Андрей Михайлов - От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I
Таким образом, герцог Бургундский многим был обязан своему учителю; он это сознавал, всегда с глубоким уважением относился к Фенелону, переписывался с ним уже после того, как их занятия прекратились и создатель «Телемака» был удален из Версаля. Но и сам Фенелон был обязан если не юному принцу, то этим их урокам: обязанности наставника принудили его еще раз окунуться в освежающие волны античности, более обстоятельно продумать свои политические взгляды, построить их в некую стройную систему, наконец, создать свои беллетристические произведения. Все они возникли в процессе обучения герцога Бургундского.
Фенелон пишет для своего ученика «Басни» и «Диалоги мертвых», переводит на латинский язык несколько десятков басен Лафонтена[500]. Затем он приступает к переводу на французский язык «Одиссеи» Гомера. Перевод этот выполнен около 1693 г., т. е. непосредственно перед созданием «Телемака»[501], который, быть может, и не появился бы, не возьмись Фенелон за перевод гомеровской поэмы.
Стиль перевода «Одиссеи», как это показала Ж.-Л. Горе, значительно отличается от стиля романа. Переводчик намеренно приглушает первобытную необузданность оригинала. Проза перевода – это замечательный образчик классицистического языка со скупым, но точным эпитетом, со старательно отмеренным периодом. В переводе Фенелона бросается в глаза не только строгость, но даже некоторая сухость. Свои эстетические взгляды Фенелон изложил как раз в это время в речи при вступлении во Французскую Академию (31 марта 1693 г.). В этой речи он подчеркивает принцип разума и верности природе в искусстве, принцип простоты и упорядоченности. Роман Фенелона написан иначе.
3
«Приключения Телемака» были начаты в грозный голодный 1694 год, завершены, очевидно, в 1696 – 1697 гг. Фенелон не предназначал свой роман для печати. Создавая книгу, он преследовал, казалось бы, исключительно учебные цели. «Приключения Телемака» не были бурлескной перелицовкой какой-либо из великих поэм античности, хотя во французской литературе середины XVII в. подобные перелицовки были весьма распространены (достаточно назвать произведения П. Скаррона, Ш. д’Ассуси, А. де Пику, Л. Рише). Более того, быть может, как раз обилие этих переделок и заставило Фенелона выбрать среди гомеровских персонажей такого героя, о котором было сказано немного. Поэтому Фенелон был довольно свободен при конструировании приключений своего протагониста. Отметим сразу же новаторский характер обращения Фенелона с наследием античности (на это указывал и Вольтер в «Веке Людовика XIV», гл. XXXII): до него обычно разрабатывались уже существующие сюжеты, он же обратился к сюжету, не реализованному в античной мифологии и литературе.
Обратиться к похождениям Телемака заставило Фенелона, очевидно, еще одно обстоятельство: его герой был юношей, почти мальчиком (как и герцог Бургундский), и Фенелон широко показал в своей книге формирование его характера.
Таким образом, книга была задумана как своеобразное учебное пособие, при изучении которого достигалось сразу несколько целей: укреплялись знания ученика в мифологии, расширялись его познания в древней истории, географии и литературе, в нем воспитывались высокие моральные принципы и внушались смелые идеи о государственном устройстве.
Много позже, в 1710 г., Фенелон так сформулировал свою задачу (в письме к духовнику Людовика XIV отцу Ле Телье): «Что касается “Телемака”, то это вымышленное повествование в форме героической поэмы, вроде поэм Гомера и Вергилия, в которое я включил наставления, подобающие принцу, рождением своим предназначенному к царствованию... Я хотел лишь позабавить герцога Бургундского этими приключениями и просветить его, развлекая»[502].
Так как книга писалась для подростка и в назидательных целях, в ней не найти сложных, точнее усложненных проблем. Все наставления излагаются Фенелоном необычайно просто, доходчиво и в то же время – образно. Так, например, говоря о том, что управление государством – это целая система, отдельные части которой связаны между собой, Фенелон сравнивает дурного правителя с музыкантом, извлекающим из своего инструмента красивые мощные звуки, но не соединяющим их в стройную мелодию, или архитектором, который создает роскошные колоннады и величественные портики, не согласующиеся, однако, друг с другом ни по стилю, ни по своим размерам (кн. XVII). И так развивается, обнажается, иллюстрируется каждая мысль автора. Но это было в духе эпохи и стало еще более характерно для морализирующего направления в литературе XVIII в.: моральное поучение, максима облекались в живую образную плоть; подчас такое сравнение перерастало свои собственные рамки и превращалось в небольшую законченную картинку, миниатюру. Обильное вкрапление в текст романа таких развернутых сравнений является отличительной чертой стиля «Приключений Телемака».
Примеры человеческой мудрости постоянно повторяются в книге. В начале романа это упоминание мудрых законов и обычаев тех стран, где побывали Телемак и Ментор до прибытия на остров нимфы Калипсо. Затем те же мысли вкладываются в уста Ментора, поучающего Телемака и Идоменея; наконец, все это еще раз повторяет сам Телемак во время войны с царем Адрастом.
Не приходится удивляться, что в конце романа носителем государственной мудрости оказывается уже юноша Телемак: книга Фенелона – это не только воспитательный, дидактический роман, но и роман о воспитании.
Прежде всего воспитывается сам Телемак. Фенелон придал ему многие черты своего ученика – необузданность, порывистость, резкость. Ментор (устами которого говорит Минерва, принявшая его облик) говорит Телемаку: «Вы родились строптивым и высокомерным, ваше сердце оставалось глухо ко всему, что не служило вашему удобству и не отвечало вашим интересам» (кн. XVII). У юноши были неплохие задатки, но «его мать Пенелопа, вопреки Ментору, воспитала его надменным и гордым, что убивало все, что было в нем приятного». «Можно было сказать, что он способен любить лишь себя, что ему небезразличны лишь собственная слава и удовольствия» (кн. XIII). Полагая, что лишь в молодости человек может преодолеть свои недостатки, Ментор-Фенелон разрабатывает целую систему воспитания Телемака. Система эта чрезвычайно проста: Телемака учит жизнь. Ментор же приходит на помощь своему воспитаннику лишь в самый критический момент. Таким образом, у Телемака создается иллюзия, что он сам разрешает вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Он и действительно решает их сам, Ментор даже дает ему возможность немного ошибаться, ибо лучше всего человек учится на собственных ошибках. Но когда Телемаку угрожает настоящая опасность – из-за его неопытности, Ментор действует решительно, не считаясь с желаниями своего ученика. Так, в первых книгах романа рассказывается о пребывании героев на острове нимфы Калипсо. Хотя Телемак побывал уже на Кипре и сумел оценить по достоинству распущенные нравы жителей этого острова, поклоняющихся Венере, хотя он уже познакомился с мудрыми законами Миноса, установленными на Крите, перед нами совсем еще неопытный молодой человек, и Ментор не без причины говорит ему: «Молодость самонадеянна, в эту пору человек слишком полагается на себя» (кн. I). Это предостережение, которое не учел Телемак, скоро заставляет вспомнить о себе. Еще на Кипре герой едва не поддался обаянию обольстительных распутных киприоток. Малый жизненный опыт и недостаточная сила воли скоро лишили его возможности бороться со злом. «Я был подобен человеку, – вспоминает потом Телемак, – который плывет по глубокой и быстрой реке: вначале он рассекает волны и преодолевает течение; но если берега круты и если он не может немного отдохнуть на воде, он начинает уставать, силы оставляют его, его руки и ноги тяжелеют, и река его уносит» (кн. IV).
В гостях у Калипсо юношу ждало еще большее испытание: в его сердце прокрадывается любовь к нимфе Евхарии. Эта девушка непохожа на киприоток – ее красота неброска, поведение скромно. Лишь Ментор понимает, что чары Евхарии очень опасны. Эта любовь вскоре лишает Телемака воли и рассудка. В порыве страсти, которую он еще не умеет побороть, герой готов расстаться с Ментором, готов забыть об отце, о матери, готов навсегда распроститься с родной Итакой. Лишь силой увезенный с острова, юноша понимает, какой опасности он избежал. Это испытание пошло ему на пользу – он научился разбираться в своих чувствах.
В этом эпизоде, как и в ряде других, нельзя не видеть использования Фенелоном характерного для литературы классицизма мотива: борьбы в душе героя двух противоположных начал – личных устремлений (в частности, любви) и чувства долга. Но если в драматургии классицизма герой вынужден бывал разрешать этот конфликт в самые трудные, ответственные моменты своей жизни, причем разрешать его сам, ибо перед ним оставалась, в известной мере, свобода выбора, то в романе Фенелона конфликт этот лишен присущей ему драматической напряженности и остроты. Телемаку всегда готов прийти на помощь мудрый Ментор, да и подлинные жизненные испытания у героя еще впереди.
