Алексей Дельнов - Франция. Большой исторический путеводитель
Вместо короля заложниками стали двое его сыновей. Вырвавшись из узилища, Франциск сразу заявил, что договор был вырван у него с угрозой для жизни, а потому все это не всерьез и к исполнению не подлежит. О чем и поставил в известность прибывшего к нему посланника императора (каково-то придется теперь его заложникам-сыновьям - хорошо ли он об этом подумал?).
Разумеется, война вспыхнула с новой силой. И в мае 1527 г. произошло ужасное событие поистине эпохального значения. Расквартированные в Ломбардии имперские наемники, в основном немцы, давно не получали жалованья и пришли наконец в крайнее возбуждение. Решение они приняли кардинальное: заставили своего командующего, не раз помянутого выше герцога Карла Бурбона, вести их на Рим. Тот не посмел прекословить, и это одичалое и жадное воинство двинулось на Вечный город, христианскую столицу западного мира.
Герцог Бурбонский погиб при осаде (якобы его подстрелил сверхметким выстрелом с крепостной стены знаменитый скульптор и золотых дел мастер Бенвенуто Челлини. Тот был поистине снайпером: однажды пущенное им ядро угодило точно в шпагу, висевшую поперек живота испанского офицера, и та перерезала его пополам. Но единственное подтверждение этих фактов - мемуары самого маэстро Бенвенуто, а в них эпизодов подобного сорта пруд пруди).
Но город был взят и последовал разгром, достойный нашествия Гензериха. Впрочем, неотесанные вандалы вряд ли додумались в свое время до того, что учинили их более просвещенные потомки шестнадцатого столетия. Сохранилось множество описаний грабежей, насилий, издевательств и убийств. Многие историки склонны считать эту трагедию началом заката итальянского Возрождения: его творцы, проникнутые идеями гуманизма, ужаснулись, узрев, в какой красе может раскрыться боготворимый ими человек - венец творения и мерило всех вещей.
Император Карл, по общему мнению, не желал ничего подобного. Но все же произошедшее было ему на руку. Папа Климент VII прежде находился с ним во враждебных отношениях, оказывал поддержку французам. Император, по его мнению, нерадиво противостоял распространению идей Мартина Лютера в своих землях. Во время римского погрома папа не сумел отсидеться в своем замке Святого Ангела и вынужден был откупиться от ландскнехтов 40 тысячами флоринов. Хотя ему и удалось такой ценой вырваться из своих разоренных владений, потрясение было столь велико, что он предпочел заключить с императором мир.
Для французов поначалу боевые действия шли удачно, но в целом они закончились для них плачевно. Их армия сумела дойти до Неаполя и осадить его, но там на нее обрушились эпидемии, унесшие жизни 20 тысяч человек. Испытывать судьбу дальше не стоило, и в августе 1529 г. в Камбре был подписан мирный договор.
Для Франции он был мягче прежнего, но не намного. От итальянских владений пришлось отказаться, так же как и от суверенных прав на Фландрию и Артуа - но удалось отстоять Бургундию. Выкуп все равно предстояло выплачивать - не за короля, так за двух его старших сыновей, до сих пор удерживаемых в Испании - 2 миллиона.
Интересно, что подписывали договор не сами могущественные государи, а откомандированные ими представительницы слабого пола: мать Франциска королева Луиза Савойская и тетка императора герцогиня Маргарита Австрийская.
Женский же фактор должен был стать гарантией прочности документа: договорились, что сестра Карла Элеонора станет супругой овдовевшего шесть лет назад Франциска (еще при жизни Людовика XII он женился на его дочери от Анны Бретонской Клотильде, но она оказалась недолговечной, скончавшись в 1524 г. двадцати пяти лет от роду).
После дипломатического успеха Карл в сопровождении генуэзского флота прибыл в Италию (1530 г.). В Болонье он имел долгие беседы с папой, они решили все спорные вопросы, скрепленные документом. Далее была соблюдена процедура формальная, но торжественная: папа Климент VII короновал Карла V сначала как короля Римского, а потом как императора Священной Римской империи германской нации (еще за десять лет до этого состоялась коронация в Ахене, и с практической точки зрения ее было вполне достаточно).
***
Франциск тоже не терял времени зря. Намаявшись в походах и в мадридском заточении, теперь он упоенно отводил душу в веселых забавах. Жизнь во дворце стала сплошным праздником. Прекрасная половина человечества всегда была предметом его особого интереса, едва взойдя на престол он завел обычай, чтобы его вельможи являлись ко двору с супругами. Теперь же, связав себя брачными узами с сестрой недавнего врага, он обзавелся и новой любовницей, Анной де Писсле, сменившей красавицу графиню де Шатобриан.
Эта связь оказалась куда как серьезнее предыдущих: Анна стала владычицей не только королевского сердца, но и головы на все остававшиеся ему двадцать лет жизни. Она царствовала и в спальне, и в кабинете короля, заправляя всеми придворными и государственными делами. Для повышения ее официального статуса король выдал свою любовницу замуж, и та сделалась герцогиней д'Этамп.
***
Если король Франциск на какое-то время мог позволить себе расслабиться, на душе у Карла V становилось все тревожней. Впрочем, ждать недолго - скоро та же тревога охватит и императорского зятя. Германия и вообще вся северная Европа были охвачены Реформацией: чем дальше, тем грознее. Тем шире распространялся огонь новой веры.
Мартин Лютер (1483-1546 гг.), сын саксонского крестьянина, рано ушел в монастырь. Это была глубоко религиозная натура, которую до основ потрясал вид распятого Христа. Однажды он воочию увидел черта и вступил с ним в перебранку, в конце которой запустил в окаянного чернильницей: пятно на стене, запечатлевшее этот подвиг, и сегодня показывают всем желающим.
Его, по собственному признанию, громом поражали слова «Суд Божий». Склонный к постоянному самоанализу и оттого проникнутый сознанием своей непреодолимой греховности и страхом загробного воздаяния, Мартин Лютер пришел к выводу, что спасти человека может только всепрощающая милость Божья.
В этом уже было умаление роли церкви как посредника между Богом и человеком, как единственного в этом мире носителя божественной благодати. Начав с протеста против торговли индульгенциями (1517 г.), Лютер пришел к отрицанию организации и практики католической церкви. Он поставил под сомнение действенность ее таинств, провозгласив: «Все христиане - священники».
Это было созвучно духу времени. Пристальнее заглянувшие в себя, выше, чем в Средние века ценящие свою индивидуальность, люди хотели непосредственно предстоять Господу. Многоступенчатая иерархия, сложность обрядов, по мнению Лютера, только отдаляют их от Него. Даже святые, даже Матерь Божья - не заступники перед Богом. Лютер открыто называл римскую церковь блудницей, а папу антихристом.
В прежние времена такая проповедь быстро закончилась бы для мятежного монаха костром. Но теперь он нашел влиятельных покровителей, ставших его последователями. Ими оказались многие северогерманские сеньоры, даже курфюрсты. В их владениях стала создаваться новая церковь - лютеранская, с более понятными простым людям догматикой и обрядностью, с устройством, опирающимся на собрания верующих мирян. Закрывались монастыри: сам Лютер, презрев целибат, взял в жены бывшую монахиню. А светские владетели охотно прибирали к своим рукам церковные и монастырские богатства и земли.
Император Карл V поначалу воспринимал происходящее как-то не всерьез, его больше занимали собственные взаимоотношения с германскими сеньорами. Решение же спорных вопросов веры он готов был отложить на потом, до вселенского собора католической церкви. Однако, когда на религиозной почве начались столкновения между князьями, когда властители-протестанты стали обособляться, и у него самого начались осложнения с Римом - император спохватился.
Но и начав борьбу с Реформацией, Карл был довольно терпим: он не говорил о безоговорочном сокрушении лютеранства, в первую очередь он выдвигал требование подчинения сеньоров его собственной власти - вне зависимости от того, какой веры они придерживаются. В результате главным его союзником в разгоревшейся Шмалькальденской войне с объединением протестантских князей, отказывавших ему в прежнем повиновении, стал курфюрст Мориц Саксонский - одним из первых склонившийся к учению Лютера. В итоге этой борьбы был достигнут компромисс, сводящийся к признанию формулы: «Чья страна, того и вера» - то есть какой веры государь, та вера и является преобладающей в его владениях. По сути, это было официальное признание лютеранства.
Во время этой войны возглавляемые испанским герцогом Альбой наемники - испанцы и итальянцы, ревностные католики, намеревались разорить могилу недавно скончавшегося Лютера и сжечь его тело. Но Карл не допустил этого: «Оставьте его в покое, он имеет другого Судию. Я воюю с живыми, а не с мертвыми» (Лютер перед кончиной на вопрос, верит ли он сам в свое учение, ответил тихо, но твердо: «Да». Это было последнее его слово).
