Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства
На этот раз не стали ждать третьей атаки, а бросились вперед. Но, выполняя это, англо-германцы обнажили свой правый фланг. Граф де Гёрши на левом фланге от Фитц-Джеймс увидел свой шанс.
Вынужденные развернуть свою вторую линию наполовину вправо, чтобы ответить на этот вызов, пехотинцы Шпёркена (от них к тому времени осталось три батальона), испытывающие огромное давление со стороны противника, должны были сражаться с противником, численность которого оказалась почти в три раза больше.
Пехоте пришлось бы очень трудно, если бы Фердинанд не смог заметить новое развитие событий. В поддержку пехотинцев он направил пять батальонов солдат под командованием Шиле (расположенных справа от Шпёркена), а также бригаду тяжелой артиллерии. Едва командующий успел заткнуть эту брешь, как французы пошли в следующую кавалерийскую атаку, на этот раз в составе 2 000 всадников под командованием генерала де Пойанна.
Это атака оказалась фронтальной, как у Фитц-Джеймса, но с маневром окружения левого фланга и тыла Шпёркена. Настала кульминация битвы: атака Пойанна стала самым опасным французским маневром до того времени.
Лейтенант Монтгомери продолжал свое сообщение: «Далее появились несколько полков гренадеров Франции. Это были парни такого лихого и устрашающего вида, каких мне никогда не доводилось видеть. Завязался бой с переменным успехом, но нам удалось отогнать их на расстояние, с которого они стали обстреливать нас. У них имелось нарезное оружие, а наши мушкеты не доставали до противника. Чтобы устранить это, мы перешли в наступление. Они поняли наш замысел и бежали».
Но сколько времени смогли бы британские полки противостоять этому двойному окружению: пехоты — справа, кавалерии — с тыла и слева?
Это был момент высшей славы Королевских Уэльских фузилеров, для которых Минден стал одной из самых ценных боевых заслуг начиная с того дня. Они дрались словно львы при умелой поддержке со стороны ганноверской гвардии, принимая на себя главный удар ожесточенной атака с фронта, фланга и тыла.
Самые дальние шеренги повернулись назад и осмотрелись, зная, что назад отступление невозможно. В течение какого-то мгновенья они заколебались, их ряды, похоже, были готовы рассредоточиться. Завязался яростный бой с французами, в котором в обороне образовались огромные бреши, но британцы держались стойко и быстро их ликвидировали.
Много раз пехота Гёрши пыталась прорваться, но каждый раз ее оттеснял точный ближний огонь пушек англо-ганноверской артиллерии, присоединившейся на финальных этапах титанического сражения.
Наконец-то Фердинанд смог подвести подкрепления к важнейшей арене боя. Подоспела колонна Вутгинау (из центра непосредственно на левый фланг Шиле). Ее правое крыло, состоящее из ганноверцев и гессенцев, захватило французов с фланга. Завязались ближние и частые рукопашные бои. Кавалерия Пойанна дрогнула первой. Вскоре цвет французских кавалеристов, гренадеры и карабинеры, оказались разбиты и бежали, потеряв половину личного состава.
К этому времени колонна генерала Имхоффа слева от центра англо-германских войск заняла место в строю. Они опоздали на поле боя частично из-за того, что шли всю ночь, но отчасти их задержала колонна Шпёркена, наступавшая быстро и стремительно.
Прибытие Имхоффа завершило дезорганизацию французов, которые пытались сосредоточиться после боя. Особенно опустошенной оказалась оставшаяся французская кавалерия.
Как отчаянно Фитц-Джеймс ни пытался перегруппировать и сосредоточить свои части, большие пушки наносили им дальнейший урон. Под конец Фитц-Джеймс приказал оставшимся в живых кавалеристам пойти в атаку. Но их попытка была легко подавлена армией союзников, уже уверенных в победе.
Было уже 9 часов утра, и фон Анхальт почувствовал, что появилась прекрасная возможность не просто разгромить, но и уничтожить французскую армию. Фердинанд приказал лорду Джорджу Саквиллу броситься в бой, чтобы свежими войсками, имевшимися у него в распоряжении, довести дело до конца.
Саквилл счел период ожидания слишком изматывающим, выразив неудовлетворенность задержкой и бездействием. Но теперь начался один из самых позорных инцидентов Семилетней войны. От Фердинанда прибыли два отдельных адъютанта. Но, по словам Саквилла, приказы, которые они доставили, оказались противоречивыми. В результате они не имели никакого смысла и совершенно не согласовывались с планами сражения, которые обсуждались накануне.
Дальнейшее замешательство возникло в результате того обстоятельства, что оба сообщения были доставлены независимо. Никто не мог вспомнить, какой из адъютантов прибыл первым. Наконец Саквилл отправился к Фердинанду, чтобы точно выяснить, каков его приказ.
Фердинанд, уже затаивший колоссальное раздражение на британского командующего из-за угрозы покинуть его в беде, выслушал объяснение причины прибытия лорда Саквилла с ледяной вежливостью. Затем он ответил: «Боже мой, обстановка изменилась! Мое вчерашнее распоряжение больше не имеет силы. В любом случае, вполне достаточно, что я хочу поступить именно так и прошу вас выполнить все немедленно».
Саквилл откланялся и удалился, но затем потратил невероятно много времени, чтобы собрать кавалерию на пустоши и отправить ее на позицию.
В чем же причина его медлительности? Неужели Саквилл был смущен более ранними осложнениями и до тех пор оказался потрясен словами Фердинанда? Возможно, он был некомпетентен в кавалерийской тактике? Или же, как предполагают многие его критики (и это кажется наиболее вероятным с учетом его характеристик), он специально тянул время и не спешил, разозлившись за выговор, сделанный Фердинандом публично.
Битва продолжалась без вмешательства Саквилла. К этому времени центр французов оказался уже окончательно разбит. Но Контад быстро и находчиво отреагировал, бросив свои единственные войска, которые до сих пор не участвовали в сражении. К ударной морально-психологической атаке готовились восемь батальонов Бопре в центре справа, а слева — Бролье и Николя. Но в это время начали совместный удар эскадроны прусской и ганноверской кавалерии, поддерживаемые четырьмя батальонами пехотинцев из Гессена со штыками в руках. Последние войска Контада оттеснили назад, превратив французскую кавалерию в жалкие останки.
Единственная часть на французской линии фронта, которая еще упорно продолжала держаться, оказалась осью, сформированной второй линией Бопре и десятью эскадронами кавалерии с левого фланга Бролье. Но в этот момент Вангенхайм, до сих пор остававшийся в обороне, выпустил свою кавалерию — все шестнадцать эскадронов. Они пронеслись через две бригады Николя и набросились на кавалерию Бролье. Началась упорная и беспощадная битва всадника против всадника, оказавшаяся почти что последним шансом Контада.
С левого фланга граф де Люссак и его саксонцы в это время прилагали последние усилия в бою с пехотой Шпёркена, они дрались они отважно и мужественно. Саксонцы фактически оттеснили британцев, героев ранних сражений. Они рвались вперед, но лишь для того, чтоб их разбили, когда союзники французов попали под артиллерийский огонь, открытый с севера Галена.
Контад, понимая, что он побежден, неохотно приказал начать общее отступление. Он боялся разгрома наголову и уничтожения. Все, что требовалось в данный момент — это атака двадцати четырех кавалерийских эскадронов, с которыми Саквилл продолжал маневрировать вокруг Гартума. Но они так никогда и не появились на поле боя.
Пока Саквилла не было (он получал выговор Фердинанда), его заместитель лорд Гренби, взяв на себя ответственность, приказал кавалерии идти в наступление. Она уже пошла вперед рысью, когда после вернулся раздражительный лорд, приходя в себя после «оскорбления», нанесенного Фердинандом. Он и отменил приказ.
Все остальные шансы Фердинанда уничтожить Контада тоже не привели ни к каким результатам. Пехота Вангенхайма слишком медленно выбиралась со своих укрепленных позиций. Но наконец-то по прямому приказанию Фердинанда они выбралась. Поэтому если и произошло преследование правого фланга французов, то его выполнили артиллеристы, и без того перегруженные работой.
Бролье успешно прикрывал отступление правого фланга французов. К 11 часам утра они переправились через Бастау.
Бролье занял позицию, защищенную крепостью Миндена. Но даже в этих условиях его продолжали упорно оттеснять. Вскоре он обнаружил, что уже отступает обратно через сам Минден.
Бриссак, прикрывающий отступление французского левого фланга, теоретически находился под угрозой со стороны мобильных колонн наследного принца Брауншвейгского. В намерения Фердинанда входило окружение Бриссака, отрезание дороги за ним. Так левый фланг французов оказался бы в ловушке между Минденом и Порт-Вестфалика. Но наследный принц вместо того, чтобы наступать на берег Везера, позволил себе подумать о войсках под командованием Армантьера и Шевре. Короче говоря, он опасался, что стараясь загнать Бриссака в ловушку, сам может угодить в засаду. Два французских командующих, которых не было в Миндене, могли внезапно появиться у него во флаге с войсками, превосходящим его силы в численности.
