Дэвид Рол - Утраченный Завет
Недавно было установлено, что материальная культура новых поселений в стране холмов (т. е. керамика, артефакты, образ жизни и религиозные обряды) мало отличалась от культуры людей позднего бронзового века, живших в этом регионе. Археология не смогла провести четкой границы между этими двумя периодами, таких, как храмовые украшения или вид культовых сосудов. Новоприбывшие «израэлиты» по большому счету не отличались от коренных «ханаанитов», населявших эти территории в более ранние периоды. Детальные исследования керамики указывают на то, что эти новопоселенцы пришли из северной Трансиордании — по контрасту с библейским повествованием, согласно которому израэлиты пришли из Египта и вторглись в Землю обетованную из южной части Трансиордании. Эти противоречия — в особенности отсутствие городских разрушений в конце позднего бронзового века — стали главной причиной скептического отношения ученых к идее военного вторжения израэлитов в Ханаан. Покорение Земли обетованной Иисусом Навином просто не укладывалось в традиционную хронологическую схему.
Сторонники Новой Хронологии разрешили эти противоречия, предположив, что разрушение Иерихона эпохи среднего бронзового века произошло в 1406 г. до н. э. В результате мы обнаруживаем, что строительство новых поселений в период IA I-A происходило с исторической точки зрения во время арамейского кризиса. Новопоселенцы, чьи культурологические особенности были так похожи на традиции людей, уже населявших страну холмов, были просто беженцами с племенных территорий Гада, Манассии, Асира, Завулона, Неффалима и Иссахара. Этот крупный демографический сдвиг произошел в течение девяностолетнего периода неопределенности, охватывающего сроки правления от Амврия до Иоаса (с 886 г. до н. э. до 797 г. до н. э.), которому соответствует археологический период IA I.
Война с АрамомВ Северном царстве Израиля люди страдали от голода и засухи уже в первые годы правления Ахава. Великим противником царя был пророк Илия,[170] который предупреждал, что трехлетняя засуха является наказанием, ниспосланным Яхве за поклонение Ваалу и отступление от истинного бога.
Израильские пророки существенно отличались от пророков других культур и цивилизаций Древнего мира. У месопотамцев и финикийцев были жрецы-прорицатели, пользовавшиеся астрономическими знамениями для предсказания будущего. В таких случаях пророчество получало государственный статус со школами или академиями прорицателей, где секреты ремесла передавались в процессе организованного обучения. С другой стороны, израильские пророки, такие, как Илия, предстают в образе одиноких, самодостаточных людей, блуждающих по свету. Однако эта картина может быть неполной. В Ветхом Завете содержатся намеки на израильские школы «младших пророков», скрытые в тени вьщающихся пророческих фигур Библии. К примеру, мы узнаем о «братстве пророков, живущих в Вефиле», и о «братстве пророков, живущих в Иерихоне», то есть о пророческих общинах, существовавших в нескольких крупных религиозных центрах. Судя по всему, количество «сынов пророческих» в каждой школе было довольно большим — к примеру, количество пророков из Иерихона, наблюдавших за тем, как Илия переходит через Иордан перед своим вознесением на небо, превышало пятьдесят человек, согласно 4-й книге Царств [2: 7].
Илия был ответственным за убийство 850 пророков Ваала после «испытания силы» между почитателями Яхве и сторонниками культа Ваала на горе Кармил [3-я Царств, 18: 20–40]. Потом он бежал в Синай и провел сорок дней на священной горе Хорив, где Моисей получил Десять Заповедей. Впоследствии Илия совершил путешествие в Дамаск, где побуждал арамейцев выступить против Ахава из Самарии. Израильские пророки часто бывали опаснее для правителей Израиля, чем соперничающие государства, поскольку они могли сеять внутреннюю смуту. Цари боялись власти, возложенной на пророков через национального бога Израиля, которого они представляли.
Илия разбудил «арамейского демона», и Израиль снова оказался под угрозой, исходившей от широких равнин Амурру. Атаки на израильскую территорию достигли кульминации в битве под Самарией, когда Бен-Адад III[171] из Дамаска дошел до самых ворот столицы Ахава в 857 г. до н. э. Доблестные защитники Самарии разбили арамейцев внезапной атакой на вражеский лагерь прежде, чем те успели построиться в боевые порядки, но эта победа была добыта с большим риском. Бен-Адад, быстро осознавший безнадежность своего положения, покинул свои войска и ускакал на север, поклявшись отомстить за унижение Арама в следующем году.
Весной девятнадцатого года правления Ахава (856 г. до н. э.) значительно более многочисленная арамейская армия вернулась в Израиль, но на этот раз правитель Северного царства был готов к вторжению. Войска Ахава снова разгромили армию Бен-Адада при Афеке,[172] истребив множество воинов противника и взяв в плен самого царя Дамаска. Смирив Бен-Адада и уничтожив значительную часть его армии, Ахав великодушно отослал своего пленника домой, но сначала заставил его принести клятву верности династии Амврия. В этот договор было включено соглашение о том, что пограничные города и поселения, захваченные арамейцами во времена Амврия, будут возвращены Израилю [3-я Царств, 20:34]. К ним относились некоторые поселения, заброшенные израильскими беженцами, укрывшимися в центральной стране холмов после более ранних арамейских набегов. Хотя теперь Дамаск был вассалом Северного царства, эти беженцы не вернулись в свои заброшенные дома в сколь-либо значительном количестве.
Тем временем в Самарии Ахав пожелал расширить свою царскую резиденцию вниз по склону холма до Самарского пруда, однако террасированные склоны были заняты виноградниками Навуфея — богатого жителя долины Изреель. Виноградарь отказался продавать свою землю царю, поэтому царица Иезавель устроила заговор, чтобы отделаться от упрямца. Когда жители Изрееля пришли в Самарию на праздник Поста, платные наветчики обвинили Навуфея в том, что он возводит хулу на Бога и царя. Эти же люди подстрекали народ к беспорядкам; в результате бедного Навуфея вытащили из собственного виноградника и отвели за городскую стену, где забили камнями до смерти.[173] Таким образом, виноградник Навуфея в Самарии, открывавший доступ от царского дворца к источнику и пруду, перешел в руки царя Израиля. Однако пророк Илия пришел и предупредил Ахава, что захват собственности другого человека в конце концов станет причиной его собственного падения и вымирания его династии.
«И сказал Ахав Илии: нашел ты меня, враг мой! Он сказал: нашел; ибо ты предался тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа. Так говорит Господь: вот Я наведу на тебя беды и вымету за тобою, и истреблю у Ахава, мочащегося к стене и заключенного и оставшегося в Израиле, и поступлю с домом твоим так, как поступил я с домом Иеровоама, сына Наватова, и с домом Ваасы, сына Ахиина, за оскорбление, которым ты раздражил Меня и ввел Израиля в грех. Также и о Иезавели сказал Господь: псы съедят Иезавель за стеною Изрееля» [3-я Царств, 21: 20–23].
Салманасар III, царь Ассирии (третий слева). Сцена с Черного Обелиска (Британский музей).
В течение трех лет на территории Израиля и его северных вассалов царило относительное спокойствие. Потом появилась значительно большая угроза в облике Салманасара III, царя Ассирии — страны, которая в конце концов стала проклятием для Израиля. Однако в 853 г. до н. э. Ахав со своими союзниками смог сдержать напор царя-воина из Ашшура. Он собрал войска со всего северного Ханаана и из Сирии. Сам Ахав выставил 2000 колесниц и 10 000 пехотинцев, в то время как армия его арамейских вассалов насчитывала более 60 000 человек Две огромные армии встретились в битве при Каркаре в северной Сирии и сражались до тех пор, пока стало ясно, что ни одна из сторон не может одержать победу. Салманасар объявил о победе в своих анналах шестого года правления, хотя на самом деле ему не дали продвинуться на юг, чтобы напасть на Дамаск и Самарию. Столица Израиля оставалась в безопасности от ассирийцев еще в течение ста лет, но для Ахава война не закончилась. Ему предстояло еще одно последнее сражение. В следующем году его непрочный союз с Дамаском распался, и он обнаружил, что снова находится в состоянии войны с арамейцами.
Ахав решил вернуть город Рамоф Галаадский в Трансиордании, захваченный Бен-Ададом II[174] во время правления его отца. Он убедил Иосафата, царя Иудеи (чей сын и наследник был женат на дочери Ахава), объединиться с ним в этой военной кампании. Армия Израиля напала на Рамоф весной 852 г. до н. э., но на этот раз ей не удалось одержать победу. Ахав был ранен стрелой, пронзившей его доспехи. Он храбро сражался до захода солнца, чтобы не посеять панику в войсках, и кровь из раны стекала на помост царской колесницы. В конце концов силы оставили Ахава, и, когда он рухнул на землю, воины вокруг него осознали, что их полководец убит. Поднялся крик: «Царь умер! Каждый человек, возвращайся в свой город, каждый в свою землю!» Ряды израильской армии расстроились, и воины оставили поле боя победоносным арамейцам.
