Николай Стариков - Кто убил Российскую Империю? Главная тайна XX века
Этого зал не заметил, не понял и не оценил. Эту фразу он сказал не для партийных товарищей, не для рабочих и солдатских депутатов, сидящих в этом зале. Он выкрикнул это в тишину даже не для граждан своей страны. Понять и оценить, что значит «немедленно опубликовать все тайные договоры» должны были те, кто забросил его сюда. Те, кто помогал ему, с кем он был связан обязательствами и общей тайной. Тем, кому теперь, в свою очередь, он не собирался помогать ни минуты. Он уже давно решил выйти из под контроля, но такой момент настал только сейчас! Теперь, когда власть они уже взяли, с «союзниками» и с немцами говорить можно будет по-другому. Пока, правда, этого не знал никто, даже самые близкие соратники. Он скажет это им не сейчас, объяснит свое решение позже.
Ленин решил остаться.
Доклад надо было завершать. Ильич выбросил руку вперед и коротко, словно отрубая слова своей раскрытой ладонью, закончил:
— В России мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства. Да здравствует всемирная социалистическая революция!».
Зал потонул в овациях…
А ведь еще две недели назад Ленин писал совсем другое. Тогда его нервы были напряжены, как струна. В тот период ему удавалось все: находить новые лозунги, удачно выступать на митингах, убеждать колеблющихся и буквально за шкирку тащить их вперед к светлому будущему. Он спешил, страшно спешил. Читаем ленинское письмо с четким и ясным названием — «Большевики должны взять власть». Указаны и адресаты: Центральному Комитету, Петроградскому и Московскому комитету РСДРП (б):
«Почему должны власть взять именно теперь большевики? Потому, что предстоящая отдача Питера сделает наши шансы во сто раз худшими. А отдаче Питера при армии с Керенским и К0 во главе мы помешать не в силах. И Учредительного собрания «ждать» нельзя, ибо той же отдачей Питера Керенским и К0 всегда могут сорвать его. Только наша партия, взяв власть, может обеспечить созыв Учредительного собрания и, взяв власть, она обвинит другие партии в оттяжке и докажет обвинение».
Нервозность ленинских строк сразу бросается в глаза. Основной вопрос: «почему должны власть взять именно теперь». Ленин спешит, он знает, что власть надо брать именносейчас. Но эту излишнюю спешку надо скрыть. Окружающие ее не поймут, они уже ее не понимают, как не понимали многого ранее. Как это все ему надоело! Он не может открыть им всей правды и потому приходится выдумывать, черт знает, что, для своих же товарищей!
На кону стоит все — революция, страна, да может судьба всего мира. Но это понимает только он. И Троцкий. Больше никто. Некоторые верят на слово, следуют за своим вождем, но в глубине их глаз все равно читается непонимание. Почему сейчас? Почему так спешим?
10(23) октября на собрании ЦК партии, Ильич ощутил это «равнодушие к вопросу о восстании». А нервы и у Ленина не железные, они сдают. И тогда на бумагу, словно невидимые чернила выплескиваются его тревога и беспокойство, граничащие с отчаянием.
«Письмо членам ЦК РСДРП (б)».
«Товарищи! Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно. Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс …Нельзя ждать!! Можно потерять все!!История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все. Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия. Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе, и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой… Правительство колеблется. Надо добить его, во что бы то ни стало! Промедление в выступлении смерти подобно».
Если раньше лукавил Ильич, выдумывая разные небылицы, то теперь он просто открытым текстом говорит, не говорит, кричит: надо брать власть! Все висит на волоске! Можно потерять все! И далее призывает своих товарищей не задавать не нужных вопросов, не терзаться сомнениями, не терять драгоценного времени на собрания и совещания. Ленин пишет уже совсем откровенно:«политическая цель» взятия власти «выяснится после взятия». Сначала придем к власти, а там и цель наша станет понятна. Вам товарищ Зиновьев, цель наша пока не ясна? Так это ничего, батенька. Давайте сначала власть возьмем, а там я вам и расскажу, зачем мы это сделали.
Оставим Владимира Ильича наедине с его сомнениями и тревогами и зададим себе всего лишь один вопрос. Ответ на него весьма и весьма интересен. Ответ на него страшен, потому, что приоткрывает нам ту тайную занавесь, откуда и набросилась на нашу страну революционная напасть. Куда же так спешит Владимир Ильич?
Давайте задумаемся. Если какая-то политическая сила начинает отчаянно спешить с выполнением своих политических планов, это означает, что другая сила может их выполнению помешать. Ленин торопится взять власть, следовательно, должна существовать угроза срыва ленинского плана. Кто же может ему помешать встать во главе России в октябре семнадцатого года? Перечислим всех гипотетических противников:
— «буржуазное» Временное правительство;
— военный переворот;
— монархический заговор;
— немецкое наступление и оккупация ими России;
— вмешательство «союзников».
Разберем по порядку реальность всех этих угроз. Власть в лице Временного правительствабыстро деградировала, она просто разваливалась прямо на глазах. Во главе России стоял Керенский изо всех сил помогавший большевикам. В правительстве появлялось все больше социалистов и экстремистов всех мастей. Ленин это прекрасно знал и видел. Можно было просто подождать, пока власть, управляемая столь неумело, сама, как спелый плод, упала бы к ногам большевиков. Ведь правительство либо бездействует, либо помогает и подыгрывает своим уничтожителям до самой последней минуты.
Практически единственная, реальная угроза Ленину — военный переворотуже невозможен, благодаря стараниям все того же Керенского. Генерал Корнилов, с помощью главы Временного правительства, опозорен и арестован. Ближайшие сподвижники Корнилова или арестованы, или застрелились. В армии проведена чистка. Все ненадежные генералы уволены или отправлены, куда подальше в буквальном смысле слова. Возможность военного переворота полностью исключена. Нет руководителей, нет организации. Да и нет желания. (Забавно, но после Октября, Керенского вместе с Лавром Георгиевичем Корниловым большевики вообще свалят в одну кучу. Так и напишут в своих воззваниях: «Солдаты, окажите активное противодействие корниловцу Керенскому!». Это все звучит не менее забавно, чем «троцкист Сталин»! Но, кто там будет разбирать!?)
Монархических заговоровне было и в помине. Ни один самый дотошный историк не нашел ни малейшего намека на такую возможность. Отметем ее и мы.
Немцытакже не могут быть угрозой для захвата власти большевиками. Ведь именно они и привезли сюда Ленина, а все его действия ослабляют Россию. Значит, они немцам только на руку. И германские офицеры, приехавшие в пломбированном поезде помогали организовывать переворот. «Предстоящая отдача Питера» германцам, о которой пишет сам Ильич в своих письмах товарищам нас смущать не должна. Таких планов не было ни у Керенского, ни у Корнилова, вообще ни у кого. Сдача города была просто притянута за уши, она существовала только в воображении Ленина и служила оправданием его непонятной спешке. Да и немцы совсем не собирались захватывать русскую столицу. Ленин это прекрасно знал — просто он выдумал этот хороший повод поторопить незадачливых соратников, а после него пошло это гулять из книги в книгу! Раньше пугал пролетариат и революционную демократию Корниловым, теперь начал стращать германским штыком. Это тем более удобно, что уж кто, а Ленин с немецкими планами знаком. Июльское выступление большевиков удивительно совпадало по срокам с нашим наступлением на фронте и последующим контрударом германцев. Большевики своими действиями ослабляли страну и армию, и мешать им со стороны немцев, было бы очень странно.
Наши доблестные «союзники» мешать Ленину также не собирались, по той же причине, что и немцы. Им его деятельность была также на руку. Да и не было для этого ни свободных дивизий, ни планов. Эта угроза в реальности вообще не существовала. Хотя бы потому, что сам Ленин о ней ни разу не упоминает.
Интересная картина получается: реальных противников внутри страны у ленинцев нет — власть разложена и разлагается далее. С внешним миром все обстоит великолепно: с немцами у них полная любовь, «союзники» ни во, что не вмешиваются. Нет никакой угрозы, с каждой неделей большевики все сильней. Медленно, но верно большевики к власти продвигаются, и чем дальше, тем меньше препятствий перед ними на этом пути остается. Вроде бы набраться терпения и подождать, а гениальный Ленин все спешит да спешит. А Ленин торопит и торопит: «промедление в восстании смерти подобно»! Но почему?
