Владимир Грызун - Как Виктор Суворов сочинял историю
Это море крови собственных военных руководителей пролито для усиления боеспособности своей армии?
Теперь к вопросу о расстреле комиссаров.
Суворов пытается убедить нас в том, что армейский комиссар образца 1937 года есть полный кровопивец с маузером в зубах, стреляющий всех направо и налево. Бывало, разумеется, по-разному. Мехлисы тоже встречались. Однако на самом деле комиссары были все-таки людьми военными. Очень много комиссаров перешли на политработу из офицеров, а ряд офицеров в прошлом были комиссарами.
Кстати, некоторые комиссары в бою проявили себя как способные офицеры. Например, бригадный комиссар Попель за свою первую в ходе войны атаку удостоился упоминания аж в дневнике лично Гальдера. И руководил он ей не из теплого штаба, а из «тридцатьчетверки», отлично справляясь с обязанностями боевого танкового командира. И вот что еще: на эту должность он попал не случайно, как многие другие комиссары (после гибели офицера), а был назначен своим непосредственным начальником (не по политчасти) для управления частью мехкорпуса со своей самостоятельной задачей. То есть он был, по сути, заместителем командира, которому тот доверил вести бой на направлении главного удара. А Суворов требует считать всех комиссаров уголовниками, расписанными якорями, и о них ни в коем случае не жалеть.
Мало Попеля? Пожалуйста, еще. Рокоссовский в своих мемуарах с большой теплотой отзывается об Иване Павловиче Камере — начальнике артиллерии 19-й армии.
«На самом деле это был он, мой старый сослуживец времен конфликта на КВЖД, когда я водил в бои 5-ю отдельную Кубанскую кавбригаду, а он командовал в ней артдивизионом. Замечательный артиллерист, крепкий большевик (в гражданскую войну был комиссаром!) и чудесный товарищ (с. 28–29)».
Вот ведь парадокс — «был комиссаром» и при этом «замечательный артиллерист!»
Продолжим разговор о политруках: в бою 92-го танкового полка «невозможно было отличить, где танк взводного, ротного, где — комбата или политрука, — все дрались в одном, почти неуправляемом порыве, как в рукопашной».[798] Секретарь партбюро 92-го полка политрук Давыдов участвовал в ударе по вражеской колонне.[799] И таких примеров масса.
Можно, конечно, заявить, что дивизия эта создавалась на базе особой кавалерийской бригады НКО,[800] поэтому, мол, и политработники у нее особые. Но ведь и хрестоматийный снимок «Комбат» — там, где командир с высоко поднятым пистолетом поднимает бойцов в атаку, — это фотография именно политрука!
Кстати, если бы Коба послушался своего почитателя относительно комиссаров, то не было бы ни вылетов Василия Петровича Бахвалова (звание Героя Советского Союза получил еще за финскую, окончил курсы политруков, а в Великую Отечественную был комиссаром эскадрильи 5-го истребительного авиаполка),[801] ни умелого руководства батальонного комиссара (на политработе с 1931 года) Сергея Андреевича Миронова 27-м стрелковым полком 7-й дивизии при штурме Выборга 4 марта 1940 года, когда командир выбыл из строя (полк первым ворвался в город), за что он, собственно, и получил звание Героя Советского Союза (кстати, в 1940–1941 окончил курсы Академии Генштаба «Выстрел»).[802] Наконец, комиссар Баранов Николай Васильевич, воевал в Гражданскую, до 1941 года занимал ответственные руководящие посты в партийных и советских органах, затем — командир 1372-го стрелкового полка 417-й стрелковой Сивашской дивизии. За мужество и героизм при штурме Сапун-горы и освобождении Севастополя подполковнику Баранову было присвоено звание Героя Советского Союза.[803]
В качестве образцово-показательного комиссара Виктор приводит нам Фриновского. Он был «паханом», «уголовником», сделавшим «бандитско-чекистскую карьеру», потому его мудрый Сталин застрелил в подвале. А раз есть плохой Фриновский, то, по суворовской логике, остальным комиссарам тоже необходимо прописать по пуле в затылок. И если бы тут Сталин послушался бы совета своего заморского почитателя, то, ручаюсь, не было бы ни Попеля, ни удачного на оперативном уровне контрудара 8-го мехкорпуса на Дубно, ни записи в дневнике Гальдера. А что бы было? Образцово-показательный марш а-ля французская кампания на Киев?
А что касается «пахана» Фриновского, можно согласиться с тем, что моряк он, видимо, был никакой, но это уже вопрос не к Фриновскому, а к тому, кто его туда назначил. Наш флот, хотя бы в теории, — военная сила, или место для ссылок опальных особистов?
Ну да ладно. Смысл в том, что мы можем даже согласиться с Суворовым. Да, да, согласиться. Пусть все командармы, расстрелянные Сталиным, были бездарями и кровожадными комиссарами. Пусть. У вас не рождается мысль, что слишком много в Красной Армии было «бездарей»? Следуя логике нашего главного честеблюстителя («мы не дураки!») получается, что до 1937 года СССР обладал самым бездарным комсоставом на планете. Сталин все «исправил». И результат? Немцы два года подряд ведут на нашей территории наступательные бои. Да, кстати, все немецкие генералы — бездари. Гитлер не на тех поставил. Наступление на Восток повел не Рем. А если бы он поставил на тех? Что тогда? Рем — завоеватель Камчатки?
Ну да ладно. Все путем. Но вот вопрос — разве на генералах чистки кончаются? Они на них только начинаются!!! Что же вы, господин Суворов, на генералах-то клините? В столь любимых вами мехкорпусах не хватало командиров рот, взводов, батальонов! Что, они тоже бездарями были? Очень интересно как это вычислялось. Кто решал бездарь или нет командир 5-й роты Тарас Ржеоглобля? Товарищ Сталин, да? Рассмотрев внимательно его дело, разумеется. Боюсь, что в таком случае зеленая лампа на сталинском столе горела бы круглые сутки без перерыва, — только успевай лампочки менять. Ну, что говорит у нас Суворов по этому поводу? «А у нас 40 тысяч генералов! Куда их девать?» — завывает дурным голосом наш пророк на 43 странице.[804]
Правильно, Витя, некуда. Потому что не нужно. НЕ ГЕНЕРАЛЫ ЭТО!!!
Страшные «40 тысяч генералов» произошли от цитаты, гласящей, что:
«Всего в 1937 и 1938 годах из армии и военно-морского флота было уволено около 44 тысяч человек командно-начальствующего состава, в том числе более 35 тысяч из сухопутных войск, около 3 тысяч из военно-морского флота и более 5 тысяч из ВВС. Почти весь высший и старший командный состав и политические работники этого уровня были после ареста расстреляны, а многие умерли в заключении».[805]
Есть еще вопросы, эй, гнусный резец по цитатам? Черным по белому написано — «командно-начальствующего состава»! ГДЕ ВЫ ТУТ ГЕНЕРАЛОВ НАШЛИ? РЕЧЬ ВОВСЕ НЕ О НИХ!!!
А нигде. И сам Виктор отлично это понимает. Читайте внимательно: «сколько перед войной было убито командиров Красной Армии? И моментально получаем ответ: 36 761!» (с. 42) — провозглашает Суворов. Смотрим в следующий абзац и дивимся: «Из каждого учебника: 36 761! С каждого газетного разворота под юбилей: 36 761! И это не все. Добавляли: да еще во флоте более 3 тысяч. Итого — 40 тысяч истребленных полководцев!» (с. 42). Чуете? Как он их приподнял? Было что? Командиров Красной Армии. Кто у нас командир? Офицер с младшего лейтенанта включительно. В ряде случаев — отделенный командир, звание, следующее за званием «красноармеец». Это все — командиры! Чувствуете, как за один абзац вся эта армада военных, начиная с отделенного командира, превращается в полководцев. Нехитрая подмена, и из командира отделения, скажем, в десять человек вчерашний рядовой Ваня становится равным наркому Ворошилову — оба ведь «полководцы»! Сорок тысяч полководцев расстреляно Сталиным накануне войны — уже достаточно маразматично, чтобы Виктор смог с этим поспорить. Но — годы берут свое, и даже с такой чушью бороться Суворову уже не с руки. Что же делать? И Виктор со вздохом берется за домкрат.
«Нам долго повторяли: Сталин убивал генералов, убивал генералов, убивал генералов. И еще: 40 тысяч, 40 тысяч, 40 тысяч. Неудивительно, что эти послания слились воедино: Сталин убил 40 тысяч генералов. Давайте избавимся от недоразумения» (с. 43).
Чуете, чем пахнет? «А у нас 40 тысяч генералов?.. Куда же их девать?» (с. 43). Теперь 40 тысяч командиров, поднятых до полководцев, стали уже генералами!!! Как вам такой карьерный рост?
И вот теперь Виктор бен Владимир начинает срывать маски, разоблачать направо и налево расподлых фальсификаторов, продажных историков и прочую нечисть, якобы когда-то утверждавших подобную ерунду. И выводит как дважды два прописную истину — не 40 тысяч генералов, а около 36 тысяч командиров, и не расстреляно, а уволено, расстреляно гораздо меньше. Что и требовалось доказать. Что и утверждалось в исходном документе. Что и провозглашалось «Из каждого учебника… С каждого газетного разворота под юбилей…» на самом деле.
