Питер Хизер - Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть
Что касается фальшивок, то они имели громкий успех, быстро, как вирус, распространились среди монастырских и соборных переписчиков латинских христианских рукописей. Иногда в отношении отдельных текстов раздавались сомневающиеся голоса, но до наших дней дошли свыше сотни частично или полностью законченных рукописей Pseudo-Isidore, датируемых до 950 г., то есть в первую сотню лет существования этого сборника (огромное число копий для данного периода), а тридцать законченных рукописей старше даже чем 900 г.[298]
Этот успех отражает, разумеется, само мастерство подделки, но это только часть рассказа. Если копнуть глубже, то сборник появился точно в нужный момент, чтобы произвести сильное воздействие. К середине IX в. correctio Каролингов было в полном разгаре, и западные служители церкви отчетливо понимали, что их действиями должен руководить установленный церковный закон. Каковы же основные источники этого закона на самом деле? Начиная с Admonitio Generalis Карла Великого, вышедшего в 789 г., им вдолбили в головы, что правильное отправление христианских обрядов определяется сочетанием прошлых постановлений Вселенских соборов, главных региональных церковных соборов и папских декреталий, как и затем модернизированных соответствующим образом новых постановлений капитуляриев Каролингов. Однако заполучить все соответствующие тексты было далеко не просто. Даже самые недавние из них – капитулярии Каролингов – собирались бессистемно до 840-х гг., а доступ к другим текстам оставался частичным. Рукописи не доказывают даже, что крупную церковную библиотеку обязывали иметь свои собственные копии всех главных текстов. Поэтому тогда не существовало другого сборника церковных законов сколько-нибудь аналогичного охвата необходимых источников, чем предлагал Pseudo-Isidore. Все, о чем вы когда-либо слышали, было включено в один удобный сборник, написанный на отличном, подражающем классической латыни языке времен Каролингов. И любые детали его разночтений и другие версии аналогичных текстов, которые у вас случайно могли оказаться, можно было легко опустить как ошибки копировальщиков с учетом небрежности и фрагментарности имевшихся альтернативных рукописей, которые по-прежнему могли похвастаться более чем одним латинским переводом, например, документов Вселенских соборов и многих частичных собраний папских писем и соборных постановлений. Иными словами, Pseudo-Isidore появился в тот момент, когда церковнослужители Каролингов знали уже достаточно, чтобы понимать, на какие материалы они должны полагаться, но еще не умели различать правдоподобные подделки.
Но если бы случайность хронометража сыграла решающую роль в принятии сборника, мне не нужно было бы рассказывать вам, что блестящее сочетание подлинного и поддельного в Pseudo-Isidore оказалось абсолютно неслучайным. Такую тонкую и сложную, трудоемкую работу по изготовлению подделки никогда бы не предприняли без весьма конкретной цели. Какова же она была?
Первый ключ к разгадке лежит в общем представлении властных структур о позднеантичном христианстве. Correctio Каролингов, как мы видели в последней главе, делало большой акцент на власти архиепископов над епископами, делая их, действующих непосредственно под покровительством императорской власти, главными «выкручивателями рук» в процессе реформ, ответственными за воздействие на остальное духовенство, включая викарных епископов, с целью убедить их поддержать реформу. Сборник Pseudo-Isidore представил во многом другой взгляд на то, как должна выглядеть законная христианская религиозная властная структура. Во-первых, включенные в него поддельные документы расширили представления о папской власти в исторической перспективе. Как мы уже видели в пятой главе, какая-то мысль о том, что император Константин когда-то сделал серьезную уступку власти папе Сильвестру, уже существовала в VIII в. и была использована Адрианом I с целью «поощрить» Карла Великого к небывалой щедрости после его завоевания Лангобардского королевства. Но в Pseudo-Isidore эти идеи полностью созрели в форме «Константинова дара» – сфабрикованной фальшивки, которая претендовала на то, чтобы быть подлинным даром императора в IV в. Она однозначно заявляла, что, уехав в Константинополь, император передал всю власть над западной церковью папе римскому Сильвестру[299]. Это основное принципиальное заявление затем было подкреплено множеством практических примеров этой предполагаемой папской власти в действии в поддельных декреталиях. В равной степени важно и то, что под папской «крышей» власть архиепископов умалялась с двух направлений: сверху вниз – изображена позднеантичная церковь, в которой дарение папами статуса патриарха умаляло власть архиепископов; снизу вверх – защищался статус простых викарных епископов от стоящих над ними епископов митрополии, сводя право архиепископа вмешиваться в управление епископом своей собственной епархией практически к нулю. Важно то, что сборник также установил строгие правила, которые сделали гораздо более трудным перевод епископов из их епархий, чем это могла бы признать существовавшая в IX в. практика.
При Карле Великом и Людовике Благочестивом смена епископов происходила очень часто: какая-то юридическая процедура соблюдалась, но если вы теряли расположение императора, то ваши дни на этом посту были сочтены. Pseudo-Isidore, напротив, утверждал, что без признания епископом своего проступка необходимо было собрать не менее семидесяти двух независимых свидетелей, готовых подписаться под выдвинутыми обвинениями, прежде чем могло начаться рассмотрение соответствующего дела в суде. А как только суд начинался, обвинению не становилось легче. Епископ мог дать отвод судье, даже если им являлся архиепископ его митрополии, и подать апелляцию высшей власти римской епархии в любой момент судебной процедуры (до, во время или после суда). Это была полная чепуха – ничего подобного никогда не происходило на практике. Но в сборнике Pseudo-Isidore использовали вопиющую фальсификацию, чтобы состряпать такую историю поздней Античности, когда папская власть управляла связной структурой, внутри которой другими ключевыми игроками были не императоры и архиепископы, а патриархи, назначенные папами, и епархиальные епископы[300]. Впервые сборник транслировал общепринятую, но совершенно неопределенную идею того, что римская епархия представляла собой что-то особенное в логически ясном объяснении того, что на деле должна означать эта «особость». Поддельный взгляд на прошлое перекрыл дефицит идеологии, которая давно уже низвела пап римских до подчиненного положения в империи. Наконец, соблазнительно думать, что мы видим развитие института папства в движении, в процессе захвата практического контроля над властными структурами западного христианского мира.
Но в то время как одна часть ученых давно предполагала, что текст «Константинова дара» состряпали где-нибудь в папском архиве, второй набор ключей к разгадке наводит на другую мысль. К середине IX в. так называемый ренессанс Каролингов означал, что ученые на севере Франкии писали на гораздо более близком к классическому варианте латыни, чем их коллеги в папском архиве, где еще не укоренились новые стандарты. Сборник Pseudo-Isidore написан на безупречной латыни времен Каролингов, и это вместе с некоторыми анахронизмами, встречающимися в отдельных фальшивках вроде «Константинова дара», прямо указывает на Северную Франкию. След рукописи, аналогично, безошибочен: сборник появился на севере, а затем распространился и по всей стране, что указывают и первые отчетливые следы его использования. В 852–853 гг. архиепископ Титгауд Трирский заявил о патриаршем главенстве над своим соседом архиепископом Реймсским на том основании, что он архиепископ давней римской провинции Белгики I, тогда как Реймс являлся столицей Белгики II. Впервые взгляд на прошлое Римской империи был использован для того, чтобы заявить претензию в IX в., и стал явным знаком действия Pseudo-Isidore, даже если этот сборник и не цитировался напрямую. Первая открытая цитата его текста звучит более или менее в это же время и в том же месте – в синодальных решениях, опубликованных архиепископом Гинкмаром Реймсским 1 ноября 852 г. И начиная с этого момента свидетельства его неявного и открытого использования и даже его непосредственные цитаты стремительно растут, всегда начинаясь в Северной Франкии и распространяясь вовне. Свидетельства неопровержимые: фальшивые представления на папскую власть в древности, изложенные в сборнике Pseudo-Isidore, были порождены не в Риме, а в Северной Франкии[301]. Почему?
Ставлю на то, что сборник – по крайней мере какая-то его часть – впервые появился во времена ссоры между Людовиком Благочестивым и его сыновьями в начале 830-х гг. В ключевой момент аббат Вала из Корбийского монастыря и архиепископ Лионский Агобард, как отражено документально, преподнесли папе Григорию IV тексты на тему папской власти, о которых сам папа до этого не знал. Ошеломляющее правдоподобие состоит в том, что загадочные документы входили в сборник Pseudo-Isidore. И Вала, и Агобард поддерживали права старшего сына Людовика Лотаря, и оба были обеспокоены тем, что изменение планируемого решения вопроса о престолонаследии 817 г. с целью включить в него Карла Лысого может подвергнуть опасности успех церковной реформы, уменьшив перспективу на продолжительные скоординированные действия. Летом 833 г. папа Григорий поехал на север Франкии, чтобы попытаться стать посредником в мирном урегулировании вопроса, и в этот момент сторонники Лотаря постарались использовать его в своих собственных целях – предложили иной взгляд на папскую власть, чтобы укрепить его позиции. Может, именно это побудило папу римского поехать в лагерь Людовика с целью провести переговоры о мире по непосредственной просьбе его сыновей, в то время как они – успешно и тайно – уводили от него его сторонников, чтобы затем низложить его, – пока неясно. Но эта модель точно передает общий контекст, в который мы должны поместить создание этого текста. Сборник Pseudo-Isidore был сфабрикован небольшой группой франкских церковнослужителей с огромными связями в высшем свете для своих собственных целей, в которые входило повышение значимости папской власти ради нее самой, но в той мере, в какой это их устраивало. И если они, возможно, начали с того, что воспользовались конкретным кризисом 833 г., то размах их дальнейшей деятельности быстро расширился. В частности, акцент текстов сборника на том, что следует значительно затруднить возможность избавиться от епископов, объяснялся недавним резким ростом смещений епископов с должности. И хотя использование папской власти было скорее эпизодическим, чем главным пунктом в плане, одной из привлекательных сторон для фальсификаторов в изложении расширенного взгляда на римскую власть стал именно факт расстояний. С учетом того, что Рим находился так далеко, а папская власть не имела эффективных рычагов власти во Франкии (на тот момент там не было, например, папских судов и судей), оказалось весьма безопасным использовать образ папской власти в древности, чтобы помешать осуществлению совместной власти императором и его архиепископами. Выведение на сцену Рима не столько усиливало практическую власть папы римского, сколько способствовало независимости епископов[302].
