новой поездке за границу не покидала его ни на минуту. Он верил в свою звезду, считая, что он обязательно еще поработает в загранкомандировках, так как пока не подводит здоровье и возрастная планка позволяет находиться на службе в армии.
В его голове — этом своеобразном биологическом компьютере — то и дело проскакивали одни и те же мысли-строчки:
«Надо сделаться копилкой для собираемой секретной информации, чтобы потом при выезде за границу ее выгодно продать. Валюту просить не буду, а вот сувениры и, особенно, инструменты — с превеликим удовольствием. Большие деньги оставляют за собой мрачные следы».
И все же долго отдыхать американцы ему не дали.
В июне 1972 года Полякова неожиданно вызвал к себе непосредственный начальник Управления ГРУ и вручил ему именное приглашение на прием в американское посольство. Его направляли туда в связи с приездом в Москву высокопоставленного военного чиновника — представителя министерства обороны США, полковника Меррита.
«Идиоты, вы же меня подставили, — ужаснулся он от такого шага американцев, посылая про себя проклятия в адрес безголовых, как он считал тогда, цээрушников. — Наверное, здесь тот случай, когда предателей презирают даже те, кому они сослужили службу. Иначе как можно объяснить такую выходку — без согласия пригласить меня на официальный прием? Они фактически поставили меня под угрозу провала… Как могло такое случиться? Что они натворили?!»
В этих страшных догадках и черных мыслях, затем подтвержденных словами Полякова в ходе следствия, есть большая доля правды — правды того, что американцы в работе со своей потерянной или отработанной агентурой нередко поступали безголово, бесцеремонно и грубо — отработанный материал не щадили и готовы были его утилизировать. Но здесь же был алмаз в короне ЦРУ!
И все же Поляков из соображений личной безопасности и дешевого кокетства попытался отказаться от визита, однако начальник настоял на необходимости посещения посольства. Пришлось пойти на эту встречу. Довод стандартный, «всепогодный» — интересы службы — прежде всего!
«Что поделаешь, надо согласиться — судьба! Тут случай, когда господь бог — кукловод, а мы у него марионетки. Не покажусь американцам, что я еще при службе, и могут лопнуть мои планы получить приработок за границей. Лопнут, как радужный мыльный пузырь. Не надо жалеть себя, ибо она, эта жалость, самый презренный вид малодушия. Мы еще повоюем!» — подумал Поляков.
К тому же «Бурбон» уже знал через своих высоких покровителей в руководстве ГРУ, что может скоро уехать на знакомую теперь должность военного атташе. По информации его друзей, близко стоящих к руководству ГРУ, его будут «сватать» в Индию.
На следующий день он отправился в посольство США…
Был яркий безоблачный день. Сочная голубизна неба умиротворяла, а вот солнечные лучи, пробивающиеся сквозь стволы деревьев, ярко ударили в глаза, когда он вышел на улицу из дома. Несмотря на лето, воздух был чист и свеж. Недавно прошедшая поливочная машина прибила пыль. Он медленно проследовал к троллейбусной остановке. По устоявшейся привычке несколько раз проверился, нет ли «хвоста», и резво впрыгнул в едва раскрывшиеся задние створки дверей подошедшего троллейбуса. Свободных мест не было, да если бы и были, он никогда бы не сел, потому что и здесь решил «понаблюдать» за вереницей мчащихся машин через заднее стекло. Поляков занял свободное место на «корме» троллейбуса. Он еще раз успокоил себя…
Прием проходил на фоне заискивания гостей перед залетной птицей из Вашингтона. Поднимали тосты за благополучие народов США и СССР. Пили за здоровье первых лиц государств, за мир во всем мире, за укрепление дружбы и взаимопонимания между армиями двух великих сверхдержав, вместе повергнувших фашизм в победном сорок пятом, и за разрядку международной обстановки.
Полковник Меррит при тостах галантно обходил круг гостей, чокался фужерами. Когда он подошел к Полякову, стоявшему как-то в стороне, последний неожиданно для американца сообщил ему, что в скором времени будет работать в Дели, и заранее, как охотник охотника, пригласил его поразвлечься в меткой стрельбе в Индии.
— Непременно приеду. Слышал, слышал о вас как об опытном рыбаке и удачном охотнике. С такими профессионалами не страшно и на тигра идти, — слукавил американец, понимавший, что такая встреча вряд ли состоится.
— Вы останетесь довольны, уверяю вас. А приехать в такую живописную страну, как Индия, сам бог велел.
— Бог, может, и зажжет зеленый свет в светофоре, да работа не отпустит, — снова как-то витиевато отмежевался от приглашения Меррит.
— Это верно… у нас — то же самое. Военные привязаны к рабочему месту крепчайшим канатом под названием — служба…
— Да, этот канат нас всех крепко держит за письменными столами, — глядя куда-то в сторону, ответил американский гость.
Торжество заканчивалось. Сутолока усилилась — гости стали расходиться. Вдруг неожиданно к Полякову подошел один из сотрудников американского посольства и произнес известный советскому офицеру словесный пароль: «Шестьсот семь. Мэдисон авеню». После чего при рукопожатии незаметно вложил в ладонь небольшой предмет. Советский полковник быстро и незаметно для окружающих спрятал передачу в правый брючный карман.
Возвратившись после банкета домой, когда жена отправилась в спальню, «Бурбон» тщательно рассмотрел переданный ему предмет. В небольшом целлофановом пакете находился неизвестный аппарат величиной в пятикопеечную монету. Как выяснилось, это был оптический прибор для читки микротекстов и микроточек. К нему прилагалась инструкция с подробным описанием правил пользования этим нехитрым приспособлением. В ней давались советы о способах маскировки микроточек и указывался перечень конспиративных адресов за границей, куда агент мог обратиться в случае непредвиденных обстоятельств.
