Дуглас Рид - Спор о Сионе
Цели революции 1917 года ясно показали, что она была не случайным эпизодом, а третьим «извержением» тех подземных сил, организация которых была обнаружена в своё время ещё в деле Вейсхаупта и его «иллюминатов». Вновь обнаружили себя обе главные характерные черты этих периодических «извержений». Уничтожение всех законных правительств, какими бы они ни были, и религии, как таковой. После 1917 года трудно стало поддерживать сказку, будто бы все революции направлены только против «королей» и политической власти духовенства, «против царей и попов». Это было достаточно ясно одному из влиятельных государственных людей нашего времени, Уинстону Черчиллю, который, ещё следуя в то время традициям Эдмунда Бёрка и Джона Робисона, Джорджа Вашингтона, Александра Гамильтона и Дизраэли, писал в 1920 г.: «Похоже, что Евангелию Христа и проповеди антихриста предначертано было родиться в недрах одного и того же народа, и что эта мистическая и таинственная раса была избрана для высших проявлений как божественного, так и дьявольского… Начиная от «Спартака» — Вейсхаупта до Карла Маркса, вплоть до Троцкого в России, Бела Куна в Венгрии, Розы Люксембург в Германии и Эммы Гольдман в Соединённых Штатах, этот всемирный заговор для ниспровержения культуры и переделки общества на началах остановки прогресса, завистливой злобы и немыслимого равенства продолжал непрерывно расти. Как столь убедительно показала известная писательница — историк нашего времени, Неста Уэбстер, он играл ясно видимую роль в трагедии французской революции. Он был главной пружиной всех подрывных движений 19-го столетия: и наконец сейчас та шайка необычных .личностей, подонков больших городов Европы и Америки схватила за волосы и держит в своих руках русский народ, фактически став безраздельным хозяином громадной империи. Нет нужды преувеличивать роль этих интернациональных и большей частью безбожных евреев в создании большевизма и в проведении русской революции. Их роль несомненно очень велика, вероятно, она значительно перевешивает роль всех остальных.
Это заявление (в статье в «Illustrated Sunday Herald» от 8 февраля 1920 г.) ведущего политика наших дней было последним его открытым заявлением по данному вопросу, которое смог обнаружить автор этой книги. После этого на всякое публичное обсуждение этой темы был явно наложен запрет, и наступило великое молчание, продолжающееся до наших дней. В 1953 году Черчилль не дал своего разрешения (требуемого по английским законам) автору сделать фотокопию этой статьи, не объяснив причин отказа.
Факт еврейского руководства русской революцией имел первостепенное значение, и его последующее замалчивание сыграло громадную роль в ослаблении Запада, в то время, как открытое обсуждение могло бы способствовать оздоровлению политической атмосферы. Никакая разумная государственная политика невозможна, если столь важные факторы политической жизни заведомо исключаются из публичной дискуссии: это то же, что играть в биллиард кривыми киями и овальными шарами. Сила и влияние заговора видны из его успеха в этом замалчивании (как в своё время на примере подавления Робисона, Баррюэля, Морса и других) больше, чем в чём либо ином. Факты, в те годы, были всем доступны. «Белая Книга» британского правительства, издания 1919 года (раздел «Россия», № 1, сборник донесений о большевизме) цитирует донесение голландского посла в Петербурге, Удендайка, направленное Бальфуру в Лондон в 1918 г.: «Большевизм организован и осуществляется евреями, не имеющими национальности, единственной целью которых является разрушение существующего порядка для собственной выгоды». Тоже писал и посол Соединённых Штатов в России Дэвид Р. Фрэнсис: «Большевистских вождей — большинство которых евреи, а 90% из них возвратившиеся ссыльные — совершенно не интересует ни Россия, ни любая другая страна, они интернационалисты, организующие всемирную социальную революцию». Доклад Уденлайка был изъят из последующих официальных британских публикаций, и подлинные документы этого рода с тех пор очень трудно найти. К счастью для историков, одному свидетелю событий удалось сохранить и официальный документ…
Этот свидетель — Роберт Вильтон (Wilton), корреспондент «Таймса», лично переживший большевистскую революцию, во французском издании его книги воспроизведён официальный список руководителей большевистских учреждений (в английском издании книги этот список опущен). Из этих документов видно, что ЦК большевистской партии, т. е. высшая власть в стране, состоял из трёх русских (включая Ленина) и девяти евреев[17]. Следующий по значению правительственный орган — Центральный Исполнительный Комитет состоял из 42 евреев и 19 русских, латышей, грузин и прочих. Совет Народных Комиссаров насчитывал 17 евреев и 5 лиц других национальностей. Московская Чрезвычайная Комиссия руководилась 23 евреями и 13 «прочими»[18]. Среди 556 высших большевистских руководителей, имена которых были официально опубликованы в 1918…19 гг. было 448 евреев. ЦК маленьких «оппозиционных» партий, социалистических и прочих (в самый первый период своего господства большевики допускали видимость «оппозиции» с целью обмана народа, привыкшего видеть при царе оппозиционные партии), насчитывали 55 евреев и 6 прочих. Имена названных лиц приводятся в подлинных документах, опубликованных в упомянутой книге Вильтона (заметим, что аналогичным был состав и двух кратковременных большевистских правительств вне России — в Венгрии и Баварии).
Вильтон приложил много усилий, к сожалению не оценённых по достоинству, чтобы информировать читателей английских газет о происходящем в России; сломленный поднявшейся против него травлей, он умер немногим позже в возрасте около 50-ти лет (одна из многих «преждевременных» смертей). Он вовсе не гнался за известностью, описывая события величайшей важности, когда-либо встретившиеся на профессиональном пути журналиста; эти события буквально обрушились на него. Воспитанный и получивший образование в России, он превосходно знал страну и владел её языком, пользуясь заслуженным уважением как в русских кругах, так и в британском посольстве[19]. Он наблюдал за петроградскими беспорядками из окна бюро Таймса, по соседству с департаментом полиции, где нашли убежище министры рушившегося режима. Между появлением Временного правительства весной 1917 года и захватом власти большевиками в октябре, ему пришлось сообщать о совершенно новом явлении в мировой политике: захвате еврейской властью деспотического господства в России и открытого руководства силами мировой революции. Здесь ему быстро пришлось убедиться, что сообщать правду о происходящем ему не будет позволено.
Эта до тех пор неизвестная история описана с неожиданной откровенностью в «Официальной Истории Газеты Таймс», вышедшей в 1952 году. В ней обнаруживается скрытый механизм, действовавший уже в 1917 году с целью предотвращения проникновения на Запад правды о русской революции. В книге высоко оцениваются репортажи Вильтона и его положение, как корреспондента в России, до 1917 года. После этого тон сообщений о нём вдруг резко меняется. Резкие предостережения Вильтона о том, что ожидает Россию в 1917 году, как пишется в истории Таймса, «не повлияли на политическую линию газеты, отчасти потому, что их автор не пользовался полным доверием».
Почему это вдруг он перестал «пользоваться полным доверием», если его прежние труды и репутация были столь отличными? Причины этого вскоре выясняются. Как пишется далее, Вильтон стал жаловаться, что его сообщения заминают и не печатают. После этого в «Таймсе» начали печататься статьи о России, написанные авторами, имевшими об этой стране весьма слабое представление. В результате и передовицы «Таймса» стали писаться в тоне, возмущавшим Вильтона и ставшем хорошо знакомым в течение последующих десятилетий, например: «кто верит в будущее России, как свободной и действенной демократии, должен следить за укреплением нового режима с терпеливым доверием и искреннимоправданием». (Заметим, что всё, происходившее с Вильтоном, как и всё, что пришлось испытать в Лондоне полковнику Репингтону, упоминавшемуся выше, повторилось на опыте автора этих строк и других журналистов в Берлине в 1933…38 гг.).
В России началось восьмимесячное междуцарствие, подготовившее переход власти от масона Керенского к чисто еврейскому режиму Ленина и Ко. Именно в это время Вильтон вдруг потерял «доверие» своей газеты, и о причинах этого в «Официальной истории Таймса» говорится: «Вильтону весьма повредило, что одно из его сообщений… произвело в сионистских кругах и даже в министерстве иностранных дел впечатление, что он антисемит». В «сионистских кругах», как заметит читатель, даже не в коммунистических, сотрудничество тех и других становится здесь очевидным. С чего бы это вдруг «сионистам» (желавшим получить от британского правительства еврейский «очаг» в Палестине) надо было обижаться на то, что английский корреспондент в России сообщал о подготовке русских евреев к захвату там власти? Вильтон сообщал о характере этого процесса, и это было его обязанностью, как корреспондента. Однако, по мнению «сионистов», одно это уже было «антисемитизмом», а одного этого предположения было достаточно, чтобы издатели газеты потеряли к нему «доверие». Спрашивается, что он должен был делать, чтобы сохранить это «доверие»? Очевидно сообщать о событиях в России в ложном свете. От него ожидалось, ни много, ни мало, чтобы о самом главном из того, что происходило в России, он не писал ни слова!
