Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры
- Сейчас сделаю, - буркнул Рубашкин и взял тетрадочый листок с корявыми, наползающим друг на друга строчками:
"Уважаемая редакция! Пишет вам ветеран Советского демократического движения, четыре раза участвовавший в демонстрациях Народной Демократии, несмотря на угрозы быть арестованным и брошенным в сталинские застенки.
Несмотря на победу прогрессивных сил всего Советского народа над мракобесием, партийной мафией и застоем, в нашем городе до сих пор наблюдается большой беспорядок, а именно - давка в автобусах и на остановке в него невозможно попасть.
Поэтому в свете предстоящих важных решений Ленинградского Совета, в победе которого есть и моя немалая заслуга, предлагаю для ликвидации толкотни и антисанитарных условий проезда в общественном транспорте впускать в него пассажиров только по предъявлению паспорта с непросроченным штампом о постоянной ленинградской прописке ..."
"Действительно, непорядок! Следует немедленно установить норму на потребление воздуха: для жителей Ленинграда двадцать кубометров в день, для приезжих - по десять, а Главное управление торговли должно прекратить отпуск иногородним (кроме иностранцев) продовольственных и промышленных товаров, в том числе - соли и спичек", - быстро дописал Рубашкин и, подчеркнув заголовок рубрики "На заметку депутатам!", отнес заметку в набор.
- Готово! - сказал он встретившемуся в коридоре Кокосову.
- Зайду, как только закончу. Не уходи, есть маленький вопрос.
- На двоих? - понимающе улыбнулся Рубашкин.
- Потапенко с Черенком зайти обещали. Выходит - на четверых, и закуску принесут, - радостно сообщил Кокосов.
4.14 ЭТОТ ТАЙМ МЫ УЖЕ ОТЫГРАЛИ...
Волконицкий выглядел жалким. Да, жалким - Котов подумал и решил, что сказать по-другому не получается. Впрочем, так и должен выглядеть предатель или трус, когда под давлением обстоятельств вынужден признаться в собственной подлости - с трясущимися руками, избегая смотреть в глаза старшему товарищу, с растерянным и потным лицом.
- Однако, прохладно! - заметил Котов. - Будешь уходить, напомни позвонить в ЖЭУ*, чтобы не жалели мазута. Забыли разгильдяи, что Ленинград не в тропиках.
- Так вы сможете мне помочь, Виктор Михайлович? - заискивающе улыбнулся Волконицкий и в который раз вытер лоб измятым носовым платком.
- Смочь-то смогу, нежилых помещений в районе хватает, это не вопрос, но надо ли?
- Надо, Виктор Михайлович, очень надо! Я всегда относился к вам с уважением, всегда старался помочь...
"Этого говорить не следовало! Мало ли что было раньше? Да и ничем особо хорошим Волконицкий себя не проявил", - подумал Котов, так и не вспомнив ни одной по настоящему значимой услуги.
- Если я выделю помещение, ты уйдешь из Обкома? - будто невзначай спросил Котов.
- К тому идет, и так складывается. Поговаривают, что аппарат Обкома сократят, отраслевые отделы уже получили разнарядку. Объясняют, что отменили 6-ю статью, и теперь курировать отрасли будут другие структуры видимо, по линии горисполкома. Хотя толком никто ничего не знает, но выборы мы проиграли, и во всем винят меня.
- Ну, и загнул! Ты кто? Кто ты такой, чтобы во всем тебя винить? Свой участок завалил с треском и не в первый раз - это факт. В 89-м была такая же картина. Еще тогда нужно было решать, да пожалели и, пожалуй, прошляпили. Твое счастье, что я тогда еще не был в бюро Обкома, другой был бы разговор! Кстати, не ты ли тогда слушок пустил: дескать, Котов против перестройки, против линии партии? Что говоришь? Повтори, не расслышал ...
- Что вы, Виктор Михайлович, слова худого о вас не было! Злые люди нашептали, не верьте, Виктор Михайлович, - откашлявшись, сказал Волконицкий.
- Вот ты и выясни, что это за люди, кто они, откуда и почему, - тут же нашелся Котов и, переложив несколько бумажек с одного края стола на другой, продолжил: - Эти шептуны еще при Григории Васильевичи Романове себя проявили, после того, как он меня всему городу в пример поставил: "Учитесь большевистской принципиальности у товарища Котова!" Вот они и зашевелились, и ясно почему: испугались! Вместо того, чтобы за дело душой болеть, они в интриги ударились. И ты с ними был, не спорь, - был! Я знаю, мне все докладывают: кто с кем и зачем. Эх, не хватило времени Борису Вениаминовичу, не успел разобраться с кадрами среднего звена, кто, как говорится, есть ху*. А выборы тем и полезны, что стало ясно, кому какая цена. Возьми, например, мой район! Больше восьмидесяти процентов в райсовете - это наши люди. Что посчитаем нужным и правильным, то и проведем. Сперва на бюро райкома порешаем, по-ленински проголосуем, а через Совет само пойдет! И никакие горлопаны нам не помешают, они нам только на руку, чтобы мы духом крепчали и бдительность не теряли. Это и есть партийная демократия, если вдуматься - ленинский демократический централизм на современном этапе. А отмена 6-й статьи коммунистам не помеха. Сейчас отменили, без нее пока обойдемся, а завтра - бац! - и восстановим. Да так восстановим, что вся шелуха сразу осыпется, будто и не было. Вот, скоро во всех райсоветах будут выбирать председателей. Мы своего человека наверняка проведем, а остальные - большой вопрос. Тогда и посмотрим, кто как умеет работать, - монотонно говорил Котов, будто забыл, о чем шел разговор.
- В Ленсовете тоже готовятся, но ничего не выходит. Салье с Филипповым разодрались, никак поделиться не могут. Кресло одно, а голосов у каждого поровну, - поддакнул Волконицкий.
- Это дело поправимое. Пусть меж собой грызутся, нам на пользу, нарочито зевнув, Котов поглядел на часы.
- Так, Виктор Михайлович, как с моим вопросом? - видя, что Котов собирается закончить разговор, спросил Волконицкий.
- Не вижу вопроса! - вдруг воскликнул Котов. - Ты дело делай, что партия поручила и доверила, а ты крысятничать вздумал, выходы туда-сюда роешь, ищешь, где потеплее, а на товарищей, на общее наше дело - плевать! На своем посту каждый должен, до последнего!
Волконицкий замялся, не зная, что ответить.
- Виктор Михайлович, вы просили напомнить про ЖЭУ, - наконец промямлил он.
- Сам помню, склерозом не балуюсь. Помещение для твоего "эс-пэ"( поищем, если докажешь, что дело на общую пользу, а ты за это повыясняй, кто чем дышит. Что прослышишь или узнаешь, как про меня слухи пускают, сразу приходи, сразу, не стесняйся. А я тем временем подумаю, посоветуюсь, посмотрю, как ты усвоил то, о чем тебе было говорено, - буркнул Котов и, не взглянув на протянутую Волконицким руку, нажал кнопку селектора: "Федоровского сюда, срочно".
В кабинете было душно и пахло пылью. Обогнув стол, Котов настежь распахнул форточку и с удовольствием вдохнул резкий, прохладный воздух.
- Видишь, весна на двор просится, а не теплеет, - сказал он вошедшему Федоровскому.
- Прошел марток, одевай пять порток, - тут же нашелся тот.
- Каких порток? - не расслышав, переспросил Котов.
- Пословица такая, Виктор Михайлович, в том смысле, что март прошел, а одеваться надо теплее.
- Вроде анкета в порядке, проверенная, а я никак не пойму: кто ты по роду-племени - русский или, черт знает, кто. Если русский, то не искажай выверенную веками линию народной мудрости. Это, что сейчас сказал, все переврал! Во-первых, не прошел, а пришел. Во-вторых, не пять, а семь! Правильно надо цитировать, не ошибаться. Разницу хорошо усвоил? - Котов дождался утвердительного кивка и приказал: - Тогда повтори!
- Пришел марток - одевай семь порток! - громко отчеканил Федоровский.
- То-то, а то искажать вздумал. Сегодня - народную пословицу, а завтра? Ну, ладно, давай к делу. Встреча с депутатским активом подготовлена?
- Люди собираются: ветераны, пенсионеры, как всегда, первыми. В целом уже половина на месте. Через двадцать восемь минут начнем, как намечено.
- Продуктовые наборы готовы?
- Сейчас ваши персональные поздравления дораскладывают. После окончания в фойе раздадим.
- Почему не сразу? Людей перед началом надо воодушевлять, а не после.
- Не хочется, чтобы в зал входили с пакетами. Начнут рассматривать, перебирать, а там и стеклянные банки. Вдруг у кого-нибудь разобьется? Отвлекутся, не до дела будет, и эффект отрицательный, - объяснил Федоровский.
"Вот и пригодились Цветков с Горловым для общего дела. Небось, не обеднеют, других бы тоже тряхнуть как следует, чтобы знали, откуда ноги растут", - подумал Котов и спросил:
- Как у нас в этом квартале с динамикой роста кооперативного движения?
- Точная статистика дойдет где-то через неделю, но по предварительным данным имеется увеличение на восемь с половиной процентов. Несмотря на принятые меры по ограничению, растут, как грибы, я хотел сказать, как поганки, - удивленный неожиданным вопросом, ответил Федоровский и не, дождавшись реакции начальника, неуверенно продолжил: - В разрезе специализации картина лучше. Торгово-закупочные сокращены на шесть процентов, по производственным, включая сферу бытовых и прочих услуг, имеется повышение - точно не помню - около пятнадцати процентов.
