Александр Быков - Эпоха Куликовской битвы
ПРИЛОЖЕНИЕ 10
Нижегородские земли в XIV веке часто подвергались разорению. Чаще жгли и грабили только Рязанское княжество. Но нападение татар на Нижний Новгород в 1377 году и поражение русских войск на реке Пьяне было событием исключительным. Русские проиграли бой не из-за малочисленности, а потому что оказались не готовы к сражению. Находясь в военном походе, они предались пьянству и развлечениям, «словно — они дома у себя были».
Повесть составлялась в литературном кругу митрополита Киприана и вошла в Троицкую летопись. Это своеобразное предупреждение русским воеводам и князьям.
ПОВЕСТЬ О ПОБОИЩЕ НА РЕКЕ ПЬЯНЕ
В год 1377 перешел из Синей Орды за Волгу некий царевич по имени Арапша, и захотел он пойти ратью на Нижний Новгород. Князь же Дмитрий Константинович послал об этом весть к зятю своему, ко князю великому Дмитрию Ивановичу. Князь же великий Дмитрий, собрав много воинов, пришел ратью к Нижнему Новгороду с войском большим и грозным.
И не было никаких известий о царевиче Арапше, и возвратился великий князь в Москву. А против татар он послал воевод своих, а с ними рать владимирскую, переяславскую, юрьевскую, муромскую, ярославскую. А князь Дмитрий Суздальский отправил сына своего, князя Ивана, да князя Семена Михайловича, а с ними воевод и множество воинов.
И собралось великое войско, и пошли они за реку за Пьяну. И пришла к ним весть, что царевич Арапша на Волчьей Воде. Они же повели себя беспечно, не помышляя об опасности: одни — доспехи свои на телеги сложили, а другие — держали их во вьюках, у иных сулицы оставались не насаженными на древко, а щиты и копья не приготовлены к бою были. А ездили все, расстегнув застежки и одежды с плеч спустив, разопрев от жары, ибо стояло знойное время. А если находили по зажитьям мед или пиво, то пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине — за Пьяною пьяные! А старейшины, и князья их, и бояре старшие, и вельможи, и воеводы, те все разъехались, чтобы поохотиться, утеху себе устроили, словно — они дома у себя были.
А в это самое время поганые князья мордовские подвели тайно рать татарскую из мамаевой Орды на князей наших. А князья ничего не знали, и не было им никакой вести об этом. И когда дошли до Шипары, то поганые, быстро разделившись на пять полков, стремительно и неожиданно ударили в тыл нашим и стали безжалостно рубить, колоть и сечь. Наши же не успели приготовиться к бою и, не в силах ничего сделать, побежали к реке к Пьяне, а татары преследовали их и избивали.
И тогда убили князя Семена Михайловича и множество бояр. Князь же Иван Дмитриевич, жестоко преследуемый, прибежал в оторопи к реке Пьяне, бросился на коне в реку и утонул, и с ним утонули в реке многие бояре и воины, и народа без числа погибло. Это несчастье свершилось второго августа, в день памяти святого мученика Стефана, в воскресенье, в шестом часу пополудни.
Татары же, одолев христиан, стали на костях и весь полон и все награбленные богатства здесь оставили, а сами пошли изгоном, не подавая вестей, на Нижний Новгород. У князя же Дмитрия Константиновича не было войск, чтобы выйти на бой с ними, и он побежал в Суздаль. А новгородские жители убежали на судах вверх по Волге к Городцу.
Татары же пришли к Нижнему Новгороду пятого августа, в среду, в день памяти святого мученика Евсигния, накануне Спасова дня, и оставшихся в городе людей перебили, а город весь и церкви и монастыри сожгли, и сгорело тогда в городе тридцать две церкви. Ушли же поганые иноплеменники из города в пятницу, разоряя нижне-новгородские волости, сжигая села, и множество людей посекли, и бесчисленное количество женщин, и детей, и девиц повели в полон.
В том же году пришел прежде названный царевич Арапша, и повоевал, и пожег тогда Засурье.
И в том же месяце августе приехал князь Василий Дмитриевич из Суздаля в Нижний Новгород. И послал он людей, и повелел вынуть из реки из Пьяны тело брата своего, князя Ивана. И привезли того в Нижний Новгород, и сотворили плач над ним, и похоронили его в каменной церкви святого Спаса, в притворе, на правой стороне, через неделю после госпожина дня, двадцать третьего августа.
ПРИЛОЖЕНИЕ 11
В своем завещании Дмитрий Донской во многом повторяет распоряжения своих предков. Он «приказывает» Москву своим четырем сыновьям. За Владимиром Андреевичем Хоробрым сохраняется право на владение «третью» городских доходов.
Дмитрий Иванович прямо называет своим наследником старшего сына Василия. Именно он должен был стать после смерти отца великим князем Московским. Однако в грамоте есть любопытная оговорка. В случае, если Василий умрет, ему должен наследовать следующий сын Дмитрия Донского по старшинству, а не сын Василия. Вспомним, что Василий Дмитриевич был женат на дочери великого князя литовского Витовта, причем сам Дмитрий Донской этого брака не одобрял. Видимо, Дмитрий Иванович опасался, что если на великом княжении окажется внук князя Витовта, то все Московское княжество может уйти под власть Литвы.
Этими опасениями за целость московских владений объясняется та руководящая роль, которую Дмитрий Иванович предоставляет своей жене. Власти матери подчинен и Василий Дмитриевич.
ДУХОВНАЯ ГРАМОТА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА (1389 ГОД)
Во имя Отца и Сына и Святого Духа, се Аз, грешный худой раб божий Дмитрий Иванович, пишу грамоту душевную целый своим умом. Даю ряд сыном своим и своей княгине.
Приказываю детей своих своей княгине. А вы, дети мои, живите заедино, а матери своей слушайте во всем.
А приказываю отчину свою Москву детям своим, князю Василию, князю Юрию, князю Андрею, князю Петру. А брат мои, князь Владимир, ведает свою треть, чем его благословил отец его, князь Андрей. А сына своего, князя Василия, благословляю на старший путь в городе и в станах моего удела двою жеребьев половина, а трем сыном моим половина, и в пошлинах в городских половина. А тамга из двою моих жеребьев княгине моей половина, а сыном моим половина. А восмьничее мои два жеребья княгине моей. А на старший путь сыну моему, князю Василию, Василцево сто и Добрятиньская борть с селом с Добрятиньским. А бортъницы в станах в городских, и конюший путь, и соколничии, и ловчии, тем сынове мои поделятся ровно. А численных людей моих двою жеребьев сыном моим по частем, а блюдут с единого.
А се даю сыну своему, князю Василию, Коломну со всеми волостями, и с тамгою, и с мыты, и с бортью, и с селами, и со всеми пошлинами. А волости Коломеньские: Мещерка, Раменка, Песочна, Брашева с селцем с Гвоздною и с Иванем, Гжеля, деревни Левичин, Скулнев, Маковец, Канев, Кочема, Комарев с берегом, Городна, Похряне, Усть-Мерьско. А из Московъских сел даю сыну своему, князю Василию: Митин починок, Малаховъское, Костянтиновъское, Жырошкины деревни, Островъское, Орининьское, Копотеньское, Хвостовъское, у города луг Великии за рекою. А из Юрьевъских сел даю сыну своему, князю Василью: своего прикупа Красное село с Елезаровъским, с Проватовым, да село Васильевъское в Ростове.
А се даю сыну своему, князю Юрию, Звенигород со всеми волостями, и с тамгою, и с мыты, и с бортью, и с селы, и со всеми пошлинами. А волости Звенигородские: Скирменово с Белми, Тростна, Негуча, Сурожык, Замошъская слобода, Юрьева слобода, Руза городок, Ростовци, Кремична, Фоминьское, Угож, Суходол с Ыстею, с Истервою, Вышегород, Плеснь, Дмитриева слободка. А из Московъских сел даю сыну своему, князю Юрию: село Михалевъское, да Домантовъское, да луг Ходыньскии. А из Юрьевских сел ему: прикупа моего село Кузмыдемъяньское, да Красного села починок за Везкою придал есм к Кузмыдемъяньскому, да село Богородицьское в Ростове.
А се даю сыну своему, князю Аньдрею, Можаеск со всеми волостми, и с тамгою, и с мыты, и с бортью, и с селы, и со всеми пошлинами, и с отьездными волостями. А волости Можаиские: Исмея, Числов, Боянь, Берестов, Поротва, Колоча, Тушков, Вышнее, Глиньское, Пневичи с Загорьем, Болонеск. А Коржань да Моишин холм придал есмь к Можаиску. А се волости отъездные: Верея, Рудь, Гордошевичи, Гремичи, Заберега, Сушов, да село Репиньское, да Ивановъское Васильевича в Гремичах. А Колуга и Роща сыну же моему, князю Андрею… А из Московских сел ему: Напрудьское село да Луциньское на Яузе с мелницею, Деуниньское, Хвостовьское в Перемышле, да луг Боровъскии, а другии противу Воскресенья. А из Юрьевских сел ему Олексиньское село на Пекше.
А се даю сыну своему, князю Петру, Дмитров со всеми волостями, и с селами, и со всеми пошлинами, и с тамгою, и с мыты, с бортью. А се Дмитровские волости: Вышегород, Берендеева слобода, Лутосна с отъездцем, Инобаш. А из Московских волостей князю Петру: Мушкова гора, Ижво, Раменка, слободка княжа Иванова, Вори, Корзенево, Рогож, Загарье, Вохна, Селна, Гуслеця, Шерна городок. А из Московских сел князю Петру: Новое село, Сулншин погост. А из Юрьевских сел ему прикупа моего село Богородицьское на Богоне.
