Николай Платошкин - Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.
В палате общин разразились бурные дебаты. Либералы и лейбористы требовали обеспечить английским судам эффективную защиту в международных водах. Пока парламентарии спорили, капитан одного из английских пароходов на свой страх и риск вышел 19 апреля из Сент-Жан-де-Луса и, не встретив на своем пути ни мин, ни кораблей мятежников, спокойно вошел в Бильбао. Всем стало ясно, что Франко блефует. Когда сразу же после этого «Адмирал Сервера» все же остановил британское судно «Макгрегор», по сигналу SOS последнего подошли военные корабли Великобритании и «попросили» «националистов» оставить «Макгрегор» в покое. Поняв этот доступный им язык силы, франкисты впоследствии даже не пытались мешать британскому судоходству.
Между тем войска Мола дошли до устья реки Герника, и 1 мая 1937 года итальянцы заняли портовый город Бермео. За 30 дней боев неудачливый Мола продвинулся всего на 20 километров, т. е. по 750 метров в день. И то, главные заслуги этого скромного успеха следует отнести на счет легиона «Кондор», командующий которым Шперрле уже в открытую стал сомневаться, что при таких темпах продвижения вообще удастся взять Бильбао.
Горя желанием отомстить за Гернику, баски, наконец, реорганизовали свои части в бригады, провели дополнительную мобилизацию и имели на фронте в начале мая 17 баскских, 5 астурийских и 2 сантандерские бригады трехбатальонного состава, сведенные в 5 дивизий. В конце апреля попытались поднять мятеж в Бильбао два батальона анархистов, которые, правда, быстро сложили оружие и выступили на фронт, чтобы делом доказать свою преданность революции.
Баски нанесли мощный контрудар по Бермео, отбив город и взяв в плен батальон итальянцев из дивизии «Черные стрелы». Оставшиеся срочно потребовали подкреплений. На помощь подошли 24 батальона наваррцев, марокканцы и еще одна итальянская дивизия «23 марта». Интересно, что со стороны мятежников в составе 2-й танковой роты легиона «Кондор» наряду с 13 немецкими танками Pz-I воевали и три трофейных советских Т-26. Республиканцы успели получить в августе 1936 года до закрытия границы из Франции 39 танков «Рено FT-17» (3 из них были вооружены только пулеметами), а в марте 1937 года из Польши в Сантандер прибыли еще 16»рено». Но с немецкими и, тем более советскими танками, эти тихоходные черепахи времен Первой мировой войны сравниться не могли.
Всю первую половину мая фронт басков у моря держался, хотя с фланга его обстреливал флот мятежников. 13 мая второй по результативности за всю войну ас ВВС республики Леопольдо Моркильяс (1915–1989) на своем И-15 сбил первый «мессершмитт» в испанском небе. Всего Моркильяс уничтожил 21 самолет противника. После поражения республики Моркильяс эмигрировал в СССР, где служил в советских ВВС и вышел в отставку в 1948 году в звании подполковника. Бывший ас осел в Туле, где женился и жил до самой смерти. Конечно, «курносые» уступали «мессершмиттам», но испанские и советские летчики компенсировали техническое превосходство немецких истребителей оригинальными тактическими приемами. Так, «чатос» нередко атаковали немцев в лоб и те, не выдержав психологического поединка, разворачивались, подставляя под удар «хвост».
22 мая Прието, наконец, послал на Север 10 истребителей, 7 из которых долетели благополучно, но не могли, разумеется, противостоять уже около 200 немецким и итальянским самолетам. Одновременно армия Севера была разделена на две части. Льяно Энкомьенда остался руководить уже только вооруженными силами Астурии и Сантандера, а басков возглавил прибывший из центральной зоны республики генерал Улибарри. Оценив ситуацию, он в телеграмме предложил Прието на выбор два пути: либо запереться в Бильбао, опираясь на «железный пояс» укреплений вокруг города, либо оставить Страну басков и, сохранив ее армию, отступить на запад в Сантандер. Было решено сражаться на «железном поясе». Траншеи этой линии периметром 80 километров проходили в 10–15 километрах от Бильбао, не опираясь на естественные препятствия. Лучше всего укрепленной оказалась почему-то западная часть пояса, обращенная в сторону республиканского Сантандера. В наиболее же опасной восточной части «железный пояс» состоял из 2–3 траншей с незаконченным профилем и пулеметных гнезд без укрытий для бойцов. Самое же страшное было в том, что еще 27 февраля 1937 года на сторону мятежников перебежал с подробным планом главный архитектор «железного пояса» майор Гойкоэчеа.
12 июня 1937 года в наиболее слабом месте, указанном предателем, пошли в атаку сразу три наваррские бригады, путь которым прокладывали 100 орудий, 50 истребителей и 70 бомбардировщиков. К 15 часам в обороне республиканцев была пробита километровая брешь, куда хлынули наваррцы, и к концу дня прорыв был расширен до трех километров. За день до этого глава баскского правительства Агирре прислал в Валенсию последнюю полную отчаяния телеграмму с требованием хотя бы в самый критический момент проявить солидарность с его автономией и прислать, наконец, самолеты. Прието пытался направить их через Францию, но уже с 3 мая 1937 года действовал международный режим контроля границ, и голландский наблюдатель вернул самолеты обратно, предварительно сняв с них пулеметы.
3 июня в авиакатастрофе погиб генерал Мола. Официальная версия гласила, что на пути из Памплоны в Бургос его самолет в тумане врезался в гору. Некоторые полагали, что самолет «Директора», имевший английские опознавательные знаки (его угнал из Мадрида перешедший на сторону мятежников летчик, а республиканцы использовали английские опознавательные знаки для доставки грузов из Франции) был по ошибке сбит ПВО мятежников. Другие считали, что с потенциальным соперником свел счеты сам Франко. Мола считался «идеалистом» и презирал коррупцию и подобострастие, окружавшие нового «вождя». Как бы то ни было, Франко поручил руководить войсками на Севере генералу Давиле, который, как и Мола, слыл убежденным монархистом, что было важно для мотивации карлистов в решающей битве за Бильбао.
13 июня Агирре собрал совещание в отеле «Карлтон» баскской столицы. Направленный после Гвадалахары на Север под именем «генерала Янсона» Горев (за разгром итальянцев под Гвадалахарой его произвели в комдивы) рекомендовал последовать примеру Мадрида и драться за каждый дом. Его поддержали коммунисты. Однако баски не хотели разрушения своей столицы и было принято решение отступать в Сантандер. Хотя 14 июня астурийские бригады предприняли мощную контратаку, баски уже начали отход. Некоторые лидеры БНП в последний момент попытались договориться с врагом. К чести сражающихся, надо сказать, что ранее они отвергали попытку Ватикана оказать посредничество в заключении сепаратного мира между басками и Франко. Госсекретарь (т. е. глава внешнеполитического ведомства) Ватикана кардинал Пачелли направил обычной почтой Агирре через Париж соответствующее письмо. Но, по ошибке, французская почта послала его не в Бильбао, а в Валенсию, где оно попало в руки тогдашнего премьера Ларго Кабальеро. Тот заподозрил басков в двурушничестве, а те его — в провокации. На самом деле баски отвергли в апреле-мае все предложения о сепаратном мире.
Но теперь министр юстиции баскского правительства Лейсаола отказался выполнить приказ о разрушении мостов и ведущих оборонных предприятий. Он же выпустил из тюрем 2000 арестованных членов «пятой колонны».
И все же Бильбао продолжал сражаться. Вступивший в командование первой баскской дивизией бывший командующий XIV-й интербригадой эльзасец Лутц создал новый фронт вокруг города. 16 июня поступил приказ Прието удерживать город любой ценой. 17 и 18 июня компартия призвала жителей Бильбао «превратить каждый дом в крепость». 17 июня бои начались непосредственно в городе. Попытка «пятой колонны» поднять мятеж была быстро подавлена анархистами. В тот же день на город обрушилось более 20 тысяч снарядов, и 18 июня правительство Страны басков отдало приказ об отступлении на запад. И, тем не менее, в этот день несколько батальонов отказались подчиниться приказу и контратаковали мятежников, отбив у них казино «Арчанда».
Днем 19 июня 1937 года в Бильбао вошли первые части наваррцев. На улицы вышли 200 членов «пятой колонны», размахивавших монархическими флагами. Но тут неожиданно появился республиканский танк и разогнал толпу, после чего удалился к своим в западном направлении.
Потеря Бильбао и Страны басков была тяжелым ударом для республики. В плен попало 10 тысяч бойцов из батальонов БНП. Враг захватил нетронутой всю тяжелую промышленность, 18 тысяч снарядов и 3 млн патронов. Во время баскской кампании немцы потеряли от огня советских истребителей два бомбардировщика «хейнкель 111». Сначала эти машины летали на бомбежки без истребительного сопровождения, так как преобладавшие среди ВВС республики на Севере И-15 уступали им в скорости. Однако с появлением И-16 картина изменилась и немцам пришлось прикрывать свои новейшие бомбардировщики.
