Игорь Липовский - Библейский Израиль. История двух народов
Памятуя о печальной участи всех восстаний против Ассирии, Менаше в отличие от своего отца Хизкии старался избегать всяких трений с этой державой. Ассирийские источники дважды упоминают имя Менаше: сначала он назван среди тех царей, которые поставляли материалы для строительства роскошного дворца Асархаддона в Ниневии, а позднее его имя появляется в числе тех правителей, кто помогал ассирийскому царю Ашшурбанипалу завоевать Египет[59]. Верность Менаше своим обязательствам перед Ассирией была со временем вознаграждена. Ему было позволено обнести Иерусалим более мощной и высокой стеной, а также построить новые и укрепить старые крепости по всей стране (2 Пар. 33:14). Вполне возможно, что в период его царствования Иудея платила меньшую дань, чем ее более бедные соседи Моав и Аммон. Об этом позволяет думать одна из ассирийских надписей, которую, хотя она и сохранилась плохо, можно приблизительно датировать временем правления Асархаддона[60].
В целом, правление Менаше являлось одним из самых мирных и спокойных периодов в истории Иудеи, в течение которого царю удалось восстановить разрушенную страну и снова привести ее к процветанию. Что касается возврата к политеизму, в чем его обвиняют библейские источники, особенно книга Царств, то это было неизбежно вследствие неготовности иудейского общества того времени к восприятию подлинного монотеизма. Продолжение религиозной политики Хизкии было чревато мятежами и гражданской войной, отказ от нее был вызван ее же банкротством. То же самое касалось и внешней политики. Попытки Хизкии покончить с зависимостью от Ассирии привели лишь к опустошению всей страны, поэтому нежелание Менаше конфликтовать с этой державой было полностью оправдано дальнейшим ходом событий и подтвердило мудрость и дальновидность царя.
Крайне негативное отношение книги Царств к Менаше объясняется двумя факторами. Во-первых, этот библейский источник был создан значительно позднее правления Менаше, когда монотеизм успел уже прочно утвердиться в иудейском обществе, поэтому религиозный либерализм того периода рассматривался как ничем не оправданное попустительство идолопоклонству. Во-вторых, эта беспрецедентно суровая критика явилась следствием глубокого конфликта между царем и северными левитами из бывшего Израильского царства. Он отражал столкновение интересов между старой иудейской аристократией и пришельцами с севера, посягнувшими на их власть и доходы.
После смерти Менаше иудейский престол наследовал его 22-летний сын Амон. Он тоже был далеко не старшим сыном своего 67-летнего отца, поэтому процесс передачи власти сопровождался дворцовыми интригами и борьбой между различными кланами. Судя по политике Амона, продолжавшего курс религиозного либерализма, столь характерного для его отца, он представлял интересы той же группы иудейской аристократии, которая была связана с языческими культами и изначально стояла за спиной Менаше. Примечательна оценка, данная ему ааронидами: «И поступал он дурно в очах Господних, как поступал Менаше, отец его; и всем истуканам, которых сделал Менаше, отец его, приносил жертвы Амон, и служил им. И не покорился Господу, как покорился Менаше, отец его; напротив он, Амон, увеличил вину» (2 Пар. 33:22–23).
Однако аарониды не желали снова довольствоваться второстепенными ролями, как это было долгое время при Менаше, еще меньше того хотели северные левиты, открыто враждовавшие с ним. К тому же политическая ситуация в регионе настолько изменилась, что внутренним противникам Амона не приходилось больше опасаться возможной реакции Ассирии на их действия. В отличие от времен Менаше быстро слабевшая империя с трудом справлялась с врагами в самой Месопотамии и ей было уже не до защиты своих союзников в Палестине. Ничего удивительного, что, имея столь серьезную оппозицию, новый царь не успел укрепиться на троне, и через два года был убит: «И составили против него заговор слуги его, и умертвили его в доме его» (2 Пар. 33:24). Хотя библейский текст ничего не сообщает о причинах и исполнителях убийства, не подлежит сомнению, что оно было в интересах ааронидов и левитов, и именно они вдохновляли заговорщиков. Дальнейший ход событий лишь подтверждает это предположение. Вопреки распространенной в древневосточных монархиях практике, на место убитого молодого царя был поставлен не кто-либо из его братьев, а его малолетний сын Иосия — кандидатура необычайно удобная для фактического правления регента. В обоих библейских источниках — книге Царств и Паралипоменоне — имеется интересная фраза, касающаяся убийства Амона и воцарения Иосии: «Но народ страны перебил всех, бывших в заговоре против царя Амона; и народ страны сделал царем вместо него Иосию, сына его» (2 Пар. 33:25). Почему-то «народ страны» («ам ха-арец») проявил полное равнодушие как к убийству царей Йоаша и Амации, так и к истреблению почти всей династии давидидов, когда царица Аталия узурпировала власть в стране, но не остался безучастным к заговору против идолопоклонника Амона, не успевшего даже обосноваться на престоле! Напрашивается предположение, что в действительности речь шла о народном выступлении, организованном самими яхвистами, чтобы, с одной стороны, расправиться со своими противниками при дворе, намеревавшимися посадить на трон своего протеже — продолжателя политики Менаше и Амона, а с другой — проложить дорогу собственному кандидату — малолетнему Иосии.
Монотеистическая реформация царя Иосии
Начало царствования Иосии (640–609 гг. до н. э.) очень похоже на приход к власти Йоаша: оба этих малолетних принца, один в шесть, другой в восемь лет, были помазаны на царство в результате убийства их предшественников и благодаря вооруженным выступлениям, возглавленным яхвистами. Если опекуном первого был первосвященник Йеояда, то регентом второго, возможно, являлся первосвященник Хилькия. В обоих случаях до совершеннолетия царей реальная власть принадлежала ааронидам. На этом сходство между Йоашем и Иосией кончается. Если в дальнейшем Йоаш стремился освободиться от опеки яхвистов и нейтрализовать их влияние с помощью жречества языческих культов, то Иосия оказался наилучшим выразителем интересов ааронидов и левитов, идеальным, с их точки зрения, царем, лучше которого они не могли себе и пожелать. «И не было до него царя, подобного ему, который обратился бы к Господу всем сердцем своим и всею душою своею, и всею силою своею, [следуя] всему учению Моисея, и после него не было подобного ему» (4 Цар. 23:25).
Центральным пунктом политики Иосии, средоточием всех его усилий и забот являлась знаменитая религиозная реформа, суть которой свелась к тотальному уничтожению идолопоклонства и превращению культа Яхве в единственную и подлинно монотеистическую религию в масштабе всей страны. Сегодня можно относительно точно восстановить время осуществления этой реформы. Если Иосия пришел к власти, точнее, был посажен на трон около 640 г. до н. э., то, согласно Паралипоменону, уже «в восьмой год царствования своего, будучи еще отроком, он начал обращаться к помощи Бога Давида, отца своего; а в двенадцатый год начал очищать Иудею и Иерусалим от высот, и Ашейр, и от истуканов и литых кумиров» (2 Пар. 34:3). Учитывая, что царь правил 31 год, все его религиозные преобразования пришлись на 620–610-е гг. до н. э., очень короткий в историческом плане срок. Иосия, как в свое время Хизкия, начал свою реформу с очищения иерусалимского Храма от языческих культов, их жертвенников и символов. Судя по описанию того, что пришлось сделать Иосии, эта святыня яхвизма в период правления Амона, как впрочем и многих других иудейских царей, мало чем отличалась от обычных языческих храмов того времени. «И повелел царь Хилькии, первосвященнику, и священникам-помощникам, и стоящим на страже у порога вынести из храмового зала Господня все вещи, сделанные для Баала, и для Ашейры, и для всего воинства небесного, и сжег их вне Иерусалима, в полях Кидрона, и [велел] пепел их отнести в Бейт-Эль… И вынес он Ашейру из дома Господня за Иерусалим, к потоку Кидрон, и сжег ее у потока Кидрон, и истер ее в прах, и бросил прах ее на гробницы сынов народа. И разрушил он дома блудников, которые были при храме Господнем, где женщины ткали покровы для Ашейры… И лошадей, которых поставили [в честь] солнца цари иудейские, он перенес от входа в дом Господень в комнаты Нетан-Мелеха, царедворца, что в предместье; а колесницы солнца сжег в огне» (4 Цар. 23:4, 6–7, 11).
Все библейские источники едины во мнении, что глубина и масштаб религиозной реформации Иосии оказались беспрецедентны. «И разрушили перед ним жертвенники Баалов; и статуи солнца, возвышавшиеся над ними, он срубил; и Ашейры и истуканы, и столбы изломал, и истолок, и рассыпал на могилах тех, которые приносили им жертвы» (2 Пар. 34:4). «И осквернил он Тофет, что в долине сыновей Иннома, чтобы никто не проводил ни сына своего, ни дочери своей через огонь Молоху… И высоты, что пред Иерусалимом, справа от Масличной горы, которые построил Соломон, царь Израилев, для Астарты, мерзости сидонян, и Кемоша, мерзости Моава, и Милькома, гадости сынов Аммона, царь осквернил» (4 Цар. 23:10, 13). В принципе Иосия сделал то же самое, что и его прадед Хизкия, однако в отличие от последнего он провел свою реформу не только в Иерусалиме и Иудее, но и, воспользовавшись уходом Ассирии с территории Палестины, распространил ее на земли бывшего Израильского царства. Кроме того, Иосия не просто запретил языческие культы, а использовал необычайно жестокие методы борьбы с идолопоклонством. Речь шла не только о разрушении жертвенников и жертвенных высот, но об убийстве их жрецов и даже осквернении их могил, чего не было при Хизкии. «И разбил он статуи, и срубил ашейрим, и заполнил места их костями человеческими. Также и тот жертвенник, который в Бейт-Эле, возвышение, устроенное Йаровамом, сыном Невата, который ввел в грех Израиль, — и тот жертвенник, и то возвышение он разрушил; и сжег он это возвышение, и истер в прах, и сжег Ашейру. И обернулся Иосия, и увидел могилы, которые там, на горе; и послал он взять кости из могил, и сжег на жертвеннике… А также и все капища возвышений, что были в городах Самарии, которые устроили цари израильские, гневя [Господа], Иосия упразднил и сделал с ними то же, что он сделал в Бейт-Эле. И зарезал он всех жрецов высот, которые там [были], на жертвенниках, и сжег на них кости человеческие; и возвратился он в Иерусалим» (4 Цар. 23:14–16, 19–20).
